Василий Головачев - Пираньи Страница 18

Дейм подождал еще с минуту и выглянул из пещеры, в которую они забрались, спасаясь от военных вертолетов.

— Никого как будто не видно… Вылезем?

— Отдохни, — посоветовал Кларк. — Район наверняка оцеплен. Скорее всего придется ждать ночи. Если нас сейчас заметят — можем петь отходную. Я для них покойник вдвойне, потому что нарушил приказ. Пристрелят без разговоров.

— Меня тоже, — улыбнулся Дейм. — Но отходную петь рано, хотя на базе, наверное, уже объявлен траур по всем пятерым: сообщение о нашей гибели не могло миновать Крейга. Нам жутко везет, ты не находишь?

Кларк согласно кивнул, прислоняясь спиной к каменной стене и не открывая глаз. Вся его жизнь была подтверждением формулы: удача делается своими руками. Он относился к тому редкому типу людей, действия которых тем эффективнее, чем серьезнее ситуация. Именно поэтому ему многое удавалось, хотя и в ВВС уже проникли щупальца коррупции, корыстолюбия и протекционизма и пробиться сквозь толпу адъютантов, сынков и родственников толстосумов было очень трудно, особенно таким бескомпромиссным и независимым натурам, как Дональд.

Конечно, он понимал, что в условиях армейской дисциплины его независимость — фикция, но все же ухитрялся поступать так, чтобы совесть хотя бы не вступала в острый конфликт с характером. На базе у него были ровные дружеские отношения практически со всеми летчиками и руководителями служб. Если Дейма побаивались за острый язык, то Кларка уважали за прямоту и манеру поведения — мягкую, располагающую и одновременно решительную, не терпящую возражений при явной неправоте собеседника.

Дональд давно уже понял, что социальная определенность лучше сложного винегрета симпатий и антипатий, и со всеми держал себя одинаково.

— Знаешь, я бы сейчас с наслаждением искупался, — сказал пилот, деятельная натура которого не терпела пассивного ожидания. — А потом съел бы пару пятиэтажных бутербродов и мороженое. Ты любишь мороженое? Я обожаю, особенно в кафе «У Говарда Джонсона».

Пилот снова выглянул наружу и стал ползать по пещере на коленях, что-то бормоча себе под нос. Через несколько минут он издал приглушенное восклицание:

— Дон, поди-ка сюда! Здесь лаз, я попробую разведать, куда он ведет.

— Не застрянь, — равнодушно ответил Кларк, но потом все же подобрался к пилоту.

Вдвоем, один за другим, они проползли полсотни футов по узкому наклонному и петлявшему лазу и очутились в просторном, освещенном сверху гроте с зеркалом воды в центре.

— Что я говорил! — Дейм оглянулся, в его глазах были восторг и изумление. — Если уж везет, то везет! Здесь нас никто не увидит…

— Инерция удачи, — пробормотал Кларк. Пилот понял мысль командира: они все еще были в ловушке, хотя удача действительно сопутствовала им с самого начала.

Грот соединялся с речной заводью узкой расселиной, не видной ни с самой реки, ни с противоположного берега. Летчики сбросили полицейское обмундирование, пришедшее в негодность после двухчасовой гонки сначала по болоту, а потом по скалам, и с великим наслаждением погрузились в прозрачную до самого дна, чистую и холодную воду.

После купания почувствовали себя бодрее, хотя есть захотелось еще больше. Подкрепились остатками галет, пачку которых Дейм прихватил с собой из вертолета, но только раздразнили аппетит. Пилот стал вспоминать блюда, съеденные им в Бакстере во время подготовки к полету, но Кларк его остановил:

— Одевайся, пора уходить.

— Во что? — Дейм пнул ногой жалкие лохмотья, в которые превратились его брюки. — Надо все бросить и дальше путешествовать нагишом, тем более если по реке…

— Нет, мундиры нам еще пригодятся, особенно в городе. Доберемся до Палестайна, а там что-нибудь придумаем. Плавать, надеюсь, умеешь?

— Как дельфин.

Они свернули форму и обувь в тючки, помогли друг другу закрепить их на спинах и по расселине спустились к реке. Примерно с четверть часа летчики прислушивались и вглядывались в молчаливые скалы по обоим берегам Тринити, потом бесшумно погрузились в быстрый поток.

День выдался знойным, но к вечеру жара спала, и поначалу плыть было приятно. Они держались «своего» берега, почти вплотную прижимаясь к скалам, пока позволяла глубина. Через полторы мили река повернула на юг, вырвавшись на холмистую равнину, поросшую буком, ильмом, каролинской тсугой и белым дубом.

Стемнело, но небо оставалось чистым и, пройдя красно-оранжевую гамму заката, предвещало холодную ночь.

Изредка из лесных зарослей, подступавших иногда к самой воде, доносились крики койотов и птиц, возня каких-то мелких зверьков. Ни одного человека пловцы так и не заметили, хотя чуть ли не кожей чуяли, что где-то близко всматриваются в скалы чужие внимательные глаза. Только однажды над рекой низко пролетел вертолет с опознавательными знаками ВВС, и снова наступила тишина, нарушаемая лишь плеском волн и шумом ветра.

Когда пилот замерз настолько, что руки и ноги стали казаться деревянными, впереди неожиданно показался мост. Он был железнодорожным, трехпролетным и освещался двумя прожекторами. Еще три прожектора буравили воду опорами.

— Приплыли, — проговорил сквозь зубы Кларк. — Быстро к берегу — это по нашу душу!

Они выбрались на берег в пятистах ярдах от моста и, скрывшись в густых зарослях ивы, натянули мокрые мундиры, стуча зубами от холода.

— Это железная дорога из Баффало в Палестайн, — шепотом сказал Кларк. — Попробуем сесть в какой-нибудь товарняк.

Дейм вместо ответа начал ожесточенно махать руками и приседать в надежде согреться. Дональд последовал его примеру. Минут пять занимались гимнастикой, стараясь не шуметь: мост был так близко, что доносились голоса расхаживающих по нему солдат.

Наконец кровь веселее побежала по жилам, зубы перестали стучать, и Кларк махнул рукой: за мной.

Они продрались сквозь прибрежный кустарник к полосе молодого леса и углубились в него, чутко вслушиваясь в доносившиеся отовсюду звуки. Отойдя от моста примерно милю, приблизились к железной дороге и услышали приглушенный говор. Кларк дал знак пилоту оставаться на месте, а сам осторожно двинулся на голоса.

Возле железнодорожной колеи стоял бронетранспортер, двумя прожекторами освещая путь в обе стороны. По шпалам шагали двое солдат с автоматами через плечо, еще двое разговаривали у транспортера, и один из них держал в руках звукоулавливатель. Кларк похолодел: стоило солдату направить прибор на лес, и он услышал бы биение его сердца. Но патрулю, очевидно, надоело вслушиваться в жизнь ночного леса, солдаты лениво перебрасывались словами и жевали «чуингам».

Кларк вернулся к Дейму и поведал пилоту о создавшейся ситуации.

— Надо действовать, — шепнул в ответ Дейм. — Подойдем ближе, выберем момент и нападем. Потом подождем поезд и сядем.

Дональд покачал головой.

— Слишком просто у тебя все получается.

— А иначе нам не сесть на поезд. Линия идет как раз по границе оцепленного участка, они не дураки, понимают, что мы когда-нибудь выползем и попытаемся прорваться. Нет, надо выходить там, где нас ждут меньше всего.

Кларк подумал.

— Уговорил. Но сначала проверим, когда сменяются посты, дождемся поезда и только тогда нападем…

Они спрятались в яме всего в двадцати ярдах от бронетранспортера и час пролежали не шевелясь.

В бронетранспортере оказался еще офицер, державший по рации связь с командованием базы. Он вызвал патруль, выслушал рапорт и снова залез внутрь машины.

«Плохо дело, — подумал Кларк, — с тремя нам не справиться без шума. Этот капитан услышит возню и поднимет тревогу. Придется пробиваться с боем».

Пилот, очевидно, подумал о том же, потому что тронул командира за рукав и показал на свой тяжелый ультразвуковой пистолет.

Прошел пассажирский двенадцативагонный «метролайнер» из Палестайна, потом «флэксивен» из Баффало. Каждый раз солдаты настороженно поглядывали в обе стороны, а офицер вылезал наверх к пулемету. Наконец в одиннадцатом часу ночи послышался шум тяжелого состава: шел грузовой «пиггибэк».

Кларк сжал руку Дейма.

— Подберись поближе и возьми на мушку капитана, целься в голову. Нажмешь курок, когда я сниму солдата у левого прожектора.

Пилот исчез в траве.

Поезд приближался, машинист дал два гудка. В тот же момент Кларк выскочил из кустов, в три прыжка достиг бронетранспортера и, выстрелив в солдата возле левого прожектора, с размаху ударил второго рукоятью пистолета в висок. Офицер оглянулся и вдруг схватился за голову. Глаза его полезли из орбит, он захрипел и сполз на броню.

Второго солдата пришлось связать — удар у Кларка не получился, чему он был даже рад. За первого он не беспокоился: трехмиллиметровая игла-ампулка с ядом сделала свое дело мгновенно, солдат был парализован минимум на сутки.