Дэн Абнетт - Братья Змея Страница 18

Взрыв, последовавший за этим, поднял Приада с Рафоном на воздух и отбросил шагов на десять. Когда Приад попытался снова встать на ноги, но обнаружил, что вместе с сержантом находится посреди большой лужи крови, потоком хлещущей из раны, которую нанес Рафону стальной шип предателя. Рана была тяжелой. Кровь ручьями текла из-под лежащего воина, изливаясь через пробоину в его доспехе. Не проронив ни звука, поскольку единственным звуком, который он мог бы издать, был истошный крик, Рафон, содрогаясь всем телом, отцепил от левой руки свой молниевый коготь.

Приад запротестовал было, но быстро понял, что сейчас для этого не время и не место. С тех пор, как пять лет назад Рафон принял Приада в отделение «Дамокл», он непрестанно готовил его к роли командира. В глубине души Приад всегда надеялся, что принять это наследие ему придется еще очень не скоро. Воин стянул с левой руки свою керамитовую перчатку и вооружил себя когтем.

Он вставил силовой кабель в контактное гнездо, расположенное на локте. На узорчатых золотых листах, инкрустированных в фаланги древнего оружия, содержалась его история, а также возможные способы применения. Командир отделения «Дамокл» всегда должен был носить на руке коготь. Приад стал сгибать пальцы и на лезвиях замерцали электрические разряды. В это время Рафон — скорчившийся островок металла в озере крови — открыл переговорное устройство и, выйдя на частоту командного канала, начал свое славословие Императору. Закончив его, он приказал воинам отделения отныне реагировать на слова Приада, как на слова командира.

Он уже умирал, и его голос становился все слабее, когда наконец прибыл Мемнес. Апотекарий сжал обнаженную руку Рафона, — всего раз, словно отдавая честь. Затем, открыл свой нартециум и извлек инструменты.

— Нет времени, — пробормотал Рафон.

Мемнес осмотрел его и был вынужден согласиться. Тазобедренные кости Рафона были сломаны, а нижняя часть живота вся иссечена осколками шипа, основание которого все еще торчало из берда. Длительное лечение в условиях корабельного лазарета, надлежащий уход и бионические импланты, возможно, и исцелили бы такие раны, но сейчас у них совсем не было времени, к тому же шип был отравлен. Токсины были неотъемлемой частью оружия десантников-предателей, и теперь споры чумы бурно распространялись и пожирали тело Рафона изнутри, несмотря на его нечеловечески сильный, генетически усовершенствованный метаболизм. Вскоре сержант должен был превратиться в гору гниющей плоти, а с ним и его прогеноидная железа!

Мемнес извлек железу из тела, не дожидаясь смерти Рафона. Осознавая всю остроту причиняемой им боли, Мемнес был убежден, что для любого десантника лучше умереть с сознанием того, что его наследие спасено. Именно его манипуляции убили Рафона. Но они же стали для него актом милосердия, избавившим от худшей смерти — токсического заражения, которое неумолимо распространилось бы на все тело.

Что ж, еще одна колба на подставке нартециума.

III

Приад активировал вокс и, выйдя на частоту командного канала, обратился к своим воинам. Они приветствовали его с мрачной торжественностью и безоговорочной преданностью. Оплакивать Рафона они будут позже. Натус доложил, что южный периметр надежно защищен, а Пиндор и Калигнес добавили, что всякое вооруженное противодействие прекратилось. За каких-то тринадцать минут они уничтожили сто одиннадцать врагов, включая Темных Клыков. Их потери составили трое убитых. Это была победа, оплаченная дорогой ценой.

Железные Змеи перегруппировались, выставив оборонительный периметр вокруг главной буровой вышки. Мемнес и Андромак сожгли все вражеские трупы, после чего со всеми подобающими почестями провели прощальную церемонию над телами убитых товарищей. В то же время Приад и Натус, следуя инструкциям, заложенным в память их доспехов, трудились, не покладая рук, над воссоединением ветвей трубопровода, что дало бы возможность возобновить поставку природного топлива.

Калигнес же внимательно исследовал довольно небрежные записи журнала, который вел персонал нефтедобывающей станции. Неожиданно Калигнес подозвал Приада и показал ему то, что привлекло его внимание: списки аномальных образцов из трубы пробоотборника и данные спектрографии. За три месяца до этого дня Розетта Превосходная стала выкачивать из нефтеносных слоев пустыни нечто весьма отличное от обычной нефти.

— Там внизу что-то есть, — произнес Калигнес. — Что-то нечистое и древнее, что дремало в нефтяных карманах многие…

Он не закончил фразу. Временные отрезки такой протяженности далеко выходили за границы его словаря и воображения.

Приад молчал, словно онемев. Вся их миссия здесь — директивы командования, которые перешли к нему от Рафона и которые он был намерен исполнить с предельной точностью, — заключались в том, чтобы вернуть ценное месторождение. Ранее предполагалось, что Губительные Силы захватили это место, чтобы лишить Имперскую Армию горючего. Теперь же выяснилось, что это не так, и стал понятен смысл появления здесь Темных Клыков, поддержавших войска культистов. Что-то очень ценное было здесь для Губительных Сил. Какой-то артефакт, некий предмет силы или, быть может, даже существо, погребенное в недрах планеты и с тех пор обитающее в нефтяных озерах, куда никогда не проникал свет.

«Дамокл» победил. Железные Змеи захватили буровые установки, великой ценой выполнив свою миссию. И все же они проиграли! Они захватили место, которое не имело никакой цены, вернули драгоценную имперскую территорию только затем, чтобы узнать, что она теперь осквернена и разграблена! Если бы еще там, на орбите, он это знал, они бы тогда…

Приад прервал поток пустых размышлений. Он стал очищать свое сознание медленным чтением нараспев литании сосредоточенности. Разочарование — яд для сознания! Мысль о неудаче и утрата веры в нужность своего дела, в возможность достижения цели — способна отравить душу. Калигнес, конечно, тоже это знал и потому, отбросив все дурные мысли, касающиеся потерь и ошибок, последовал примеру Приада. Ему не нужно было для этого ни подсказок, ни приказаний. Они были Адептус Астартес из ордена Железных Змеев! Нет никакой неудачи и нет никакого поражения! Есть только победа и смерть, и дух обеих витает над ними, куда бы они ни пошли!

Приад огляделся вокруг, представляя момент, когда нефтедобывающая установка впервые выплюнула из глубоких недр скверну. Он почувствовал, как защемило у него в душе при мысли о той рабочей силе, о тех людях, с которыми он сегодня так жестоко расправился. Верные слуги Императора обратились к Хаосу, едва вдохнув нечто, пришедшее к ним из глубины. Выбора больше не было. Теперь нужно сделать то, что при данных обстоятельствах необходимо сделать прежде всего.

Приад приказал Натусу остановить работы по реконфигурации насосов трубопровода. Он срочно вызвал Пиндора и Ксандера и велел собрать всю взрывчатку, какую только можно найти. Они собрали все комплекты гранат, имеющихся у каждого космодесантника, а затем дополнительно обыскали оружейные склады противника.

Тут в помещение установки вошел Мемнес, и Приад спокойно сообщил ему о неожиданном открытии. Мемнес поднял руки и, надавив большими пальцами на затворы шлема, снял его со своей головы. Бритый череп апотекария покрывали бусинки пота. Не снимая перчаток, он потер щетинистую голову от лба до затылка. Его немолодое лицо было мрачно и серьезно.

— Твое решение абсолютно верное. Ты поступил так же, как поступил бы и Рафон.

Хоть и являясь вторым в командной цепочке и формально подчиняясь лидеру отряда, старый апотекарий имел преимущество опыта, и при принятии решения его согласие всегда учитывалось командиром. Мемнес прекрасно знал, что сейчас больше всего нужно Приаду, чей стаж десантника едва ли превышал половину прожитых им лет.

— Мы не проиграли. Просто смысл победы теперь стал другим, — сказал Мемнес.

— Я знаю. Испорченный триумф мы превратим в подлинную победу, а затем и отпразднуем ее во имя Императора!

Пиндор сообщил, что боезаряды собраны. Их сложили на грузовую тележку и подкатили ее к нефтяной скважине. Натус и Андромак сняли буровые гири с одной из главных установок и поместили на их место взрывчатку, заложив ее в сплетенные из металлической сетки мешки для руды.

Они уже заканчивали свою работу, когда противник решился на контратаку. Мощный артобстрел с востока разнес стену комплекса, а также сравнял с землей две буровые вышки, в одно мгновение превратив их в бушующий ураган из ослепительных искр и стонущего металла. Розы огненных смерчей раскрыли в небо свои бутоны. Приад ранее уже скомандовал своим воинам отход к востоку по завершении минирования, но теперь пришлось вносить корректировку. Отступать придется через западные пределы комплекса. Это изменение добавит лишних четыре минуты ко времени вылета «Громового ястреба».