Максим Макаренков - Ангелы крови Страница 18

Ричардсона до сих пор бросало в пот, когда он вспоминал сумму, запрошенную техножрецами Лантоя за начинку башни. Но теперь он чувствовал себя в абсолютной безопасности даже на крыше, нежась в любимом ротанговом кресле рядом с пятнадцатиметровым бассейном.

Изящная волнистая крыша из бронированного пластика «хамелеона» защищала сам бассейн, а также веранду, на которую можно было выйти прямо из огромного кабинета Ричардсона. Пластиковый навес ослаблял безжалостный свет летнего солнца, а установленные жрецами Лантоя неизвестные аппараты создавали по периметру крыши зону абсолютной изоляции, позволяя проникать к бассейну только легчайшему ветерку.

Где-то слева, скрытые широкими листьями, растущих вокруг бассейна пальм, негромко переговаривались охранники из отдела Департамента по связям с общественностью — по давно заведенному распорядку каждые пятнадцать минут они докладывали обстановку старшему смены, сидевшему в комнате охраны на сороковом этаже Газетной Башни. Билл Грузовик давно уже не обращал на эти переклички внимания, много лет они являлись естественным фоном его существования. Увы, спокойствие, как и красота, требует жертв, — не раз говорил он, белозубо улыбаясь, на очередном светском рауте.

Сейчас он задумчиво созерцал закат, поигрывая трубкой изящного беспроводного телефона. Астралотам он, в отличие от большинства горожан, не доверял, и искренне не понимал, охватившую руководство многих компаний Города моду на личных астралотов.

Некоторые его знакомые доходили до того, что брали «шептунов» в штат и держали в качестве постоянных каналов связи. Кое-кто позволял им даже присутствовать на важных переговорах, и молчаливые фигуры с неподвижным взглядом сидели за левым плечом хозяина, передавая все услышанное в архив компании.

Этих новомодных веяний Грузовик не понимал и не принимал — если есть человек, то его всегда можно перекупить или запугать. Другое дело — машины.

Начал набирать номер, на середине нажал кнопку отбоя, в сердцах отбросил трубку. Отказ Дома Тысячи Порогов рассмотреть возможность вхождения Ричардсона в наркобизнес был оскорбителен сам по себе. Но ледяное молчание в ответ на предложение встретиться с Хранителем Порогов переходило всякие границы приличия.

Билл Грузовик уже собрался позвонить своему секретарю и передать просьбу — подняться на крышу начальника Особого отдела департамента, но передумал. Следовало успокоиться и прикинуть еще раз, к чему может привести перевод переговоров в силовую фазу.

Протянув руку Билл нащупал высокий бокал и втянул через соломинку прохладный, щиплющий приятной горечью язык, тоник. Покрутил бокал в руке, глядя, как закат подсвечивает алым далекие облака, как солнце превращается в налитый кровью пузырь, готовясь исчезнуть за горизонтом, оставив Город во власти ночной духоты.

Стремительно увеличивающаяся длинная тень перечеркнула веранду и навес тяжко содрогнулся. Поперхнувшись, Билл Грузовик, с воплем «е-ёп», выпустил бокал, тоник залил поросшую седым ворсом грудь, прохладные струйки потекли по животу, скапливаясь в паху.

Уильям Делэни Ричардсон поднял глаза к небу и снова произнес «е-ё-оп».

На прозрачном навесе кто-то стоял. Кто-то в стоптанных ботинках, подошвы которых, с дырами и стесанными каблуками, и видел сейчас Билл. Кроме ботинок видны были обтрепанные грязные брючины, которые трепал ветер. Неизвестный наклонился, и Билл Грузовик понял, что на него смотрит Смерть. Подняв огромный клинок, оборванец с размаху опустил его на навес.

Небьющийся пластик, установленный техножрецами Лантоя, издав тихое «пфууууф», осыпался мелким прозрачным крошевом.

За спиной оборванца с мечом раскрылись огромные черные крылья и Билл узнал одного из бродячих ангелов, которых он не раз видел из окна своего лимузина.

Высокие худые создания в драных пончо или списанных армейских плащ-палатках бесцельно бродили по улицам города и танцевали на перекрестках, выпрашивая у прохожих мелочь. Жили они подачками и за счет благотворительных фондов.

«Да я же на один такой жертвую, так какого…» — успел подумать Уильям Делэни Ричардсон и услышал как что-то хрустнуло. Наклонив голову он увидел, что широкое матово-черное лезвие исчезает у него в груди и понял, что не может нормально дышать. Во рту появился, забытый со времен репортерской молодости вкус крови. Стремительным плавным движением ангел выдернул из раны клинок, и Билл попытался зажать ее руками. На секунду он даже залюбовался грациозно поднимающим меч угольно-черным силуэтом на фоне заката, но тут нахлынула боль, и он попытался закричать.

Следующим ударом ангел рассек Билла Грузовика надвое вместе с ротанговым креслом.

С криком «Бросить оружие, на колени!» уже бежали к бассейну охранники. Двигались они грамотно, не перекрывая друг другу линию огня, но широкие крылья убийцы мешали рассмотреть шефа и они не решались стрелять.

Изящно развернувшись на каблуках, ангел прыгнул навстречу охраннику, набегавшему слева, и одним ударом рассек его надвое чуть выше пояса.

Охранник прожил еще несколько секунд, глядя на свои подергивающиеся ноги и страшно крича.

Его напарник открыл огонь, с холодным удовлетворением отмечая, как крупнокалиберные пули выбивают черные перья из спины убийцы и фонтанчиками вылетает из ран темная, цвета шоколадной газировки, кровь.

Разрядив обойму он достал новую, но вставить уже не успел. Не замечая ран, двигаясь с легкостью, которой позавидовали бы балетные танцоры, ангел взмахнул крыльями и перелетел через бассейн. Охранник попытался перекатиться, уходя от удара меча, но так и остался лежать на светлых плитках, невидящими глазами уставившись в небо. Кровь из разрубленной шеи ударила фонтаном, затем превратилась в ручеек, толчками вытекающий из обезглавленного тела в бассейн.

Не дожидаясь, пока подоспеют остальные охранники, ангел подбежал к краю крыши, вскочил на высокий парапет, и канул в вечернем небе.

Залитая кровью веранда ловила последние багровые лучи уходящего солнца. Пахло кровью, дерьмом и ванилью.

Открыв дверь конторы Кинби улыбнулся, довольный выражением искреннего изумления на милом личике Юринэ. Придя в себя, она сказала, указывая на сыщика кончиком остро отточенного карандаша:

— Наверное мне надо сделать большие глаза и воскликнуть: "Надо же! Пришел с первыми лучами солнца!". Правда, — покосилась она в окно, — за окном темнота.

— Ты вполне можешь сказать, что я явился с последними, — все так же улыбаясь, прошел к своему столу Кинби.

— И все же, что такого случилось, что ты явился в контору НАСТОЛЬКО рано? — не унималась Юринэ.

Время для Кинби было, действительно раннее, не прошло и получаса с заката, все вокруг еще дышало вечерним теплом.

Усевшись за стол, он сложил руки на груди, окинул задумчивым взглядом комнату.

— Юринэ, детка, я решил, что тебе срочно нужен отпуск. Ты когда последний раз отдыхала? — голос Кинби был полон искренности и чувства вины.

Девушка аккуратно положила карандаш, поправила его, добившись, чтобы он лежал строго параллельно ежедневнику, и, как примерная ученица, сложила руки на столе.

— А теперь расскажи, что случилось. Да, пока ты не начал! Марта в курсе?

Кинби отрицательно покачал головой:

— Нет. Не в курсе. Просто не успел. Поэтому сделаем так, ты сейчас выслушиваешь меня, встаешь и идешь домой. Собираешь вещи и уезжаешь из города. Куда хочешь. По дороге связываешься со мной. Если я не отвечаю, звонишь Марте и говоришь, что Кин…

Детектив оборвал речь на полуслове и поднял руку в предостерегающем жесте. В дверь постучали.

Юрине вопросительно посмотрела на шефа. Тот кивнул и девушка, чуть повысив голос, сказала:

— Войдите!

Невысокий худощавый джентльмен, с манерами пожилого аристократа, прошел на середину комнаты, слегка опираясь на черную трость с рукоятью в виде летучей мыши, вежливо поклонился Юринэ, и негромко спросил, переведя взгляд на вампира:

— Насколько я понимаю, вы детектив Кинби?

— Чем могу быть полезен? — ответил тот.

Дальше произошло сразу несколько событий.

Пожилой джентльмен превратился в торнадо, смерч, приближающийся к столу Кинби. Черная трость в левой руке отлетела в сторону, обнажив серебристый клинок, в правой оказался пистолет, направленный на Юринэ.

Рявкнув что-то неразборчивое, Кинби поднял свой стол, используя его в качестве щита. Тонкий клинок пробил его, будто стол был сделан из бумаги, и вышел из столешницы, рядом с лицом вампира.

Подняв стол с застрявшим клинком, Кинби с размаху обрушил его на нападавшего, и отскочил назад к стене. Дверной проем уже заполнял кто-то огромный, затянутый в черную кожу, с автоматической винтовкой наперевес.