Грэм Макнилл - Воины Ультрамара Страница 18

— Есть, сэр, — ответил Джеке Вьерт, старший флаг-лейтенант и передал команду сигнальному офицеру.

Взгляд де Корте был прикован к обзорному экрану. Как отреагируют тираниды на их перестроение? До сих пор он не мог определить тактику роя-флотилии, если это понятие вообще можно было применить к тиранидам. Адмирал позволил себе скупую усмешку. На столе связистов модели сторожевиков передвинулись вперёд.

— Лорд Криптман, что вы можете сказать о тех кораблях, которые сейчас ближе всего к нам?

Тяжело ступая, инквизитор прошёл вдоль капитанского командного пульта и остановился перед выступающим обзорным экраном. Он даже чуть наклонился вперёд, словно пытался рассмотреть все подробности, а затем медленно покачал головой.

— Без сомнения, это нечто вроде управляемых снарядов, но они обладают чрезвычайной упругостью. Я назвал их кракенами. Они полностью подчиняются воле корабля-матки. Не допускайте их сближения с нашими судами, поскольку внутри них находятся отряды самых разнообразных воинов, готовых осуществить захват кораблей.

— Я понял. Мистер Вьерт, передайте капитанам, чтобы ни один из них не подпускал к себе эти создания ближе, чем на пять тысяч километров.

— Пять тысяч километров. Есть, сэр.

Уверенный, что его приказ будет исполнен в точности, адмирал снова обратился к экрану наблюдения. Одно из гигантских существ отделилось от общей массы флотилии тиранидов и стало быстро продвигаться вперёд. Короткие взмахи широких крыльев вызывали беспорядочные возмущения в окружающем пространстве.

— Отряд «Гидр» должен занять блокирующую, позицию на правом фланге. Приказ «Мечу возмездия» следовать за ними. «Луксор» и «Ерметов» будут прикрывать.

— Слушаюсь, сэр, — отозвался Вьерт и передал приказы адмирала. — Сэр, я могу предложить, чтобы Космодесантники присоединились к «Кобрам»? Если эти корабли пришельцев действительно обладают такой прочностью, о какой говорит лорд-инквизитор, то там могут пригодиться тяжёлые орудия.

— Ты прав, Вьерт. Выполняй, а потом запроси подтверждение готовности заряжающих команд и стрелков-артиллеристов.

Адмирал проследил за очередным передвижением кораблей объединённого флота.

— Все оружейные палубы приведены в полную готовность, сэр. Старший артиллерист Мабон докладывает о возможности произвести выстрел из новейшего орудия.

— Понял. Передай, что он может начинать стрельбу по готовности.

Уже было видно, что отряды «Кобр» тоже вскоре выйдут на огневые рубежи, а сторожевые «Мечи» приближаются к существам, которых Криптман назвал кракенами.

Пространство между двумя флотами стремительно уменьшалось, и адмирал был уверен, что гибели первых тиранидов ждать осталось недолго.

Глубоко в недрах «Аргуса» с негромким шорохом распахнулась пятидесятиметровая задвижка, скрывавшая новейшее орудие, и тысячи вспотевших матросов стали устанавливать массивные противовесы, предотвращавшие откат пушки после выстрела. Горячий пар и шум заполнили длинный отсек. Мощные подъёмники доставляли огромные снаряды из расположенного внизу бронированного оружейного погреба.

Оружейный отсек тянулся почти во всю длину корабля, здесь пахло смазкой, потом и кровью. Из старинных громкоговорителей, установленных в забранных латунными решётками нишах под самым потолком, доносились ритмичные церковные гимны, тысячи матросских голосов вторили знакомым песнопениям. Старший артиллерист Мабон стоял на возвышении и наблюдал за процессом подготовки орудия к бою. На видавшей виды панели управления перед его глазами звякнули колокольчики и зажглось несколько огоньков. Звона колокольчиков старший артиллерист слышать не мог — многолетняя служба в артиллерии Имперского Флота давно лишила его слуха.

Смертоносный снаряд был заряжён, из углубления на панели со скрипом поднялся оптический прибор, и артиллерист прильнул к бронзовой оправе, после чего прочёл короткую благодарственную молитву богам войны. Он без труда установил тонкое перекрестье линзы на красной отметке, обозначавшей цель. Противник двигался прямо на них, и артиллеристу не надо было даже устанавливать поправки на движение мишени. Предстояло сделать очень простой выстрел. Так он мог поразить цель даже в те дни, когда ещё совсем молодым преследовал бандитские шайки на Карпатии.

Уверившись, что снаряд попадёт точно в цель, Мабон поднял голову и осмотрел помещение. Команды канониров уже отошли от блестящих рельсов, тянувшихся по всей длине отсека. Матросы замерли, держа зелёные флажки в руках, давая знать, что оружейная заслонка заперта, снаряд на месте и амортизаторы установлены. Мабон поднял руку и взялся за цепочку, висящую над его головой.

С удовлетворённой усмешкой он резко дёрнул цепочку и крикнул:

— Духи войны и огня, Бог Машины пробуждает вас своей яростью! Летите вперёд и свершите обряд очищения!

Громадные колёса гравиметрических усилителей повернулись, и отсек стал наполняться пронзительным вибрирующим свистом. По мере того, как возрастало давление в казённой части орудия, в воздух стали подниматься тонкие струйки пара. Мабон склонился над пультом управления и вцепился в перила. Это зрелище никогда не надоест опытному артиллеристу. Происходящее являлось для него подтверждением непоколебимой мощи Имперского Флота.

Свист перешёл в оглушительный скрежет, но Мабон его не слышал, хотя и ощущал вибрацию. И вот новейшее орудие выстрелило, по отсеку прокатилась жаркая волна, поднялось давление. Отдача с непреодолимой силой отбросила назад трехсотметровую пушку. Под воздействием силы трения на рельсах выгорала смазка, и в воздух полетели искры. Запахло перегретым металлом и сгоревшим ракетным топливом.

Мабон взревел от восторга, но тут же закашлялся от дыма, достигшего высоты его рубки.

Возросшая вибрация могла бы сбить его с ног, но старый артиллерист давно ко всему привык и без особых усилий сохранил равновесие.

Как только дым рассеялся, бригадиры оружейных команд стали поторапливать матросов. Необходимо было вернуть тяжеловесное орудие на исходную позицию для следующего выстрела. В полу открылась бронированная крышка люка оружейного погреба, свёрнутые кольцами цепи подъёмника скользнули вниз за новым снарядом.

Мабон всегда немилосердно муштровал своих подчинённых, зато теперь он мог собой гордиться: новейшее орудие будет подготовлено к выстрелу уже через тридцать минут. Всё шло как обычно.

Снаряд из орудия «Аргуса» голубой молнией пронзил тёмную бездну, а взрыв в самом центре флотилии тиранидов был подобен вспышке маленького солнца. Его мощность превосходила мощность нескольких плазменных бомб, а благодаря точному выстрелу взрыв произошёл всего в нескольких километрах от одного из рыбоподобных существ. Гигантская туша мгновенно превратилась в кипящее облако огня, в котором сгорело ещё несколько более мелких врагов. После взрыва один из кораблей тиранидов отлетел далеко в сторону, и из его разорванного брюха вылились потоки клейкой жидкости. Агония завершилась сильнейшими судорогами, и корабль неподвижно замер. Взрывная волна разметала рой, но уже в следующее мгновение толпы мелких организмов, каждый из которых был не крупнее шелковичного кокона, ринулись обратно к органическим останкам погибших тиранидов. Их не останавливало даже то, что по мере приближения к эпицентру взрыва большинство созданий лопались от высокой температуры.

Словно разбуженная выстрелом, группа крупных чудовищ рванулась вперёд и вскоре приблизилась почти вплотную к сторожевым кораблям класса «Меч». Сзади к сторожевикам уже подходил «Меч возмездия», отряды «Кобр» и крейсеры Ультрамаринов и Мортифактов.

Имперский Флот пролил первую кровь врагов, но битва ещё только начиналась.

Уриэль судорожно сжимал рукоять энергетического меча и прислушивался к скрипам и стонам корпуса «Горя побеждённому», маневрировавшего на линии фронта. Вместе со своей Ротой капитан вынужден был ждать в одном из сумрачных отсеков сражающегося крейсера. Во время военных действий Космодесантники занимали позиции на корабле в тех местах, где можно было ожидать попыток прорваться на борт.

Приёмник шлема капитана Вентриса был настроен на волну капитанского мостика, и Уриэль мог слышать взволнованные переговоры между капитанами всех кораблей. Он прислушался к громким поздравлениям и понял, что флагманский корабль только что единственным выстрелом нанёс противнику серьёзный урон. Такое благоприятное начало вселяло надежду на удачный исход всего сражения, но Уриэля не покидали мрачные предчувствия.

Ожидание непредсказуемого исхода битвы в космосе, когда судьба воинов находится в чужих руках, было ему не по душе. И не важно, насколько опытны и искусны капитаны кораблей. Уриэль с большей радостью выступил бы против тысячи врагов на поле боя, чем сидеть в душном полумраке трюма и ждать, пока смерть протянет свою костлявую руку, чёрную от могильной грязи, или взмахнёт отточенной косой, чтобы забрать его душу. От таких мыслей по его спине пробежала дрожь.