Хранитель ключей (СИ) - "Воль" Страница 18

— Насть, она ребёнок. Это ты у нас самая взрослая и ответственная, а к ней нужен другой подход, — оказалась подле девушки Алёна и взглянула на невозмутимого Окислителя.

— И где ты это вычитала? — девушка съязвила с нескрываемой злостью и подняла ключ с земли.

— С книг, которые ты мне сама дала. Ладно уж, — охнула она в сожалении, — побуду я теперь взрослой. Как-никак, мне больше тридцати, а тебе и двадцати нет, — и женщина пошла за подростком. Анастасия осталась снова одна.

«Хоть мать Терезой себя не зовёшь…»

Глава 13. «Основание. Часть вторая»

Яра не привыкла к таким долгим прогулкам. Уже у входа в лес она опустилась на землю в бессилии. Она привыкла уже к темноте, уже не боялась черни и осязаемой пустоте, но сейчас… она находилась в лесу. Мать не знает, где она и что с ней. Не сдержалась. Ушла. И возможно помрёт прямо под этим деревом, ведь некому рассказать о ключах, а ключа больше нет — бесполезна. И как же её испугал треск.

— Медведь? Волк? — шепнула про себя, поднимаясь. Громко взвизгнула, когда чья-та ладонь опустилась на её плечо. — Кто ты? Ты? Решила прощения просить? Ах-ах, — выдохнула с пренебрежением и отвращением.

— Нет, чая тёплого принесла. Хочешь? — это был голос няньки, которую Яра ненавидела больше той лицемерной незнакомки.

— Проваливай! Катись! Вы уже всё получили. Что вы ещё хотите от меня? — топтала землю, отмахивалась. Несносная гордыня, не умение думать трезво — девочка с ключом действительно была опасна для окружающих. И если разозлить подобную с активированным ключом, можно было устраивать братские могилы, в этом Алёна уже не сомневалась, глядя в ярые глаза подростка в пелене.

— Ты так просто сдашься?

— Что? — Яра сбросила руку и пошла туда, куда вели ноги, падала, спотыкаясь за корни, выступы, пни и сучки. За ней шла Алёна в человеческой форме.

— Неужели ты больше не желаешь увидеть солнце? А как же лицо матери? — но был ли смысл в этих добрых целях, не предполагающие власть, статус и внимание? Яре было это не интересно.

— А какой прок, если я не имею права к ней заявиться?

— Ты бы нашла выход, если бы любила её.

— Что? — ещё больше возмущения. Яра ещё более резко обернулась и уставилась пустыми глазами на понимающую Алёну. — Да как ты смеешь?..

— Знаешь, ты ещё больше лицемерна, поэтому и струсила перед моим боссом. Ты хотела быть звездой, даже к Олимпиаде готовилась, считала, что Всероссийский чемпионат в кармане. Ключ — шанс стать знаменитой, ты ведь так думала? Вот и совершала благие дела.

— Хватит! — девушка закричала и закрыла уши ладонями.

— Все в мире эгоисты. И ты, и я, и она! — Алёна сократила шаги и дыхнула прямо в ухо подростка. — Это нормально. И всех хотят получить от ситуации всё — ты славу и зрение, а я… да я бы сожгла ключи и жила бы счастливо бухгалтером даже в ТСЖ, — ладони девочки опускались. Её мощная эгоистичная защита лопалась, делая её обнажённой для правды и психологии. — Но не могу. Мне стало жалко Настю. Несмотря на амбиции, она молчала шесть лет. Яра, — печально улыбнулась женщина и спокойным мягким тоном подвела к важной части монолога, — люди очень завистливы. Увидят тебя летающую, тоже захотят. До убийства недалеко. Недавно миллиардер погиб. Убили. Всю семью изничтожили. Деньги украли. И всё один человек. Ключник. Так что подумай, что для тебя будет лучше: остаться в темноте или каждый день дрожать? — женщина вложила термос в вспотевшие ладони девочки и попросила подумать всё тщательно, пока Алёна будет её оберегать.

***

Алёна застала Анастасию в новом обмундировании. Она взглянула на неё с удивлением, но ничего не сказала: рядом находилась Яра. Подросток молчал, опустив голову, не зная, что будет далее.

Увидев вернувшихся из леса, Анастасия сначала вытащила первый ключ, с брони тут же исчезли синие полосы, означавшие воду, а после — второй. Коричневая защита также собралась в активатор. Алёна застыла в нескрываемом изумлении.

— Значит, можно даже так? — спросила она. Девушка кивнула и пошла складывать ключи в футляры. — Ну что, Яра, подумала?

— А можно ещё?

— Нет, — отрезала Анастасия.

— Какой процент того, что я умру?

— Как и всегда, пятьдесят на пятьдесят, — девушка переставила сундук на землю и стала складывать столик.

— Ты разрешишь мне видеть?

— Только во время работы.

— А помимо?

— Нет! Также тебе придётся учиться, и языкам, и наукам, и жить слепой.

— Я не слепая!

— Тешь себя надеждой. Советую беречь здоровье, может, появится шанс на пересадку роговицы.

— Прости её, она не понимает людей и их чувства, — суетилась добродушно Алёна, с неловкостью смотря на собирающую вещи девушку. — Такой вот получилась.

— Как ты работала всё это время? Она же настоящая стерва.

— Она платит хорошо, — женщина улыбнулась в самое хмурое лицо, которое ещё не замечала у Анастасии. — Да и заскучать не даёт.

— Пошлите отсюда, — приказала Анастасии и повела всех к джипу.

Они возвращались в Хабаровск без происшествий. Мелькали виды: поля, леса, сёла, городишки, снова леса, поля, горы, реки. Бескрайний мир, живой, ямы на дорогах. Солнце уже отдавало оранжевым.

— Нужно разбудить её через полчаса, — посмотрела на задние сидения, на котором развалился уставший подросток. Он сопел и видел сны, пока постепенно включалась техника.

— Хорошо, — сказал водитель и посмотрел на секунду вновь стучащие клавиши. — Значит, трансформером заделалась?

— Сама удивлена. Ключи можно комбинировать.

— Вполне логично.

— Теперь понимаю, почему мы иногда туда приезжаем. Заедем в гипермаркет? Всё-таки мы сегодня у тебя будем ночевать.

— Пожалуй. Да и задобрить ребёнка нужно. Также в моих книжках написано: «кнут и пряник»?

— Хах, — тихо хохотнула женщина, уже довольно исхудавшая, в приятной спортивной форме. Она была теперь сама себе приятна: носила хорошую одежду, не экономила на продуктах, покупала полезную и качественную еду, кончала с ипотекой и думала, куда полетит, как истечёт трудовой договор, появилась потребность в любви и отношений. — Дети не так просты.

— Она уже не ребёнок. Я не могу видеть добродушно-идиотскую улыбку, когда дело касается смерти и безопасности. Доверия не внушает.

— Потому что ты лишена чувства юмора. А ещё ты более хрупкая, чем Яра. Она спокойно выплёскивает свои эмоции, пока ты копишь и погибаешь изнутри. Знаю, что я всего лишь ассистент, но всё же послушай моего совета: будь проще. И добродушные люди могут оказаться гораздо преданней и высокоморальными, чем хрычи с кислой миной.

— Я сожгу те книги, — хмыкнула Анастасия и снова окунулась в программирование.

— Это твой потолок, — улыбнулась Алёна и позвала Яру по имени. — Вставай, позвони матери и скажи, что у тебя всё хорошо и тебе нравится в лагере.

Девчушка быстро поднялась, нащупала кнопочный телефон и нажала на единицу. После последовал недолгий, но более тёплый разговор. Уже эта поездка давала свои плоды — девочка, хоть немного, но стала ценить свою единственную родительницу, осознав, что легко может её потерять, как и собственную жизнь.

Глава 14. «Основание. Часть третья»

Яра катила вместе с Алёной тележку, они обсуждали, что хотели бы съесть на ужин и завтрак, выбирали продукты, пока Анастасия ходила за хозяйственными принадлежностями. Почти час провели в гипермаркете.

Выбирали фрукты, молочные изделия, сласти и другие поднимающий настроения вещи. Анастасии было всё равно на еду, лишь бы она была съедобная и питательная, слушала требования и предложения Яры и Алёны, почти молча клала продукты в тележку.

— Сама будешь готовить.

— Хоть помоги.

— Даже не подумаю.

Анастасия с Алёной препирались таким образом почти всегда. Сначала это напрягало Яру, а потом она привыкла, выдохнула, и напряжение, копившееся весь месяц, улетучилось. Они вовсе не были страшными и такими титановыми личностями, которым было чуждо всё человеческое. Они свыклись характером, говорили наравне, и с серьёзных тем перескакивали на бытовые. И налёта высокопарности, который витал в машине, пахнущей елью, во время похода между рядами товаров исчез. Это были обыкновенные люди, на плечах которых было так много ответственности и мощи, как теперь и у Яры. В этом, казалось бы, повседневном деле, которое Яра могла только услышать и почувствовать, открывались человеческие стороны в незнакомках.