Вектор: Жизнь и смерть - Никита Владимирович Чирков Страница 18

повернул голову направо и увидел вдалеке ту самую запертую дверь, что было бы вполне ожидаемо, если бы не одно «но»: панель работала. Отсюда отлично виден зеленый оттенок, пробивающийся через пыль и слабое освещение в конце. Медленно встав, не сводя взгляда с объекта внимания, Портер, чуть шаркая, дошел до двери и нажал на панель – дверь открылась. В лицо ударил более яркий свет, нос почувствовал чуть иной, более мягкий запах, а сам он как будто познал чувство предательства… Его стало еще больше трясти от гнева, он ощущал ту самую кару судьбы, словно обозленной на него за провинности, из-за чего желающей замучить его всеми извращенными способами. Но на деле страх был вызван напоминанием о том, что он, Портер Уитман, часть станции Вектор уже крайне давнее время, даже, как осознал он четко и ясно сейчас, слишком давнее. Подобные галлюцинации – естественный исход жизни здесь, и он успел позабыть о таком явлении, ведь все время нахождения в клетке он отдавал себе отчет о каждом событии и, если надо, сразу же подгонял любой объем и состав под необходимую ему форму.

Из рюкзака забрал коробку патронов, пару обойм для пистолета, разложил все это в наружных карманах куртки. Зачесав грязные от крови и пота волосы назад, растерев рукавом бороду, на которой скопились останки монстров, Портер смиренно двинулся вперед, прекрасно понимая, что отныне правила пишет не он – ему придется лишь следовать им.

ГЛАВА 9

Портер уверенно шел вперед и, встретив очередную развилку в четыре стороны, свернул налево, как бы обходя большой кусок сеточной планировки. Тишина вновь была встречена им благосклонно, хоть и расслабляться он себе не позволял, да и не мог. А вот встреченная ранее идеальная чистота, словно запечатленная в момент, сменилась разрухой и грязью вперемешку с кровью разных оттенков и цветов, ведь существа здесь не все имеют тот же багровый оттенок бурлящей жизни в организме. Следы бойни были заметны везде, начиная от отдельных кабинетов, заканчивая целыми высохшими лужами крови или чего-то неопознанного, распростертого на десяток метров вперед коридора. Каждый его шаг отнимал все больше чистоты и порядка, погружая Портера в саму пучину ужаса, где свет все реже радует его глаза и все чаще приходится наблюдать последствия смертельных поединков, вряд ли происходивших по правилам равенства весов и справедливости судейства. Сам воздух кричал ему о последствиях бойни, где победителей не было, и ему приходится самому дорисовывать последние минуты жизни не только разных невообразимых существ, но и самих сотрудников Вектора, встретивших неравные силы.

Портер снова свернул налево. Держа оружие перед собой в надежде на чье-то появление, ведь адреналин еще стучит, да и ждать нападения, охотиться или прятаться ему не хочется: лучше в лоб, без прелюдий, дабы разобраться и идти дальше, а не тратить время, которого, судя по возвращающейся боли в руке, у него нет. Перед ним на большом распутье дорог, лишенных освещения метров на десять вокруг, встала дилемма, решить которую изначально мог план территории на КПК. Но, как оказалось, еще во время драки он получил повреждения: экран встретил несколько ударов во время последней стычки, защитив владельца от колотой раны в области печени. Ища помощи у окружения, Портер все искал правильный маршрут, пробиваясь через тьму лучом света фонарика. Перед ним две двери с разницей метров в пять и два коридора слева и справа, лишенные освещения.

Выбор хоть и приличный, но все же Портер неплохо разбирался в планировках и картах – и, насколько мог помнить, надо держаться левее, как бы загибая крюк. Слева была тьма, сменяющаяся на удивление ярким освещением метров через тридцать. К его счастью, есть фонарик, расстояние было преодолено быстро, даже не потребовалось оглядываться больше двух раз. И как только он встал под ярким потолочным светом, несколько его слепящим, то не успел и оглянуться вокруг, как вновь оказался во тьме. Лампы не просто перегорели – они упали вместе с креплениями, чуть не разбив Портеру голову. Словно что-то выбило все это из потолка, и если бы Портер не стоял чуть с краю, вглядываясь в следующий коридор, то отделаться лишь царапинами на спине не получилось бы. Его словно что-то толкнуло, нанеся порезы острыми, как лезвие бритвы, кусками железа прямо вдоль спины. Вскрикнув от боли, он упал на пол, вновь оказавшись во тьме. В ту же секунду он подобрал упавший в метре от него фонарик, выпавший из руки при падении, и первоочередно проверил периметр: никого не было. И только Портер собрался проверить спину, поднимаясь с пола, чуть не готовый накричать и ударить хоть кого-то, кого можно обвинить в этом происшествии, как вдруг увидел метрах в двадцати работающее освещение. То были диодные ленты, ограждающие проход в данную территорию из-за ремонтных работ. Диоды в треть метра высотой были закреплены между стенами, все же мягкий материал с надписью «проход запрещен» с внутренней оранжевой расцветкой и красной на ребрах должен быть замечен издалека, но почему-то Портер только сейчас увидел их. Одна лента была под самым потолком, другая на уровне глаз, еще одна – на уровне колен. На фоне кромешной тьмы вид был невероятно красивый, причем здесь находятся не только эти три – впереди несколько поворотов и комнат, и у каждой почему-то есть подобные на разных уровнях. Все они позволяют видеть глубину коридора и все повороты, это выглядит для него настолько необычно и даже завораживающе, отчего выключить фонарик – не такая уж плохая идея. Все же надо экономить батарею, а этот вид – хоть что-то красивое на этой станции для Портера. Полностью усыпанные диодами ленты легко отлипали от стен благодаря магнитам, и, сняв одну лишь левую сторону, Портер перешагнул через нижнюю и вновь закрепил среднюю.

Идя между ними, он ощутил практически радость, словно ребенок, впервые увидевший гирлянды или световое шоу, совершенно забывая обо всем вокруг. Иногда даже позволяя себе улыбнуться и потрогать источники такого яркого света, находясь на грани от радостных слез, словно вырвавшихся из другой, совершенно далекой от него жизни. Простейшие вещи, способные вызывать такие яркие чувства, практически отвлекли его от всего мира, словно он и не на Векторе вовсе, а промелькнувшая мысль переехать сюда или же оборудовать подобным атрибутом свое убежище безотлагательно закрепила уверенность того, какое почти девственное счастье пробудилось в нем.

Здесь почти в каждом углу и комнатке были те или иные вещи, явно принесенные для организованного лагеря, не рассчитанного на долгий срок службы. Все убрано по углам, упаковано и готово к