Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс Страница 18

Так или иначе, но шум прекратился. Рейчел села на стул и стала надевать туфли. Она знала, что теперь уже не заснет.

Что за странный сон о Саймоне, – подумала она. – Может быть, это бродит его беспокойный призрак? Я знаю, что его убил чудовище Прайрат. Существуют легенды, утверждающие, будто мертвые не могут найти покоя, пока их убийцы не будут наказаны. Но я уже сделала все, что могла, – и к чему это привело? Теперь от меня никому нет пользы.

Мысли о Саймоне, приговоренном к одинокой тьме, были печальными и пугающими.

Встань, женщина. Сделай что-нибудь полезное.

Рейчел решила выставить еще немного еды для бедного слепого Гутвульфа.

Она зашла в комнату с узкими окнами наверху и увидела, что рассвет уже близится, потом посмотрела на темно-синее небо и тускневшие звезды, и к ней стала возвращаться уверенность.

Я по-прежнему просыпаюсь вовремя, пусть и живу по большей части в темноте, как крот. И это уже что-то.

Рейчел спустилась в свое тайное убежище, помедлив у двери и прислушиваясь к тишине, царившей в комнате. После того как она собрала еду для графа и своей подруги кошки, она надела тяжелый плащ и направилась к лестнице потайного хода, что находилась за гобеленом.

Подойдя к тому месту, где она обычно оставляла еду для Гутвульфа, Рейчел с огорчением увидела, что ее предыдущее подношение осталось нетронутым: ни мужчина, ни кошка вчера не приходили.

Он ни разу не пропускал двух дней подряд с того самого момента, как я начала его кормить, – с тревогой подумала Рейчел. – Благословенный Риап, неужели несчастный где-то упал?

Рейчел собрала старую еду и поставила на ее место свежую, словно рассчитывала, что новая порция все тех же сушеных фруктов и вяленого мяса может соблазнить бродившего по коридорам графа.

Если он сегодня не придет, – решила она, – я отправлюсь на поиски. Больше о нем некому позаботиться. Так должен поступить любой эйдонит.

Встревоженная Рейчел вернулась в свою комнату.

* * *

Бинабик, сидевший верхом на серой волчице, точно на боевом коне, с посохом в руке, который он держал как копье, при других обстоятельствах выглядел бы забавно, но Изгримнуру совсем не хотелось улыбаться.

– Я все еще не уверен, что это правильное решение, – сказал Джошуа. – Я очень боюсь, что нам будет не хватать твоей мудрости, Бинабик из Иканука.

– В таком случае мне следует отправиться в путь прямо сейчас, и тогда я вернусь быстрее. – Тролль почесал Кантаку за ушами.

– А где твоя леди? – спросил Изгримнур, оглядываясь по сторонам. Приближался рассвет, но на склоне холма было пусто, если не считать трех мужчин и волчицы. – Я думал, она захочет с тобой попрощаться.

Бинабик не стал смотреть на Изгримнура, его взгляд остановился на косматой спине Кантаки.

– Мы попрощались рано утром, Сискви и я, – тихо ответил он. – Ей трудно видеть, как я уеду.

Изгримнур почувствовал глубокое сожаление, вспомнив множество своих глупых замечаний о троллях. Они были маленькими и странными, но столь же отважными, как большие люди. Он протянул руку, чтобы обменяться с Бинабиком рукопожатиями.

– Безопасного тебе путешествия, – сказал герцог. – И возвращайся к нам.

Джошуа сделал то же самое.

– Я надеюсь, ты найдешь Мириамель и Саймона. Но даже если нет, в том не будет твоей вины. Как сказал Изгримнур, возвращайся к нам, как только сможешь, Бинабик.

– А я надеюсь, что у вас все будет хорошо в Наббане.

– Но как ты нас найдешь? – неожиданно спросил Джошуа, и на его лице появилась тревога.

Бинабик посмотрел на него и неожиданно громко рассмеялся:

– Как я найду смешанную армию обитателей лугов и материка, которую ведут знаменитый, якобы погибший, герой и однорукий принц? Не думаю, что мне будет трудно узнать новости о вашем местоположении.

Джошуа не выдержал и улыбнулся в ответ:

– Наверное, ты прав. До свидания, Бинабик. – Он поднял руку, и стали видны кандалы, которые он носил как напоминание о плене и долге его брата.

– До свидания, Джошуа и Изгримнур, – ответил тролль. – Пожалуйста, передайте мои слова прощания всем остальным. – Он наклонился и что-то прошептал на ухо терпеливо ждавшей волчице, а потом повернулся к друзьям: – В горах мы говорим так: Инидж коку на сикваса мин так – «Когда мы встретимся снова, это будет хороший день». – Он положил обе руки на спину волчицы. – Хиник, Кантака. Найди Саймона. Хиник амму!

И Кантака помчалась по влажному склону. Бинабик раскачивался на ее широкой спине, но держался уверенно. Изгримнур и Джошуа смотрели им вслед, пока необычный всадник не перевалил через вершину холма и не исчез из вида.

– Боюсь, я никогда больше его не увижу, – сказал Джошуа. – Мне холодно, Изгримнур.

Герцог положил руку на плечо принца. Ему и самому было не слишком тепло и спокойно.

– Давай вернемся. Нам нужно, чтобы более тысячи человек пришли в движение к тому моменту, когда солнце поднимется над холмами.

Джошуа кивнул:

– Ты прав, пойдем.

Они повернулись и зашагали обратно по мокрой траве.

30. Тысяча листьев, тысяча теней

Мириамель и Саймон провели первую неделю после побега в лесу. Путешествие было медленным и болезненно утомительным, но Мириамель решила, что лучше потерять время, чем быть пойманной. Дневные часы они проводили, продираясь под ворчание Саймона между деревьями и сквозь плотный подлесок, и по большей части вели лошадей в поводу.

– Радуйся тому, – сказала ему однажды Мириамель, когда они отдыхали на поляне, опираясь о ствол старого дуба, – что нам удается иногда видеть солнце. Когда мы выйдем из леса, двигаться будем только по ночам.

– По крайней мере, когда мы будем ехать по ночам, мне не придется следить за разными штуками, пытающимися содрать с меня кожу, – мрачно ответил Саймон, потирая через потрепанные штаны покрытое синяками тело.

Мириамель обнаружила, что у нее улучшилось настроение, когда появилась возможность что-то делать. Ощущение беспомощного ужаса, которое владело ею в течение недель, исчезло, позволив ясно мыслить и смотреть на мир новыми глазами… и даже получать удовольствие от того, что рядом находился Саймон.

Она и в самом деле радовалась, что Саймон поехал с ней. Иногда ей даже хотелось, чтобы удовольствие не было таким сильным. Ее преследовало ощущение, что она его каким-то образом обманывает. И вовсе не потому, что скрыла от него причины, заставившие ее покинуть дядю Джошуа и отправиться в Хейхолт. Мириамель чувствовала, что не может считать себя полностью чистой и готовой для общения с другими.

Дело в Аспитисе, – думала она. – Он это сделал со мной. До него я была чистой.