Законы Рода. Том 3 - Ascold Flow Страница 18

— Я! Я! Довлатов я! Граф Довлатов! — ответил, видимо, лишь на «удобный» пленник.

— Ничего себе! Довлатов… Прям глава рода?

— Нет, брат его! Этот… Э-э-э… Пётр Игнатьевич… Вот, — вспомнил он имя и фамилию.

— А документы есть? Не-а. Ну, оно и понятно… Вон твой кошелёк, и там никаких документов нет, — ухмыльнулся я. — Впрочем, в наш век не такая уж и проблема узнать, как выглядит Довлатов Пётр Игнатьевич… Ну-ка, ребят, вбейте в поиск…

Уже через минуту несколько ребят показали нам фотографии Петра Игнатьевича.

— Нестыковка получается, граф. Тебе семьдесят один год?

— Э-э-э-э… — замялся он, явно пытаясь придумать какой-нибудь вразумительный ответ. — Да, мне семьдесят один год.

— Ладно, ты хотя бы попытался придумать легенду. Для мутанта вполне достойно, — похлопал я в ладони и вздохнул: — Короче… Кончай свой цирк. Графу на самом деле шестьдесят. Он тоже старик, но магия у него огненная. Так что твоя лапша не для наших ушей. Я знаю, что ты мутант, научившийся в человека превращаться и нажираться пивом. Так что рассказывай всё о себе, раз уж ты разумный. Если нет, вызываем подкрепление из центра с учёными. Отдадим тебя в лабораторию, и всё на этом. И не пытайся найти оправданий. Я тоже маг с удивительными способностями. Зверьё и мутантов за километр чую. Так тебя и нашёл, оборотень. Давай, мы все ждём. А там уж будем думать, что с тобой делать.

— Да не монстр я! — начал вырываться здоровяк.

— Давай тебя на МРТ свозим. А, ты наверняка не знаешь, что это… В общем, такой прибор, что позволяет получить снимок внутренних органов. Типа такого… — показал я первый найденный в интернете снимок лёгких человека. — Спорим, если твою голову просветим, там не одно и не два зёрнышка окажется? Таких, что есть во всех мутантах.

Страх в его глазах читался слишком откровенный. И тут уж вряд ли хоть у кого-то из присутствующих, кто слушал мой рассказ, остались сомнения.

— Наберите Центр, мужики. Пусть транквилизаторы с собой привезут, — обернувшись к соратникам, сказал я, и кенгуру начал едва ли не визжать от страха.

Задёргался он при этом так сильно, что одну руку чуть не высвободил из петли.

Пришлось его урезонить, приставив меч к шее.

— Ладно… Но пообещайте не отдавать меня в Центр и учёным! И вообще… Пообещайте освободить меня. И дайте наконец пива! У меня в горле пересохло.

— Сперва рассказ, затем решения. Ты здесь не командуешь, — зыркнул на него Соколовский, присаживаясь на свободный стул. — Пива у нас мало, и оно только для своих.

— Ух… Хреново-то как. А можно мне к вам присоединиться тогда?

— Мы ликвидируем монстров, а не водим с ними дружбу, — заявил барон и перевёртыш тяжело вздохнул, после чего начал свой рассказ.

Он не помнил, как появился на свет. Как рос, как жил. Первое воспоминание: он лежит у сломанного забора, кругом огромные поля и холмы, камни и горы. А рядом чернеющий провал пустоты. Что-то звало его туда. Да и страшно ему было, поэтому он спрятался в этой темноте, найдя глубокую расщелину.

Снаружи рвали и метали монстры, убийственные крики разносились на всю долину. Он был голоден, потому выбрался из своей пещеры. Что-то звало его вперёд, но голод отвлекал. Сознание то прояснялось, то терялось, пока мутант не наткнулся на странный цветок, чей синий, сияющий во тьме пещеры бутон был похож на звезду в небе. Кенгуру съел его. Ему стало плохо, и он спрятался как мог в каком-то отнорке. Отключился снова и пролежал так непонятно сколько времени.

Когда очнулся, во тьме раздавались крики, стрельба и взрывы. Люди. Их он время от времени видел. Они шли вперёд, уничтожая всех монстров на своём пути. Один из них светил в него фонарём и целился дулом автомата. Что-то не дало ему прикончить ещё совсем молодого кенгуру. И эта заминка дорого стоила человеку. Спустя миг его пронзило жало огромного скорпиона, и кровь брызнула на лицо кенгурёныша. И тут с ним стало что-то происходить. Его скрутило. Он увидел, как исчез в жвалах монстра человек, и отключился.

Когда мутант открыл глаза, его уже несли на носилках другие люди. Все посчитали, что спасённый немного тронулся умом, ведь он даже говорить нормально не мог. Да и был полностью голый и весь в крови. Так прошло его первое обращение. Повлиял ли цветок или это были природные особенности кенгуру — он не знал. Его назвали Дереком, опознав в нём убитого солдата и комиссовали. Начался долгий процесс восстановления под руководством врачей. Кенгуру было тяжело, но его человеческий мозг смог понять, что это редкий шанс и возможность. Так и началась его история.

Кенгуру научился говорить. Научился сочинять, придумывать и врать. Он стал получать небольшую, как для Австралии, пенсию для инвалидов — а именно им его и признали, и прожил так пять лет. А потом он попробовал пиво.

— А что пиво-то? — сказал я.

— Ох!.. Сей божественный напиток пробудил во мне нечто, что можно назвать звериным инстинктом. Я тогда пошёл драться против байкера, что возил на плечах шкуру кайота. Никогда не понимал этих вредителей животных. Мы подрались, он вырубил меня, и я отключился вновь. Впервые, кстати, за время жизни в образе человека. Очнулся же я вновь кенгуру. Я бежал, вернее, прыгал оттуда как мог быстро. Впрочем, я стал, как вы правильно заметили, мутантом. Мой мозг — он развился. Я стал умнее, я стал запоминать и строить логические цепочки. Я понял, что жить человеком намного лучше. Мне понравилось это, и я попытался вновь им стать. Единственное, что я помнил, это как людская кровь попала на меня, и я обратился. Ну и стал искать возможность обернуться человеком вновь. Начал драться…

— И как, успешно?

— О да… В теле кенгуру во мне силы очень много. Лапы только коротковаты…

— Нет, ну ладно люди-гопники. Но