Партизаны пустоты - Алексей Пинчук Страница 18

Рывком погасив двигатель, я привычным уже маневром развернул истребитель, и сориентировавшись, тут же выполнил обратный маневр, выпустив перед этим все ракеты в едином залпе.

Корабль тряхнуло так, что я лязгнул челюстью, во рту появился привкус крови, но не обращая внимания на боль, я оскалился в победной ухмылке. Один из преследователей, теряя на лету куски обшивки, падал по пологой орбите на планету, и вряд ли уже сможет выровняться!

— Ага, уроды! — Рявкнул я, не отрывая глаз от оставшихся противников, и не думающих прекращать преследование, несмотря на то, что вокруг уже начиналась атмосфера планеты — Подходи по одному, каждый получит!

Разумеется, я понимал, что все это пустые слова, но некоторое время побарахтаться еще мог, благо четыре крыла на моем истребителе, которые изначально предназначались лишь как крепления для маневровых двигателей, позволяли маневрировать в атмосфере самым причудливым образом, уходя от видимых теперь росчерков снарядов.

Жалел я лишь о том, что никаких закрылков у истребителя не было, а при попытках использовать маневровые двигатели, машину швыряло самым причудливым образом, и ни о каком управляемом полете речи даже не шло. Точнее, направление, то выдержать можно было, но лишь топорно, строго примерно.

При этом, меня спасало то, что истребители неведомых врагов, были явно в таких же условиях, и никак не могли поймать меня в прицел. Росчерки стальных болванок, разогнанных до чудовищных скоростей, мелькали в стороне от меня, и уносились вдаль, сгорая где-то далеко в атмосфере.

Мой истребитель тоже начинал гореть, несмотря на то, что скорость сильно снизилась, но внутри этого пока не ощущалось, и я надеялся, что преследователи сдадутся первыми.

А в это время, где-то внизу, в разрывах облаков, я видел землю. Суша сменялась водоемами, горы лесами… Вот только времени любоваться всем этим, у меня уже не было.

Попытавшись снова развернуть машину, чтобы дать ответный залп из пушек, я конкретно так облажался, забыв про сопротивление воздуха, и истребитель швырнуло резко вниз, вращая при этом вокруг своей оси, да так, что из штопора удалось выйти, только резко прибавив скорость, отчего меня буквально припечатало к спинке кресла… Как я еще все внутренности не выплюнул, сам не знаю…

Во рту снова появился вкус крови, но отчего, я уже не знал. Или снова губу прикусил, или все-таки что-то повредил внутри. Но вместе с тем, я все же добился того, что преследователи оказались на встречных курсах со мной, вот только выстрелить я не успел, уж больно маленьким было расстояние между нами, совсем не такое, как в космосе.

Две стремительные, стальные птицы пронеслись мимо меня, и я, предельно аккуратно, снова направил машину в разворот, на этот раз по широкой дуге.

— Ну же, ну! — Шипел я сквозь зубы, пытаясь поймать в прицел хоть кого-то из врагов, и на мгновение мне это удалось, но к тому моменту, когда я вжал кнопку пуска, машина врага уже покинула сетку прицела. — Еще разок…

Снова штурвал плавно от себя, преодолевая дрожь машины, и не отрывая взгляда от смещающихся по экранам силуэтов врагов, не обращая внимания на фон, далекий от привычной темноты космоса… Тело висит на ремнях, но скафандр не дает им врезаться в плечи и грудь, а значит можно потерпеть…

Трассер снаряда ткнулся в край одной из целей, и исчез, а вражеский истребитель, вращаясь по сумасшедшей траектории, врезался прямо в заснеженный склон горы.

— Да! — Не удержавшись, рявкнул я, и вдруг осознал, что склон горы у меня прямо по курсу, и моя машина летит прямиком за разбившимся чужим истребителем…

Наверное, будь у меня опыт летчика, как у того же Крокодила, то такой ошибки бы не случилось. Да не наверное, а наверняка! Но я привык летать в космосе, где огромное пустое пространство, и нужно следить только за кораблями, все остальное бесконечно далеко, на все кроме кораблей можно не обращать внимания, это лишь фон. Иногда мрачный, иногда красивый, но не на что не влияющий фон…

Здесь же, гора была реальной, и двигалась ко мне стремительно, так, что даже дернув штурвал на себя, я успел лишь поменять положение корабля, но высоту набрать уже не удалось. Инерция, беспощадная ты… и сила притяжения тоже.

Первый удар пришелся по касательной, и хотя меня страшно мотнуло в ремнях, корабль остался цел. И даже взлетел, повинуясь импульсу двигателя… Но ненадолго. Скорости на то, чтобы преодолеть горную вершину, еще хватило, но сразу после того, как под кораблем мелькнули заснеженные скалы, корабль вдруг резко клюнул носом, и устремился вниз, а я, повиснув на ремнях, со злостью наблюдал, как на одних экранах ко мне стремительно приближается снежная целина, а на других, показывающих, что же творится за спиной, рвутся, врезаясь в скалы ракеты, поднимая настоящую снежную волну…

Удар о землю, или скорее, о сугроб, почти выбил из меня сознание, но все же, каким-то чудом, я не скользнул во тьму беспамятства, удержавшись на грани. Вот только толку от этого было немного, поскольку на экранах была пустота, словно я снова оказался в космосе.

Ощущение, что корабль двигается, сохранялось еще некоторое время, и меня начало мутить, словно при укачивании, но вскоре, равновесие устоялось, и я замер, лежа на боку. Точнее, вися в ремнях, в каких-то сантиметрах от подлокотника кресла. А прямо перед глазами, причудливо огибая брызги крови, по щитку моего шлема змеилась трещина…

Глава 8

Однажды я слышал странную фразу, даже не помню где и от кого, но звучала она, примерно так: «бойтесь своих желаний, потому что они могут сбыться».

Ну вот. Кто совсем недавно жаловался, что приключения в космосе не такие, как хотелось? Ну, там «на пыльных дорожках далеких планет», и все такое… Вот они, дорожки. И чего не рад, спрашивается?

Голова кружилась, не то от сотрясения мозга, не то от качества местного воздуха. Впрочем, в наличии мозга я уже час как сомневался, если уж честно признаться. Был бы мозг, сидел бы дома. Ну или на станции, в крайнем случае. А вот с воздухом вполне могла быть какая-то засада…

Первое, что я сделал, немного придя в себя, это проверил показатели топлива и кислорода. Про еду и воду я и так знал, нечего там было проверять. Еды на пару