Роман Глушков - Побег Страница 18

— Дайте нож! — потребовал Кальтер. — Скорее!

Он не знал, есть ли у Диких Гусей при себе заточки или ножи. Просто сказал наугад, полагая, что у членов банды всегда найдется в заначке нечто подобное. И не ошибся. Штернхейм тряхнул левой кистью, и из рукава у него выскочил небольшой ампутационный нож, судя по всему, украденный из хирургического отделения лазарета.

То что надо! Взяв у Отто инструмент, Обрубок посмотрел на взмокшего от волнения Гонзо и спросил:

— Хочу пустить тебе кровь, чтобы вывести яд! Ты готов?

— Режь, ублюдок! — велел «гусь», не колебавшись ни мгновения.

Получив добро, Куприянов нанес крест-накрест два пореза поверх ядовитого ожога. И Гонзо, который мог сам дотянуться ртом себе до предплечья, взялся усердно отсасывать из ранки кровь, сплевывая ее под ноги. После чего всякий раз наскоро полоскал рот водой из фляжки, которую держал в здоровой руке. И он, и остальные понимали, что настал момент истины. Если Гонзо в ближайшие минуты не забьется в судорогах и не захлебнется кашлем, значит, опасность для него наверняка миновала. Но если предпринятые меры запоздали или были неэффективны, значит, вскоре он присоединится к Хоробадо.

А тот уже прекратил агонизировать и застыл на полу в скрюченной позе с изъеденным ядом лицом. Вода вокруг мертвеца окрашивалась кровью, что вытекала у него изо рта. Смотреть на него без содрогания было невозможно, и его жалкий вид уж точно не мог подбодрить Гонзо, который отчаянно боролся сейчас за свою жизнь.

Проклятые твари выстрелили ядом через решетку еще несколько раз, но доплюнули лишь до середины мастерской. Сомнительно, что они были в силах поднатужиться и плюнуть дальше, так что теперь искатели знали оставленное им врагом поле для маневров. И больше не совались в ту часть помещения, где они становились для плевунов легкими мишенями.

Чудом избежавший этой участи Монгол взялся сооружать для товарища повязку из своей майки, поскольку сам Гонзо все же начал чувствовать дурноту. Видимо, это были остаточные явления, выраженные лишь в ознобе и повышенной температуре. Самые опасные симптомы — дикий кашель, судороги и кровавый пот — у больного отсутствовали, и это обнадеживало. Он обильно потел и непрерывно трясся, однако при этом оставался в сознании и мог самостоятельно передвигаться. Только боец из него был уже никакой, и копье он мог использовать разве что в качестве костыля. Но так или иначе, а желать Гонзо смерти у Обрубка не было причины. Хотя бы потому, что это огорчило бы Штернхейма, а в расстроенных чувствах бандитские главари становятся крайне нервными и плохо предсказуемыми.

Пока Монгол перевязывал Гонзо руку, Кальтер, Харви и Отто осмотрелись. В мастерской обнаружились небольшой сверлильный станок, сварочный аппарат, наждак, труборез, тиски, электрический горн и кое-какой ручной инструмент. Есть из чего выбирать. Вот только одна проблема: включать электротехнику, которая совсем недавно находилась под водой, и когда ты сам стоишь по колено в воде, — дело крайне рискованное.

Впрочем, не все было так безнадежно. Если сначала взобраться на верстаки и потыкать чем-нибудь в кнопки станков, можно хотя бы проверить, будут они работать или нет. Или все-таки не надо? Вдруг случится короткое замыкание, от которого на подстанции вылетят пробки, и нижние уровни тюрьмы погрузятся в кромешный мрак? И тогда хоть обкричись — никто тебя здесь уже не услышит. А подмога, в лучшем случае, прибудет через сутки. Ну а в худшем — Ковач нарочно даст искателям передо́хнуть, чтобы у ван Хейса не осталось иного выхода, кроме одного — отрядить за ними команду вертухаев во главе с самим Ковачем…

— Дьявольщина, — проворчал Штернхейм. — Вот теперь мы и впрямь круто вляпались.

— Да, похоже, до нижнего уровня нам не дойти, — горестно вздохнул Скарабей, не сводя глаз с беснующихся за дверью тварей. — Кто же мог знать, что здесь все стало настолько плохо! В прошлый раз мы гуляли по этим коридорам, как по бульвару, и хоть бы на одну рыбешку наткнулись. А сегодня вы только гляньте!..

Кальтер промолчал. Сам он глядел на кое-что другое, гораздо более любопытное. А именно на проложенные вдоль стен силовые кабели. Все они выходили из одной точки — распределительного щитка у входа. Рубильник на щитке был выключен — значит, этот узел отвечал за питание одного лишь оборудования, а освещение включалось в другом месте. Иными словами, если в каком-то станке замкнет проводка, то предохранитель вышибет только в мастерской, а не на центральном пульте…

…В теории, разумеется. А на деле Обрубок поостерегся бы включать не только станки, но и сам рубильник. Потому что уже одна подача питания на промокшее оборудование могла обернуться катастрофой, не говоря о его запуске. И все-таки без электричества искателям пришлось бы значительно хуже. Вопрос лишь в том, как сделать, чтобы оно продолжало быть им полезным, а не угробило их здесь вместе с…

Кальтер перевел взгляд со щитка на монстров, что клокотали и баламутили воду за дверью. Любопытная мысль: испробовать на них то зло, которого стараешься избежать сам… Опасность электричества в качестве оружия в том, что оно ведет себя еще хуже взрывчатки. От взрыва всегда можно за чем-нибудь укрыться, а эта дрянь разит просто напропалую. И при малейшей оплошности вмиг дотянется до тебя многовольтными щупальцами везде, где бы ты ни прятался.

Что ж, значит, надо постараться не допустить такую оплошность. Тем более что иного оружия, кроме электричества, для борьбы с плевунами у искателей нет и не предвидится…

Глава 8

Минут через сорок твари наконец-то угомонились, но расползаться восвояси явно не помышляли. Они так и стояли, скучившись, за решеткой и нацелив на зэков свои огромные выпученные бельма. Уж на что были крепкими нервы у Обрубка, но даже он ощущал себя неуютно под пристальным вниманием девяти пар жутких мертвых глаз. Казалось, что на него глядят вовсе не безмозглые рептилии, а сама адская бездна, которая их сюда извергла. И которая приготовилась забрать отсюда взамен пятерых людей, даже не думая поинтересоваться, согласны они на такую сделку или нет.

Впрочем, все это не мешало Кальтеру готовить для противника сюрприз. Такой, который вряд ли понравится гадинам, но раз уж те сами напросились, вот пусть и не обессудят.

Перерубив томагавком самый толстый кабель, Куприянов снова позаимствовал у Отто нож и велел Харви срезать изоляцию с толстых медных жил. Штернхейм и Монгол в это время сдирали со стеллажей пластиковые дверцы и полки и накладывали их слоями на самый высокий верстак. Получалось вроде бы неплохо. Верстак был металлическим, как вся мебель в мастерской. Но накрывшая его подушка-изолятор давала гарантию, что взобравшиеся на нее люди уберегут себя таким образом от удара током.