Николай Андреев - Воины Света Страница 18

Трудно сказать, чем бы закончилось романтическое свидание, если бы со стороны пляжа не показалась компания молодежи.

Заметив влюбленных, один из парней с нескрываемой иронией выкрикнул:

— Клинк, перестань приставать к Яле. На вас люди смотрят, постеснялись бы. Того и гляди, полиция привяжется.

Над побережьем разнесся дружный веселый хохот молодых людей.

Парочка поднялась с земли и направилась к компании. Чуть покрасневшая девушка на ходу поправляла платье. Вскоре тасконцы скрылись из виду.

— Слава богу, — облегченно выдохнул Храбров. Мы потеряли двадцать минут. Это не страшно. Подождем еще немного и выходим.

Воины вышли из кражи и решительно направились к пляжу. Внимательно осматриваясь по сторонам, они быстро приближались к воде.

На песке, закрыв глаза, отдыхали десятки оливийцев, тут же лежала и их одежда. Аято остановился возле вещей, хозяин которых, очевидно, купался. Медленно наклонившись, японец поднял голубую рубашку, просунул руки в рукава и, подхватив брюки, стремительно двинулся прочь.

Его примеру последовали русич и шотландец. Возле первых кварталов земляне были уже полностью одеты. Не хватало только обуви, но брать и ее путешественники не решились.

Где-то сзади слышались возмущенные вопли. Приходилось поторапливаться, иначе бдительные граждане могут схватить воров. Кража — очень серьезное преступление.

Войдя в город, воины сразу направились к порту. Несмотря на поздний вечер, у побережья оказалось много людей. Кто-то шел с работы, кто-то, наоборот, спешил на смену. Хватало и праздных любопытных зевак.

Возле высокого забора судоверфи стояло несколько нищих. О них надо сказать особо. Уродством в современной Оливии вряд ли кого-нибудь удивишь.

Мутации произвели на свет сотни тысяч безобразных монстров. Внешний вид чудовищ вызывал брезгливость и отвращение.

Поэтому бродяги избрали другую тактику. Грязные, в лохмотьях, они беспрестанно твердили, что еле вырвались из плена каннибалов. Рассказывали о зверски замученной семье. Кое-кто даже демонстрировал откушенные конечности.

Каждый тасконец прекрасно знал о безжалостных бандах странствующих по материку и не скупился на щедрое подаяние.

Судя по всему, Алан ввел денежное обращение на захваченной территории, либо оно существовало в городе и раньше.

В любом случае дневной заработок попрошаек представлял собой неплохую сумму.

Путешественники подметили еще одну немаловажную деталь. У проходных морского порта дежурили аланские и фолские часовые. Солдаты настороженно разглядывали прохожих, словно постоянно ожидали нападения. Такая бдительность охраны настораживала. Прорваться на территорию судоверфи будет непросто. Впрочем, нищие мало интересовали караульных. На этот сброд никто не обращал внимания. Расчет землян был верным. Бродяги являлись самой безопасной категорией.

В какой-то момент группа остановилась и начала рассматривать видневшиеся вдали корабли. Хотя защитная стена существенно ограничивала обзор, им удалось разглядеть около двадцати судов, покачивающихся на волнах возле причала.

За прошедшие три с половиной года аланцы сумели построить весьма внушительный флот. Их темпы поражали.

Чрезмерное любопытство чужаков не осталось незамеченным. К босякам тотчас направились два солдата. Чтобы избежать излишних расспросов, разведчики поспешно ретировались. Находиться и дальше на набережной стало опасно. На ночь караулы усиливались, из города сюда подтягивались патрули. Они проводили выборочную проверку документов. Разношерстная одеяла землян не позволяла им надеяться на снисходительность полицейских.

Отряд углубился в Фолс, постепенно уходя к южным окраинам. Именно там скапливались беженцы и переселенцы.

Юго— восточный район полностью принадлежал Алану. Рядом с ним возле моря находился самый бедный и заброшенный квартал. Обшарпанные, грязные многоэтажные дома без стекол и дверей.

Тут же ютились жалкие хижины из тростника и наспех поставленные палатки. Возле костров копошились сотни нищих.

Оливийцы с трудом что-то наскребли на ужин и сейчас, громко ругаясь, делили добычу. Тино обернулся назад, взглянул на вспыхнувшее в Фолсе электрическое освещение и с горькой иронией заметил:

— Все, как на Земле. Одни — в золоте, другие — в грязи. Мир развивается, движется вперед, а пропасть между людьми увеличивается.

Возражать самураю никто не стал. Каждый из воинов видел нечто подобное у себя на родине. Купающиеся в роскоши цари, императоры, князья и умирающие от голода и болезней их верные слуги.

Таскона в скорбном ряду не исключение. Армии захватчиков и Великому Координатору нет дела до обезболенных оливийцев.

Подданные должны быть крепкими, здоровыми и работящими. Выживают сильнейшие — неоспоримый закон природы. И все же, когда стоишь рядом с чумазым, жалким, изможденным ребенком, в душе что-то переворачивается. Чувствуешь себя виноватым и, словно побитая собака, отводишь глаза в сторону.

Блуждая между кострами, разведчики искали удобное место для ночлега. Они быстро покинули городок хижин и палаток и устроились на первом этаже заброшенного высотного здания.

Тут же на полу разместилось еще несколько нищих. В вечернем полумраке раздавался приглушенный шорох и хруст. Стараясь, чтобы соседи ничего не заметили, тасконцы украдкой жевали скудный ужин. Едой здесь предпочитали не делиться.

Уже совсем стемнело, когда в помещение ввалился здоровенный бугай. Окинув взглядом лежащих бродяг, он нагло выкрикнул:

— Эй, ублюдки, пора платить за ночлег. А то вы совсем разжирели на дармовых харчах.

Довольный собственной шуткой, оливиец громко расхохотался. Судя по движениям и голосу, мужчина был в стельку пьян. Свои слова вымогатель подкрепил сильным ударом ногой ближайшему нищему. Тот взвыл от боли и отполз к стене.

— Гоните деньги! — повторил требование гигант.

— Морс, я же заплатил тебе сегодня, — раздался чей-то жалобный голос из глубины помещения.

— В самом деле? — издевательски переспросил тасконец. — Какая обида, а ведь я их уже пропил.

Не особо церемонясь, бугай поднимал с пола людей и вытряхивал из них остатки дневного заработка. Самые хитрые заранее спрятали деньги в надежном месте, но некоторых Морс обобрал до нитки. При этом вымогатель дико и радостно смеялся, а несчастный выл от горя и унижения.

Стюарт повернулся к одному из бродяг и тихо поинтересовался:

— Кто такой?

— Морс Эрд, главарь местной банды. Он и его люди собирают дань с жителей квартала. С ним лучше не спорить. В таком состоянии, как сейчас, запросто может искалечить. Силой природа мерзавца не обделила, — прошептал оливиец.

Пол повернулся к друзьям и спросил:

— Что будем делать? Расставаться с золотом я не собираюсь. Слишком уж противная рожа у местного громилы.

— Придется его проучить, — вымолвил Храбров.

— Нет, — отрицательно покачал головой Аято. — Если решать проблему, то до конца. Придется убрать тасконца.

Через пару минут гигант подошел к землянам. Воины спокойно лежали, вытянув ноги вперед. Разглядывая чужаков, Эрд с ухмылкой сказал:

— Вы что ждете особого приглашения? Или зубы лишние?

— У нас ничего нет, — развел руками шотландец.

— В самом деле? — грозно произнес оливиец, наклоняясь вперед.

Легко, без видимых усилий, он поднял Стюарта за грудки. Взмах кулака…

Неожиданно Морс замер, его глаза вылезли из орбит, из глотки раздался приглушенный, слабый хрип. Мгновенно со своих мест вскочили Олесь и Тино. Друзья поддержали грузное, падающее тело, а Пол вытащил из сердца гиганта лезвие кинжала. Действия чужаков не ускользнули от внимания нищих. Двое из них тотчас поспешили на помощь.

— Неужели мертв? — уточнил первый бродяга.

— А чего с ним церемониться, — ответил японец, вытаскивая из кармана Эрда пачку денег. — Налетайте, разбирайте свое добро.

Десятки рук тотчас потянулись к купюрам. Спустя какое-то время, долго перешептываясь между собой, пятеро тасконцев взяли за руки тело убитого и поволокли его к выходу.

Вернулись они только через час. Ни слова не говоря, нищие начали затирать кровь на полу тряпками.

Лишь когда работа была закончена, один из бродяг вымолвил:

— Теперь никто на вас не подумает. Мы унесли труп на поле. Пусть ищут виновных там. Если вмешается охрана, дело и вовсе заглохнет.

— Как тебя зовут? — поинтересовался самурай.

— Шол, — вымолвил нищий. — Я из Нарда. Здесь живу уже целый год. Сам бы с огромным удовольствием пришил этого выродка, да решительности не хватало. Слишком здоровый, гад.

— А почему не обратились в полицию? — проговорил Храбров. — Они способны навести порядок. У нас в Морсвиле с преступностью давно покончено.