Евгений Шепельский - Фаранг Страница 18

— Мне не оставили выбора.

— Скажешь, кто?

— Нет.

— Ну, я и знать особо не хочу, а мои покровители не сказали… — Он посмотрел на рюмку, затем на бутылку, схватил и жадно поднес горлышко к губам. — Но дурак ты, Лис, ой, дура-а-ак!

Угу. Стало быть, клятву я принес не тем, кто меня оживил, а другой… группировке. Стало быть, и в этом мире есть такая штука, как утечка информации. Покровители Йорика ее вызнали и использовали… для своей пользы. Умно. Аморально. Просто — замечательно.

Я сказал:

— Как мне идти? Что ты там болтал… про Сумрачье?

Йорик набулькал в себя полбутылки ликера.

— Пфу-у-ух… Ну, чую, у нас начинается деловой разговор. Мне тебе карту показать? Покажу, что ж… — Он зашелестел бумагами на столе. Яджи о чем-то переговаривались вполголоса. Смысл разговора ускользал, хотя Джорек неплохо знал язык великанов — хриплый клекот с обилием согласных.

— Карта… была бы кстати, — проронил я, царапая сухим языком десны. — Пить…

— Не рассохнешься. Жди. — Йорик выудил бумажный свиток, развернул передо мной, поднялся, придерживая бумагу толстыми пальцами. — Значит, смотришь и запоминаешь. — Он ткнул в край карты, где темнело большое серое пятно. — Вот туточки вот! Верно тебе говорю! Сумрачье. Смотри, запоминай, карту не дам — это свежая, еще не успели копию снять. Сумрачье — оно растет помалу, каждый месяц вешки переставляем… Еще пару лет, и заползет через выработки Прежних на земли нашего Урхойо, милостивца, чтоб ему змею проглотить… Хотя это уже неважно будет, к тому времени Маэт воплотится… Ну, зырь, да запоминай, умник!

Я скосил глаза на карту. Она изображала кусок Рендума (столица, как я помнил, Вермор), Корналию целиком (столица — Кустол) и владения барона Урхойо (столица — замок на холме), отделенные от Корналии вытянутым красным пятном. Масштаб в милях, север и юг указаны подписанными стрелками.

— Карта бы мне весьма пригодилась.

Йорик скривил губы в сардонической ухмылке.

— Да не бреши! Тебе достаточно раз глянуть, чтобы запомнить тютелька в тютельку! Так значит, Сумрачье выросло, пока ты бродил незнамо где, а я выплачивал Алой Пасти деньгу за твои проделки. Видишь? Не вздумай идти через Моар и Кратис — эти города уже пожраны. Пятно теперь тянется до самой Тилуанны, — он провел кургузым пальцем по извилистой линии реки, которая разграничивала Корналию и Рендум. — Вода дурная, в Кустоле болеют… Можешь пить, но осторожно. С малым количеством глейва справится любой человек. Полагаю, что ты, умник, сможешь разгуливать даже в Чреве без вреда для себя — но это я так полагаю. Лучше избегать. Не знаю, как на тебя подействует глейв… Поборешь ты его или в тварь обратишься.

Ни черта себе!

От интонаций корчмаря по моей спине пробежали мурашки. Глейв был чем-то крайне нехорошим. Но спросить напрямую, что это — нельзя. Йорик меня раскусит.

— Пойдешь на юго-запад по левому берегу Тилуанны до самого Кустола, выработки Прежних — обойдешь, коли не дурак. Водное сообщение работает, захочешь — наймешь транспорт. Запомнил?

Мой взгляд скользнул по карте, я легко читал заостренные буквы местного алфавита. Корналия, как и говорил пейзанин, соседствовала с владениями барона Урхолио. Вернее — Сумрачье соседствовало. Очевидно, ранее оно было частью Корналии и сейчас простерлось уродливым серым пятном на треть ее территории, едва не захлестывая столицу королевства под названием Кустол, лежавшую почти строго на юге. Нет, ребята, туда я не ходок. Тиха Громов двинется вдоль Сумрачья, затем по Тилуанне направится в Рендум, — вот он, приятно так зеленеет на карте, и поминай как звали. А дальше он заявится в столицу Рендума — Вермор, красиво изображенный на карте в виде белого, похожего на Минас-Тирит замка… Хм-м… А не этот ли замок я узрел в своих видениях еще на Земле? Интересное дело…

Красное пятно между владениями Урхолио и Сумрачьем было обозначено как «Выработки Прежних».

Выработки? Хм… Верно говорил старик: Прежние — повсюду. Расспросить бы о них Йорика, да нельзя. Черт подери, ни о чем его нельзя спрашивать напрямую! Но косвенно — можно. Попробуем…

— Йорик, а если я перейду границу у реки? Этой ночью. Я вижу, что отсюда до Кустола не больше сорока миль… Nash postrel vezde pospel!

— Ась? — Йорик уставился на меня, сморщив мясистый лоб. Цитату он, разумеется, не узнал, а то, что я произнес по-русски, не понял. Удивился бы я вельми, пойми он русский язык.

— Если я вжарю до Кустола напрямки, Йорик?

Под нос мне ткнулся веснушчатый кулак, внушительная штуковина размером с дыню. У самого носа кулак раскрылся — мелькнула красная мозолистая ладонь — и вновь сложился, на этот раз в кукиш. Йорик поводил им перед моим лицом с неизвестными целями, хохотнул, затем сел, снова расправил карту.

— Дурак? И костей от тебя не останется. Даже не пытайся идти через Сумрачье, Лис. Сожрут. Или глейвом надышишься и станешь уродом.

— А если я все-таки…

Огонек лампы на нашем столе дрогнул — это Йорик ударил кулаком по столешнице.

— Ты головой своей подумай! Хорошо подумай головой-то! Сожрут тебя, кретин!

Но я видел по глазам — он боится не только этого. Было что-то еще, чего я не мог прочитать в его взгляде, чего не мог понять.

Корчмарь скрывал от меня нечто такое, что просто вопило — не ходи в Сумрачье, Джорек! Даже не смей туда ступать!

— Я подумал. Хорошо подумал. Что ж, ты меня убедил. Через Сумрачье я не пойду. Йорик, а какие из тварей глейва опаснее всего? Я слышал про лярву…

Толстый жучила уставился на меня сердито:

— Ох, Джорек-Джорек, Неспящие тебя забери! Кого ты решил надурить? Вздумал прорваться в Кустол напрямик?.. Вот что, Лис. Деньги для дела ты получишь, а вот оружия я тебе не дам! Не будет чем от тварей отбиваться, и пойдешь ты вдоль Тилуанны как миленький, понял?

Я кивнул.

— Думаю, что взывать к былой солидарности бессмысленно? А как насчет флера старых добрых времен?

Он прожег меня яростным взглядом:

— В задницу твои старые времена! И тебя тоже в задницу!

Взгляд корчмаря налился кровью, веснушчатый кулак-поршень нырнул вниз, чтобы набрать разгон для удара… Я пожалел, что вовремя не завязал язык узлом. Флер старых добрых времен отчего-то вызвал у Йорика припадок ярости. Кажется, Джорек поучаствовал в жизни корчмаря достаточно весомым образом. Недаром же Йорик упоминал, что выплачивал за меня долг Алой Пасти…

Толстяк наверняка прошелся бы по моему лицу кулаками, но позади с грохотом распахнулась дверь. Раздался дробный топот шагов, и к нашему столу подбежал взволнованный служка. Не глядя на меня, склонился к уху Йорика и что-то прошептал.

В мой затылок подул ветер. Чувство опасности поднялось в груди жаркой волной. Нос уловил запах взмыленных лошадей там, за частоколом.

Йорик вскочил и наподдал стул ногой.

— Крэнк! Старый барон Урхолио у ворот, а с ним два десятка солдат! Им нужен ты, Джорек! Скажи мне, родной, есть на свете хоть один человек, которому ты не насолил? Барон Урхолио работает на моих покровителей, и он знает, что у него будут неприятности, если тебя тронет, но ему плевать, ты ему нужен… Вернее, ему нужна твоя голова. Без тела. Подумай, Лис, стоит ли мне тебя отдавать?

16

Я вздохнул глубоко. Очень глубоко. Известие не вызвало удивления. Джорек — убийца. Что может быть еще хуже? Убийцу хотят убить за его прошлые дела? Как смешно.

Жирная рожа корчмаря пошла складками. Гримаса была яростной, злобной.

— Я знаю старого Урхолио. Умен, хитер, жесток. Если захочет — найдет! А он — захочет. Кто-то сказал ему, что ты здесь!

Я стиснул зубы. Какой сюрприз, а?

— Его сынка прикончили три года назад в Верморе, где он студентил. Значит, Джорек, это был ты — а барон об этом как-то узнал. Грязно работаешь… плохо! Кровавый след за тобой, как за мясником каким-то…

Из рукава Йорика выскользнул нож. Блеснуло серебряное, недавно начищенное лезвие. Я напрягся: подлец знает мою тайну! Раны серебром для меня — болезненны и опасны.

Йорик нагнулся и начал перепиливать веревки на моих лодыжках. Потом освободил запястья, при этом коснулся плоской стороной ножа обеих кистей — как клейма ставил. Я молча перетерпел дикую боль.

Лошади за частоколом заржали. На ворота обрушились отчаянные удары.

— Барон, — пискнул служка, — велел открывать срочно!

Йорик выругался, наотмашь ударил слугу по искаженной физиономии.

— Джорек, твою… Урхолио нас обложил! Значит так, умник. Я слеплю ему хрень, а ты — шасть за стойку, там люк в тайный подпол. Знаешь ведь, пострел, где.

Я? Знаю? Где? Смешная шутка, спасибо. Аффтар, жги есчо.

— Откроешь запросто.

Я? Запросто?

— И вниз. Твое шмотье возле лаза, где лаз — знаешь.