Вячеслав Кумин - Наемник Страница 18

– Замечательная работа, – поздравил себя Антонио, – ни одной царапины. А теперь переходим к самой ампутации.

Маччини достал тонкую пилочку и стал ожесточенно перепиливать ногу выше сустава, прямо по мясу, вызвав тем самым еще один протяжный крик. После чего Антонио ввел своей жертве успокоительное и зашил место ампутации по всем правилам хирургической науки.

– Что ж, на сегодня хватит.

Маччини аккуратно перебрал весь инструмент, положив его в стерилизующий ящичек. Вымыл пол струей воды. Красная вода стекла в дырку в центре пола. После этого он снял с себя халат, перчатки с орнаментом и вышел наружу, аккуратно прикрыв дверь, словно не желая беспокоить своего «пациента».

26

На орбите Тайтара шел многочасовой бой. Планета была необычайно богата легко извлекаемыми полезными ископаемыми, что делало ее еще более ценной. Насколько она была богата ископаемыми, настолько же бедны были ее флора и фауна.

Редкие кустики, как ни странно, с еще более редкой травкой на поверхности, да мелкие микроорганизмы в ее почве и никаких насекомых, птиц и иного животного мира. Реки и озера были более обитаемы, но самих рек и озер катастрофически мало. И если бы не эта живность, то можно было бы подумать, что планета стерильна.

Но и отсутствие животного мира служило только на пользу разработчикам недр. Не нужно было тратиться на всевозможные вакцины, и отсутствовали всяческие проблемы с «зелеными», донимавшими всех своей заботой о всяческих инопланетных тварях.

Спрятавшись за луной, стояли двенадцать десантных кораблей со ста двадцатью «Элепхантами» по каждому борту. Они ждали момента, когда ударные силы Торгового флота проделают достаточно большую брешь в противокосмической и воздушной обороне противника, что те и пытались сделать, но это было очень нелегко.

Торговая Федерация не считалась с потерями, победа ей нужна была любой ценой. Ее акции в результате многочисленных поражений упали до рекордно низких отметок, что сильно отражалось на прибыльности, а отсюда и на боеспособности. Нужно было взять эту планету, чтобы разом восстановить свои пошатнувшиеся позиции, потому генералы не жалели ни солдат, ни техники.

Противная сторона также не спешила отдавать такой лакомый кусок и стремилась закрепиться в заданном районе. Энергетический и ресурсный кризис их покровителей заставлял тех цепляться за каждый новый захваченный рубеж, как будто это был их последний оплот.

Два флота находились на довольно большом расстоянии друг от друга, что не мешало им вести прицельный огонь, несмотря на то, что находились они не совсем в удобном положении. Подставив противнику свое самое защищенное место – свое днище, покрытое многометровыми слоями пассивной и активной защиты – обе армады пытались свести к минимуму поражающую силу взрыва вражеского снаряда или лазера.

Корабли находились в постоянном движении, стараясь уйти с линии прицела артиллерийских расчетов, но те брали опережение и били достаточно точно, с минимальным количеством промахов. Смысл же маневров заключался в том, чтобы противник не попал в одно и то же место дважды, в крайнем случае, трижды. Зачастую третье попадание приводило к секторному разрушению корпуса, что сопровождалось, в лучшем случае, сильным пожаром, а в худшем – полной разгерметизацией отсека с гибелью десятков членов экипажа корабля.

Флот Торговой Федерации переживал очередной налет истребительной авиации или, как ее еще любили называть, – мошкары. Пушки и лазеры не могли стрелять непрерывно слишком долго, и им требовалось время, чтобы остыть и подзарядиться, что им и обеспечивали подобные налеты на вражеские корабли. Но кроме всего прочего подобные атаки обеспечивали передышку и орудиям противника, и каждый старался, чтобы именно противная сторона выпустила свои истребители.

«Бейсты» без особых потерь добрались до своей цели и, вступив в единоборство с федеральными «Лихтнингами», стали прокладывать дорогу штурмовикам «Фуриос» к линкорам и крейсерам. Большие корабли отчаянно защищались от подобной мошкары. Безмолвное пространство испещряли косые и длинные дорожки зенитной артиллерии, как только противник выходил из мертвой зоны в их сектора обстрела. В самой мертвой зоне бой вели уже известные «Лихтнинги».

Авиация не могла нанести серьезный вред кораблю как таковому, впрочем, перед ней и не стояла такая задача, истребители были опасны по-своему. Своими пушками и ракетами они могли повредить стартовые шахты торпед, уничтожить датчики и антенны, оставив корабль без зрения и связи. И если им будет сопутствовать удача, то вполне реально могли вывести из строя целую лазерную пушку. С десяток таких налетов – и кораблю требовался капитальный ремонт.

Что и случилось. Восемь «Бейстов» ударили одновременно, десять ракет и две тысячи снарядов разворотили в рваные клочья лазерную установку. Это не осталось безнаказанным, и три истребителя разлетелись на куски от попадания в них сразу двух, а то и трех залпов зенитных орудий. Еще одного догнал легкий на подъем защитник «пегас» и, зайдя в хвост, расстрелял своего противника из четырех пушек, сразу истратив половину боекомплекта. На подвесках у него висели еще три ракеты, и он поспешил к тройке прорывавшихся штурмовиков «Фуриос».

Несмотря на такие неудобства, флот медленно, но верно продвигался к планете. Этому не могло помешать даже то, что один крейсер на маневровых движках выходил из боя и прятался за луну, где ждали своей очереди, чтобы вступить в завершающую фазу битвы, десантные корабли. Но до этой фазы было еще далеко.

Истребители противника отошли, в дело вновь вступила тяжелая артиллерия. Яркие вспышки лазеров били по толстой броне вражеских кораблей, снимая слои защиты. Болванки снарядов с электрическим треском покидали жерла пушек, оставляя за собой едва различимый тающий свет.

27

Прямое попадание, тряхнувшее флагманский авианосец «Троя», заставило мигнуть свет, но не более того. Попадания были делом обычным, к этому давно все привыкли и уже не обращали внимания. Ну что в этом могло быть такого? По тебе пару раз вмазали, да ты влепишь, главное – не стоять на месте, и тогда будет все тип-топ.

Кают-компания была заполнена командирами звеньев истребительной и штурмовой авиации в лице двадцати трех пилотов, у каждого из которых в подчинении было по двадцать опытных летунов.

– Итак, господа, – произнес генерал Гай Назар. – В этом бою у вас будет первое осмысленное задание, от которого, я не побоюсь этого слова, зависит исход кампании. По последним данным, через полчаса к нам прибудет подкрепление, которое доведет нашу группировку до пятидесяти пяти кораблей и тем самым обеспечит нам двадцатипроцентное преимущество. У нас очень много десантных транспортов, закрыть их нечем, и потому, как только они придут, должны будут сразу же начать высадку десантных подразделений. Ваша задача… Берендж, включи экран.

Майор включил. На экране появилось изображение района планеты. На ней условными значками были помечены слабовыраженные точки искусственного происхождения.

– Итак, господа, – продолжил Назар. – Мы выявили самое слабое место в их, прямо скажем, превосходно организованной обороне. Это комплекс ПКО, прикрывающий поверхность в радиусе трехсот километров. Уничтожив его, мы обеспечим себе окно двадцатикилометровой ширины и стодвадцатикилометровой длины. Задача: уничтожить пункт связи, вот он, – генерал палочкой ткнул в кружок. – А также заблокировать пусковые шахты, их немного – всего-то пятьдесят штук, на тот случай, если пункт связи окажется отвлекающей фигурой. На случай, если вас попытаются обидеть еще до начала выполнения задания, вы пойдете под прикрытием сотни «Фрогов».

– Но, сэр, это же совсем дохляки, они даже противоракетный маневр сделать нормально не могут. Я удивляюсь, как они вообще в бою друг друга не сбивают…

– Какая тебе разница, Штур. Они просто будут вас прикрывать… Кстати, ты и поведешь всех в атаку.

– Как скажете, сэр, – сказал майор Кевин Штур, оставшись при своем мнении.

– Не понял…

– Так точно, сэр!

– Тогда по коням!

Почти четверть малой авиации покинула свои авианосцы и авианесущие крейсера. Почти пятьсот истребителей «Лихтнинг» и штурмовиков «Коршун», как выразился генерал, прикрывала сотня «Фрогов», устаревших машин фронтовой поддержки.

Кевин, командир штурмового звена, одновременно презирал и жалел этих пилотов. Эти пацаны захотели почувствовать себя крутыми, и им дали такую возможность. Обучив их в течение трех месяцев, бросили в бой. Хотя, как считал Кевин, научить нормально воевать за такой короткий срок нереально. Сам он учился долгих пять лет и за свою пятнадцатилетнюю карьеру успел поучаствовать в семи больших и малых кампаниях.

«Фроги», в отличие от настоящих профессионалов, летели неровно, некоторые машины делали дерганые рывки. Один даже попытался сделать фигуру высшего пилотажа, из чего Кевин сделал заключение, что пилоты в бою первый раз. Что не улучшило ему настроения.