Николай Грубов - Мутуалист (Дилогия) Страница 18

Вряд ли тот оазис, что имеет место быть на этом засушливом пляже, может прокормить большую группу людей, поэтому и происходит их отбор из числа вновь прибывающих сюда с материка. Интересно бы узнать, как часто попадают сюда очередные преступники. Это ведь большое везенье надо иметь, чтобы доплыть до острова. А тут раз и облом. Кто-то и здесь решает – жить тебе или умереть. Хорошо придумали эти жрецы. Нет бы, направить в нужное русло идеи таких людей как мой отец, а они их уничтожают. Одна только идея делать корабли непотопляемыми стоила того чтобы его на руках носить. А ведь таких людей много. Плохо только то, что все они попадают сюда вместе с настоящими преступниками. Вернее уже попадают в готовое преступное сообщество. Замкнутый круг какой-то получается. Стремясь выжить в таких непростых условиях, люди сами рубят сук, на котором сидят.

– А что ты хотел?

Ведь под жрецов не подтекает, их то наверняка оберегают, холят и лелеют. Никто, как я понял, даже и не подумал что во всем этом безобразии они и виноваты в первую очередь. А они придумали самое простое решение вопроса перенаселения. Китайцы у нас, в том мире, тоже стремятся каким-то образом регулировать прирост населения, но не столь радикально. А здесь пошли по самому простому пути. Нет человека – нет проблем. Да еще и обставили все это как волеизъявление богов. Люди безграмотные и безвольные всему этому верят и не сопротивляются. Мрак, короче.

Отсюда следует сделать вывод, что выжить нам здесь поможет только наша жажда жизни. Идти на поклон в селение бессмысленно. Нас просто убьют. На материк соваться, даже если бы мы смогли преодолеть море, не стоит. Нас никто, нигде не ждет, и мы по идее уже мертвецы. Я уж точно мертвее мертвого. Дух какой-то, хоть и в живом теле. Но и прятаться всю жизнь в этих камнях мне как-то не комильфо. То, что мы сейчас делаем, происходит как-то спонтанно, неосознанно, чисто для выживания. Ну, про детей и говорить нечего, им еще рано задумываться о смысле жизни. А вот мне и тете…. Хотя я ее понимаю, она все делает, чтобы выжили дети, но в то же время не задумывается – для чего выживать. Не проще бы было, как она и хотела в начале нашего пути сделать, просто лечь на землю, сложить руки на груди и сказать себе: "я умер, боги возьмите меня к себе и если я заслужил, то отправьте меня в другой мир, не такой страшный и не такой злой".

Ничто не нарушало нашу идиллию, все это время прошло в разговорах, делах и заботах, которые в основном заключались в попытках выжить в столь диких условиях, поиске пропитания и способах приготовления того что находили. Море исправно подкидывало нам еду, и я, зная примерно, что можно, а что нельзя употреблять в пищу строго контролировал и не допускал никакой инициативы со стороны детей в этом вопросе. И, тьфу-тьфу, пока обходилось без отравлений. Единственно, что надо было неукоснительно помнить это то, что акулы видимо каким-то образом чувствуя наличие возможной пищи на берегу, постоянно курсировали возле каменного пляжа. Попытку повторить свой подвиг и заманить акулу в бассейн я побаивался. Не только потому, что можно было не угадать с расстоянием и попасть ей в лапы, вернее в ее щупальца, но и то, что в результате появятся ерлики, и кто их знает, что там у них в голове. Поэтому я не делал даже попыток заманить акулу в западню. Да и то, что материала для изготовления примитивного оружия вполне хватало, то же сдерживало порывы совершить подобную глупость. Меня радовал тот факт, что мои знания и молодые сильные руки моего симбионта уверенно делали успехи. Два ножа, два скребка, скобели для выделки шкур, несколько мелких инструментов типа шилья и проколок, иголки для шитья обуви, кроме этого сделал что-то типа молота из лопаточной кости акулы. Не очень надежно закреплено на ручке, но, тем не менее, всегда под рукой, если что-то надо разбить.

Очень тщательно продумывал оружие. Те копья-рогульки, что мы соорудили в первую очередь, очень стали популярны в наших тренировках, а когда я смог сделать два меча гладиуса, то тренировки стали более интенсивными. Пришлось, правда, костяное оружие на поделки из дерева заменить, я просто боялся, что мечи сделанные из костей акулы не столь крепки и не хотелось их по глупости потерять. Делать эти мечи мне пришлось целых пять дней. Особенно долго не получалась рукоять, мне хотелось ее сделать из кости в виде накладок, но в конечном итоге сделал так же как это делали наши далекие предки. Насадил на рукоять меча и ножей трубчатую кость и обмотал остатками шкуры акулы. Получилось неплохо, в руке рукоятка не скользила.

Тут надо отдать должное Ротане. Шкуры она умела выделывать. Она все куски, что остались от акулы, собрала, отделила от остатков мяса и жира, соскоблила скобелем, который я сделал специально для этого, промыла несколько раз в воде, морская вода подошла идеально. Затем выжав воду, растянула на растяжки. Долго делать их пришлось из-за того что найти материал для изготовления рам оказалось не так-то просто. После просушки с помощью пемзы, которой на берегу было много, соскоблили все утолщения. На все эти процедуры ушла масса времени, но шкурка в результате приняла, как говорится, почти товарный вид. После этого она хотела просто обмотать ноги этими шкурками и завязать тесемками, нарезанными из той же шкуры акулы, но я решил, что можно несколько улучшить изделие и, вырезав подошву из ласт с помощью шилья и проколок смог изготовить что-то похожее на обувь. Это намного улучшило возможность ходить по берегу, не опасаясь занозить ноги.

Найти на этом берегу абразив для заточки и шлифовки костей мне труда не составило. Песчаник, который был в изобилии вокруг нас, идеально подходил под такой инструмент. Необходимо только подобрать наиболее удобные плиты с крупнозернистым абразивом и мелкозернистым для шлифовки. Я даже нашел настолько мелкий, что его можно считать оселком, и он идеально подошел для шлифовки и приданию изделию законченного вида.

Я еще сделал палицу, это стало возможным, когда я на берегу нашел кусок дерева уже почти готовой конфигурации. Мне осталось только обточить лишние выступы на рукоятке, отшлифовать и приделать к ней ремешок. Долго соображал, как можно использовать зубы акулы в таком головодробильном оружии. Потом решил что они чересчур крупные для такого дела. Просто наколотил в дерево осколки костей. Вполне нормально получилось.

Мои стремления сделать много оружия приветствовалось братишкой, он с восторгом крутил в руках и гладиус, и палицу и даже копье, на котором я смог приспособить самую крупную трубчатую кость в качестве колющего лезвия. Он с удовольствием занимался вместе со мной и тренировками в овладении оружием, и в деле улучшении физического состояния своего тела. Даже девочек я старался увлечь тренировками. И хоть девочки никак не хотели заниматься вместе с нами подготовкой их в качестве амазонок, я с помощью Ротаны уговорил и их. Ну и что, что маленькие, что слабый пол. Не сразу Москва строилась. Если я смогу их научить хотя бы твердо держать копье в руках, то уже будет хорошо. Особенно для них в нашей такой непростой жизни. Я кроме этого понимал, что если не увлечь каким-то делом любого человека то вскоре из него получается или "трутень" или ни к чему не приспособленный человек, да и хандра, она очень разрушительно влияет на психику, особенно детскую. Мою – в том числе. Я это хорошо понимал и стремился, чтобы времени на подобное у нас ни у кого не было. Пока это действовало.

Сильно взбудоражил всех нас повторный визит змеи, даже не визит, а полноценная осада. Она расположилась метрах в семи от входа между двух валунов и всякий раз, когда кто-то из нас делал попытку выйти из грота, принимала угрожающую стойку, и нам ничего не оставалось, как искать убежище в гроте. Я в этот раз смог разглядеть эту рептилию. Ну что сказать. Видел и покрупнее. В зоопарке. Охоту на змей я наблюдал как-то раз, правда всего лишь по телеку, но сам ход этой охоты и то спокойствие с каким охотник проделал, на первый взгляд, процедуру поимки змеи и отбор у нее змеиного яда внушил мне тогда убеждение, что ничего сложного нет. Подумаешь! Палка с рогатиной у нас есть, не зря я позаботился о ее изготовлении. Есть меч, я уже пробовал им рубить панцирь морской сороконожки и вполне был доволен результатом, есть молот на длинной рукоятке, да и копье может пригодиться. Одно только плохо. Нет мужчин. Только дети и женщина. Я, это я, тут без вопросов. Но я один и если со мной что-то случится в битве со змеем то и им хана. Я не преувеличиваю, у нас тут детский сад с воспитательницей, не больше. Короче я все-таки решил рискнуть. А что делать? Сидеть, и ждать у моря погоды – нельзя. Правда, за все то время что здесь нахожусь, я что-то не заметил признаков непогоды, а иной раз просто мечталось об этом. Хотелось посмотреть, что в здешних условиях собой представляет эта непогода.

Решить то решил. Но как это сделать? Змея, не яркой раскраски, метра три-четыре в длину, голова приплюснута и вытянутая. В стойке поднимается над землей метра на полтора. Странно, что змея не мутант гигантских размеров. Тогда нам пришлось бы совсем плохо. Ну, в этом, в общем-то, ничего удивительного, ведь моллюски как я уже убедился, по размерам тоже всякие встречаются. И большие и маленькие, значит, и змея эта – будем считать средних размеров. Ядовитая или нет, не известно, лучше бы было, чтобы не ядовитая. Как полоз допустим, он же не ядовитой змеей считается. Ухватить за хвост и поднять над землей, чтобы лишить опоры не получится, длинновата она для этого. Только длинный шест с рогулькой и в момент, когда удастся прижать этой рогулькой ее к земле удар палицей по голове, и затем быстрое отделение головы от туловища. Просто! Но боязно. Я даже защитной одежды не имею. Голый я, как всегда в последнее время. Не считать же юбку из травы за одежду.