Алексей Прозоров - Привратник Страница 18

Она села на своей постели, потерла виски…

— Если ты психоз и порождение моего разума, то ты не можешь знать ничего такого, чего не знала бы я, — наконец произнесла она. — Мой мозг не способен вложить в тебя то, что ему самому неизвестно. И если ты скажешь что-то, чего я не знаю, то это значит, что ты настоящий. Но только это должен быть факт, который можно проверить.

Она снова потерла виски:

— Скажи, где вы жили? Где строили свои города? Как выглядели храмы? Из чего вы их возводили?

— Боги выращивали все из местных деревьев.

— Проклятье! — Дамира откинулась на спину. — Все деревянное сгниет за полвека, и следов не останется. Этого не проверить… А из камня? Из камня вы ничего не строили?

— Боги использовали камень только в сухих землях, в пустынях, в горах. Там, где деревьям трудно расти, и они получаются чахлыми и слабыми, — перевернувшись на спину, закинул руки за голову Шеньшун. — Строить из камня очень трудно и долго. Ведь его нужно колоть, носить и поднимать на большую высоту, когда стены уже подводятся под крышу. Боги даже создали особого зверя для поднимания камней. У него на спине было так много мяса, что над хребтом он был вдвое толще, чем в груди. Он был так силен, что с легкостью поднимал камни, больше человека в длину и ширину. Поэтому ни одни из каменных домов, построенных по воле богов, не превышает высотой роста взрослого зверя, вставшего на задние лапы. Строители не могли заволочь камни выше. Хотя иногда для него насыпали холмик, с которого он мог забросить груз немного выше своей головы…

— Зверь? Со спиной, на которой так много мышц, что она казалась толще груди? — вскинула голову археологиня. — Большей чуши я еще ни разу не слышала. Но допустим…

Женщина потянулась к телефону, пролистала адресную книгу, выбрала абонента, нажала кнопку.

— Алло! Женя?

— М-м… Кто это? — ответил сонный голос.

— Женя, привет. Это Дамира. Помнишь? Дамира!

— A-а, да, конечно. Мы на банкете вместе были, после защиты докторской у моего дядюшки. Я тебя еще на пиво и раков приглашал. И на шашлык. И ты, кстати, согласилась.

— Я помню, Женя. Просто у меня экспедиция. У нас же археология, каждое лето полевой сезон. Тут вопрос возник по твоей специальности. Ты ведь на биофаке, да?

— Есть такое дело, — зевнул он. — А чего ж так рано-то?

— Одиннадцать часов уже по Москве, Женя! День в разгаре!

— Это кто как ложится, — послышался новый зевок. — Вы чего, откопали чего-то там спозаранку? Ты где?

— В Перми. Скажи, тебе известно крупное животное древности, имевшее на спине очень большую мышечную массу? Ну, такое крупное и сильное, чтобы могло поднять две-три тонны груза на высоту третьего этажа?

— Что за чушь? Живой подъемный кран? Господи, откуда тебе такое в голову могло прийти?

— Ну да, я так и думала, — не особо удивилась женщина. — Извини.

Она отключилась и в задумчивости прикусила ремешок. И тут вдруг ее трубка запела. Взглянув на имя абонента, археологиня ответила, поднесла телефон к уху:

— Женя?

— Да, это опять я. Прости меня, Дамира, я полный идиот. Просто не дотумкался спросонок. Прости, бывает.

— Боюсь, до раков и шашлыков в ближайшее время у меня руки не дойдут, — осторожно ответила женщина.

— Да я не об этом! Ты знаешь, какой на сегодня самый крупный ископаемый ящер?

— Диплодок.

— Фиг вам! Спинозавр! По латыни, кстати, так и называется: Spinosaurus. Что означает: «ящер спинного хребта». Просто как-то из головы вылетело. Ты все про мышцы говорила — а палеонтологи обычно только кости находят. Так вот, спинозавр по строению похож на тираннозавра. Ну, две ноги, мощный корпус. Но в отличие от «рекса», у него на хребтине стояли мощнейшие костяные выступы, каждый в рост человека. Как ты понимаешь, наличие толстых и больших костей предполагает высокие нагрузки и крепление мощной мышечной массы. А если к этому добавить классическое правило рычага, которое позволяет приложить малое усилие к верху кости и получить высокое усилие на самом позвонке, — то, полагаю, выпрямляясь, эта зверюга тонн этак пять, а то и десять поднять могла запросто. Ну, это если относить его собственную массу к известным рекордам. Он весил под десять тонн, высоту имел восемь метров в холке, а в длину восемнадцать. Если вычесть хвост, то, поднимаясь во весь рост, он мог класть современные бетонные строительные плиты на современный пятый этаж, не особо напрягаясь. Хотя, чего я тебе всухомятку рассказываю? Сама можешь в справочниках посмотреть. Слава богу, не в двадцатом веке живем. Все доступно, если в «Гугле» не забанили.

— Да, я посмотрю, — закрутилась Дамира в поисках портфеля.

— Самое смешное в этих ящерах, знаешь, что?

— Что?

— Что из семи известных науке экземпляров все семеро найдены на севере Африки, недалеко от египетских пирамид. То есть, я не хочу сказать, что они эти пирамиды строили, — хихикнул Женя, — но есть в наличии такая забавная шутка палеонтологии. Что еще тут можно сказать? Ну, есть такие забавные теории, что хребтина в рост человека была нужна динозавру для терморегуляции. Типа, он ее солнцу подставлял и так грелся. Но сама понимаешь, для натягивания кожицы кости втрое толще ребер и нафиг не нужны. Слоны вон, для той же цели тонкими хрящиками в ушах обходятся, а всякие ящерицы с плащами — парой коготков. Очень удобно. Надо — поднял, надо — опустил. А стационарный хребет в жаркий день тепловой удар гарантирует вместо терморегуляции. К тому же, все прочие тероподы звероногие без этого хребта жили не тужили, проблем не испытывали. Слушай, а ты меня там случайно не записываешь? — вдруг забеспокоился он. — Если кто узнает, что я все это вслух говорил, да еще посторонним, меня в пять минут с кафедры выгонят! Поганой метлой и с волчьим билетом.

— Нет, Жень, не беспокойся. Что я, не понимаю, что ли? У нас тоже лишнего болтать не стоит, если клейма в биографию получить не желаешь. Потому тебе и позвонила. Мы же друзья?

— Ну, ладно, раз пошла такая пьянка… Есть еще такие зверюги, как стегозавры. Это вообще уникумы. У них на спине росли очень крупные костяные пластины, совершенно никак с прочим скелетом не соединенные. При этом пасть к употреблению пищи совершенно не приспособлена. Повторяю еще раз: не кожа, не хрящи, а кости. Кости… — Трубка захрипела. — Кости предполагают нагрузку… Мышцы… Кормление…

Трубка замолчала, убрав от значка антенны все палочки. Зона действия мобильного оператора закончилась. Дамира кинулась к окну — за ним тянулись поля, поля, поля.

— Вот черт! — Она вскочила. — Шеньшун, что за город мы проехали?

— Не знаю… — пожал он плечами.

— Черт! — Дамира достала ноутбук, открыла, но включать не стала: какой смысл? Если трубка ничего не ловит, значит, и мобильного интернета в вагоне тоже нет. Нужно ждать приближения очередного населенного пункта. Только теперь она заметила возле полки напротив край оранжевого чемодана, ткнула в него пальцем: — А это что?

— Когда ты спала, пришли еще смертные. Опустили полки, легли и стали храпеть. Я велел им уйти. А сам забрался наверх. Мне тут нравится.

— Как ты можешь так поступать, Шеньшун?! — повысила голос Дамира. — Ты относишься к людям, как к животным!

— Как к смертным. Считай меня своей болезнью, и тебе будет проще все это принять.

— Уже не могу, — поморщилась археологиня. — Всего этого я не знала, не знала! Даже больной мозг не способен выдать того, что ему неизвестно. Тебе известно то, о чем я никогда не слышала. Значит, ты не бред…

Все оказалось даже проще, чем Варнак ожидал. Мощный внедорожник домчал его, Вывея и толстуху до нужного моста всего за пару часов, проглатывая сухие степные километры с такой легкостью, словно несся по автостраде. Ровно в девять утра они остановились возле покосившегося столбика с масляной табличкой: «Стой, стреляют!», и Геката, заглушив мотор, стала с интересом осматривать горизонт через бинокль.

Полигон, раскинувшийся на три десятка километров на восток от мотострелковой бригады, никогда не огораживался. Какой смысл делить заборами выжженную землю вдалеке от жилья и водопоев на свою и чужую? Сколько Еремей помнил службу, сюда даже отары отродясь никто не пригонял. Зелени, особенно весной, тут хватало. Но вот запивать ее скотине было нечем.

Правда, меры безопасности от случайных прохожих на полигоне все-таки были приняты. Выглядели они как земляные валы, нарытые бульдозерами в нескольких местах и регулярно подправляемые в зависимости от интенсивности учений. Назначение валов было простым и понятным: они улавливали пули и снаряды, посылаемые в мишени, не давая смертоносным гостинцам разлетаться куда попало. Все же танковый снаряд на двадцать километров улетает запросто. Правда, неприцельно — но от этого случайной жертве легче не станет. Валы назывались очень просто и понятно: «тир» — и позволяли сузить поиски искомого «снарядного брака» до минимальной площади.