Андрей Посняков - Саркофаг Страница 18

– Ульянка!

Перейдя неширокое, с обгоревшими грузовиками и раздолбанными легковушками шоссе, путники прошагали метров сто по небольшой улочке и остановились перед старой панельной пятиэтажкой.

– Ну вот, – задумчиво произнесла девушка. – Это здесь, кажется. Во-он и дом, и подъезд… Нам девятая квартира.

– А пустит ли переночевать тетка-то? – запоздало спросил Максим.

– Пустит. – Леночка неожиданно улыбнулась. – Она меня всегда любила. И сейчас – даже очень рада будет.

Пожав плечами, Тихомиров поправил за спиной рюкзак и следом за своей спутницей поднялся по узкой лестнице.

Да-а… Обычная деревянная дверь, как в какую-нибудь доисторическую эпоху, в семидесятые, когда поставить стальную дверь и закрыть окна решетками могло прийти в голову только контуженному на всю голову идиоту, а ключи от дверных замков, уходя, обычно оставляли под ковриком.

Пригладив волосы, Леночка постучала в дверь.

– Иду-у, иду-у! – тотчас же откликнулись из квартиры. – Подождите.

– Вот в этом вся тетушка, – обернувшись, с улыбкой пояснила девчонка. – Сначала откроет дверь, а уж потом посмотрит, кто там пришел.

Дверь распахнулась… она даже и не была закрыта! Да-а-а…

Показавшаяся на пороге женщина в длинной черной юбке и нарядной, зеленой, с большим красными маками кофточке поправила на носу очки… и радостно улыбнулась:

– Ой! Леночка! Вот кого не чаяла увидеть… Ну что же вы, проходите… Дай-ка я тебя поцелую! Умм… А это кто с тобой? Вас, молодой человек, как зовут? Вот, надевайте тапочки.

Макс, как и просили, надел тапочки – и тотчас же ощутил домашний уют, особенно после того, как уселся на диван.

Ее звали Евгения Петровна, двоюродную тетушку бывшего Леночкиного мужа. Лет шестидесяти или чуть старше, она все еще сохраняла женственность и особенный, немного детский взгляд на мир. Усадив гостей пить чай, она все приговаривала:

– Ах как хорошо, что вы зашли, ах…

Чай оказался вкусный, с мятой, да еще с малиновым, из старых запасов, вареньем. Да уж, истинно по-домашнему, ничего тут больше не скажешь.

Леночка представила тетушке Максима, назвав своим лучшим другом, что, впрочем, было не так уж далеко от истины.

Евгения Петровна, слушая гостью, все подливала чай, потом, подмигнув, извлекла на свет божий бутылочку брусничной наливки: Уж не побрезгуйте.

Брезговать? Этим божественным напитком? Да полноте!

Выпили одну рюмочку… вторую, третью…

Макс чувствовал, как веки его внезапно стали тяжелыми, смежились… и так захотелось спать!

А Леночка – хмель ее не брал что ли? – все болтала, смеялась – Максим даже уже и не понимал, над чем.

– Пойдемте, молодой человек, – улыбнулась хозяйка. – Я постелила вам в маленькой комнате, на диване… ничего? Он вообще-то не очень мягкий…

– Ничего! – через силу улыбнулся Макс. – Что вы, что вы…

И, сбросив одежду, лег, утонул в мягких подушках, укрылся, исчез, растворился под бархатной мягкостью одеяла, проваливаясь в невесомый сон, прерванный лишь появлением Леночки… где-то через час, два, три… Тихомирову вполне хватило, чтобы немного выспаться.

– Я же говорила: Евгения Петровна – славная женщина, – стаскивая джинсики, улыбнулась девушка… прыгнула в постель.

Максим ее слов не слышал… лишь ощутил прильнувшее теплое тело, соленый вкус поцелуя на губах…

Приоткрыв глаза, едва сдержался, чтоб не ляпнуть: «Ленка, ты что ли?». Как будто бы это мог быть кто-то другой.

Вместо слов, проснувшись, поцеловал… целовал долго и нежно. Сначала – в губы, потом наступил черед шеи, груди, пупка… Леночка тихонько застонала, выгнулась… Максим погладил ее по бедрам, по животику, поласкал пальцами грудь, чувствуя, как уже навалившийся было сон уходит, уходит, уходит… В карих девичьих глазах сверкнули золотистые искры, нежные руки ее обхватили молодого человека за плечи, прижали к себе… ах, как восхитительно… Макс провел руками по спине девушки, вдруг покрывшейся мурашками, словно от холода, но никакого холода не было, вовсе нет, наоборот – томное манящее тепло разлилось по всему телу… по двум телам, которые медленно сплелись, став на какое-то время одним целым…

И те сверкающие искры в распахнутых широко глазах расплавленным золотом стекали… нет, медленно вонзались в глаза Максима… и было так хорошо… обоим…

– А я думала, уже и не добужусь, – чуть позже рассмеялась Леночка. – Вообще, скажу честно, от мужиков я давно ничего хорошего не жду… Исключая секс, разумеется… Хорошая наливка у тетушки, правда?

– Да уж. – Тихомиров устало погладил девушку по бедру. – Неплохая. Как и сама тетушка. Евгения Петровна – так ведь ее зовут?

– Да, славная женщина. – Девушка почему-то вздохнула. – Единственное, что хоть как-то примиряло меня с этой семьей.

– А кем она работала до пенсии?

– В каком-то НИИ, а потом – как развалился их институт в девяностых – пошла в искусствоведы. – Леночка улыбнулась. – Правда, это, наверное, слишком громко сказано. Просто учила детишек прекрасному… при Русском музее. Знаете, там гимназия была… раньше, до тумана.

Тихомиров кивнул:

– Понятно. Интересно как все складывается… сложилось…

– Это ты про нас?

– Ну да, про кого же еще-то?

Девушка уселась на кровати, спустив ноги на пол, задумалась… Чуть помолчав, тихо сказала:

– А знаешь, почему я за тобой стала следить? Ну, там, на заводе.

– Почему же?

Честно говоря, Максиму это уже было не очень-то интересно. Выбрались оттуда – и ладно. Но раз уж Леночка затеяла этот разговор… пусть. Может, зачем-то это ей было надобно? Скорее просто хотела выговориться… после всего.

– Сейчас расскажу… подожди…

Накинув на себя длинный, явно из тетушкиных запасов, халатик, девушка вышла из комнаты и вскоре вернулась… с початой бутылкой наливки и двумя голубыми рюмочками. Налила…

– Выпьем.

– Прозит! – улыбнулся Максим. – За вашу и нашу свободу.

И к чему такой тост сказал, честно говоря, дурацкий?

Впрочем, вдруг погрузившаяся в себя Леночка не обратила на его слова ровно никакого внимания, но послушно выпила, улыбнулась с грустинкой:

– Мы с мужем с ранней юности встречались. Мне пятнадцать было, он – на три года старше. Казалось, такой взрослый, крутой… Родители богатые – на восемнадцать лет сыночку «Лексус» подарили, мы по ночным клубам мотались, Вадика… ну, мужа моего будущего… и бывшего… там все хорошо знали, ну и мне, дуре, лестно, как же – круто так все! Потом залетела я… аборт сделала – его родители уговорили, мол, Вадик учится – в какой-то престижный вуз они его устроили, – какие тут дети? Я своим-то ничего не сказала, все молчком, дура… Налей-ка…

Максим быстро плеснул полрюмки.

– Нет. Целую.

Леночка выпила залпом, вздохнула:

– Короче, с тех пор я детей иметь не могу… Спросишь, как замуж вышла? Да так и вышла – мои родители тоже люди были не из последних, надавили. Да и я Вадику нравилась, чего уж скрывать… как и он мне. Ну, поженились, свадьбу сыграли, стали жить… Мои родители нам квартиру подарили в Шушарах. Я, конечно, не говорила, что родить больше не могу… надеялась. Операцию можно было сделать, родители денег дали бы…

– А кто родители-то, осмелюсь спросить? – воспользовавшись затянувшейся паузой, подал голос Максим.

– Хорошие люди… – Леночка вздохнула. – Были… Царствие им небесное! Выпьем…

Тихомиров быстро налил. Выпили, не чокаясь, помянули.

– Они оба, папа с мамой, в администрации работали… – тихо пояснила девушка. – Первыми и погибли – в пыль. Ну, как началась вся эта хрень с туманом… Давай-ка еще налей…

Снова выпили. И хорошая же была наливка! Макса вот хмель не брал, а Леночка… та, конечно, пьянела.

– Короче, начали жить… Я, конечно, к тому времени поумнела немного, понимала, что Вадик – маменькин сынок, но думала, повзрослеет со временем.

А так – разве плохо, когда богатые родители помогают? Но он ведь, ко всему прочему, еще и игрунчиком оказался… этак гордо себя именовал – «геймер со стажем»! Хуже только импотент, честное слово! Родаки его в фирму свою устроили, ну, были там местечки для таких барчуков, джип подарили, а он… Ну, козел – это мягко сказано. С работы приедет – сразу за комп, играть. На меня – ноль внимания. Я даже поначалу испугалась, мало ли, думала, окрас сменил, «голубым» сделался… Да нет, секс у нас все же иногда случался… в перерывах между игрушками… редко-редко. А я ж нормальная, здоровая женщина – я трахаться хочу, говоря откровенно! А этот черт… Ладно, давай о грустном не будем… Короче, развелись, слава богу. Детей-то все равно не было… – Леночка вдруг передернула плечами и пристально посмотрела на Макса. – Про трехглазых тварей тебе объяснять не надо?

Молодой человек хмыкнул:

– Не надо.