Артём Каменистый - Пограничная река Страница 18

Для начала дружными усилиями соорудили защищённый лагерь, окружив площадку среди кустов изгородями и баррикадами. Поставили палатку, рядом устроили большой навес, хорошенько перекрыв его травой и тростником. Местные лопухи зачастую вымахивали размерами с зонт; постелив их в несколько слоев, люди добились неплохой водонепроницаемости, теперь мужчины могли ночевать с комфортом даже в случае непогоды.

Вся эта работа шла до самого вечера, правда, к строительству плота всё же приступили почти сразу. Топор был один, мужчины по очереди рубили деревья, заготавливая брёвна. Работа продвигалась медленно: очень не хватало пилы, да и инструмент был не слишком большой, рубить толстые стволы было неудобно.

Оценив результаты работы, Олег понял, что такими темпами сооружать плот придётся около двух дней. Его это вполне устраивало, ведь им действительно некуда было спешить.

Аня сидела на травяном косогоре возле берега и занималась ремонтом своих учебных стрел. Несмотря на то, что она использовала в качестве мишеней вязанки камыша, метательные снаряды быстро приходили в негодность – расшатывались наконечники, а иногда перекашивалось пластиковое оперение. Тренироваться с таким инвентарем было затруднительно, она и так могла попасть даже в крупную цель не далее чем за двадцать шагов.

Обернувшись на шум, девушка увидела, что Антон, яростно чертыхаясь, упал в воду. Плот был закончен, мужчины теперь возводили шалаш, который мог бы вместить весь экипаж в случае непогоды. Парень не вовремя подвернулся под руку Иванычу, тот случайно толкнул его жердью. Света, чистившая на берегу котёл, расхохоталась, наслаждаясь ссорой строителей.

Аня недобро прищурилась – видеть эту крашеную блондинку было выше её сил. Временами она начинала горько сожалеть, что они вообще встретили эту кампанию. Света оказалась хуже липучки, при виде Олега она немедленно начинала строить глазки и совершенно идиотски хвалила любое его предложение или действие. Мужчины глупы, и вожак их маленького отряда оказался не исключением. Он весьма благосклонно, без неприязни относился к дешёвой лести Светы, а та ничуть не скрывала своих собственнических планов по отношению к нему. Положа руку на сердце, Аня могла согласиться с разумностью её личных планов – в их отряде она была первой красавицей. Таня и Зоя были слишком стары для Олега или Антона, Аня не могла составить ей серьёзной конкуренции. Всё, чем она могла похвастать – пышной гривой натуральных пшеничных волос и более-менее смазливым личиком. Если подстричься покороче и нацепить мужскую одежду, все будут принимать её за мальчика – вторичные половые признаки у девушки проявлялись весьма слабо.

Украдкой обернувшись по сторонам, Аня склонила голову, натянула футболку в стороны. Увы, чудес не бывает, со вчерашнего дня грудь так и не подросла. Неприязненно покосившись в сторону Светы, она в очередной раз ей позавидовала – у этой особы всё, что надо, было на месте. Везёт же людям, кого-то природа наделяет даже чересчур, а другим остаётся довольствоваться жалкими объедками. Аня подозревала, что через несколько лет тоже перестанет походить на доску, но, увы, вряд ли этого будет ждать Олег, имея под боком Свету.

Та, будто почувствовав, что о ней так напряжённо думают, оставила котёл в покое, направилась к своей угрюмой сопернице. Остановившись в паре шагов, она как-то нерешительно поинтересовалась:

– Слушай, а у тебя волосы натуральные?

– Неужели не видно? – угрюмо ответила Аня.

– Ну ладно, – сказала Света, разворачиваясь.

– А что ты хотела? – заинтересовалась ревнивица.

Остановившись, та на миг подняла копну своих волос, демонстрируя на всю длину – их свежие корни были почти чёрные.

– Не знаю, что и делать, – вздохнула Света. – Тут не найти ни краски, ни даже обычной перекиси водорода. Тут ничего нет. Скоро на чучело стану похожа.

– Наголо побрейся, – почти не скрывая ехидства, предложила Аня.

– Да ну тебя, я же серьёзно. Эх, если бы волосы росли побыстрее...

Посмотрев вслед сопернице, Аня не сдержала злорадной усмешки. Вряд ли Олег будет пристально присматриваться к волосам этой крашеной куклы; та весьма ловко их зачесывала, пряча корни, но пусть она хоть немного помучается. Подняв котелок, Света зачерпнула воды, направилась вверх по склону в сторону лагеря. Искоса проследив, как колышутся её груди и рельефно вырисовываются пышные бёдра, Аня не выдержала, подхватила лук, направилась вдоль берега к уединённому пляжу, метрах в ста отсюда: там располагалось её стрельбище. На ходу она подумала, что если будет представлять, что вместо мишени стоит Света, то результаты стрельбы улучшаться в несколько раз.

Увы, всё оказалось как раз наоборот: ревность плохой помощник.

Олег преодолел очередной подъём и присел та плоский камень, покрытый коркой лишайника. Необходимо было перевести дух, не стоит выбиваться из сил. Он вышел из лагеря больше часа назад, но только сейчас достиг вершины холмистой гряды. Ему давно хотелось посмотреть, что там, с другой стороны, а если не сделать это сегодня, то не получится никогда. Утром они собирались отплыть вниз по реке, и скорее всего, этого места он больше не увидит.

Успокоив дыхание, Олег поднялся и направился дальше. Следовало поспешить: надо ещё успеть поохотиться, спустившись в долинку. Это было не так просто – в этих местах по каким-то причинам было маловато живности: птиц почти не видно, а кролики малочисленны и пугливы. Если никто не подвернётся, придётся довольствоваться рыбой и черемшой. Обогнув скопление скал, он вышел к противоположному склону и не сдержал потрясённого восклицания.

Было чему изумиться – внизу лежала безжизненная пустыня. Контраст с местностью, оставленной за спиной, был разительный. Голая красноватая равнина, почти ровная, если не считать отдельных конусовидных холмов, изредка нарушающих её тоскливое однообразие. Деревьев не было, лишь редкие корявые кусты и пучки желтоватой травы вокруг них. Неестественность зрелища усиливалось тем, что присутствие пустыни не ощущалось: воздух был влажный и прохладный, лёгкий ветерок приятно остужал лицо. Олег на мгновение подумал, что столкнулся с миражом, но тут же выбросил эту мысль из головы – таких масштабных иллюзий не бывает.

Достав бинокль, он внимательно изучил окрестности, разглядывая мелкие детали пейзажа. Кустарники оказались мёртвыми, по крайней мере, листьев на них Олег не заметил. Почва была глинистой, растрескавшейся от иссушающего зноя. Это было весьма удивительно, ведь большой дождь прошёл сравнительно недавно, а ощущение было такое, будто вода тут не выпадала уже несколько месяцев. В этом месте склон был довольно пологим, он сливался с равниной плавно, и провести чёткую границу между холмистой грядой и пустыней было невозможно. На середине подъёма, примерно в километре, Олег разглядел несколько странных предметов, отличающихся от камней; они походили на корявые манекены, россыпи тёмных пятен вокруг них распознать было невозможно. Спрятав бинокль, он решил сходить туда на разведку: много времени это не займёт.

Пройдя сотню метров, Олег ошеломлённо замер – после очередного шага он ощутил, что действительно находится в пустыне. Ощущение было такое, будто рядом раскрылась дышащая жаром исполинская печь: губы высушило за несколько мгновений, в нос ударил странный, какой-то кисловатый запах, а во рту появился металлический привкус.

Столь резкий контраст нельзя было объяснить порывом ветра. Олег шагнул назад, и тотчас всё возвратилось на круги своя: обычная температура не слишком жаркого дня, без всяких непривычных запахов. Таких чудес он ещё не встречал, но от своей затеи не отказался, продолжил путь, вновь окунувшись в жар раскалённой пустыни. Пройдя сотню метров, убедился в очередной странности этой местности – здесь даже солнце светило ярче, одежда ощутимо нагревалась от его лучей, неприятно раздражая кожу.

Достигнув цели пути, Олег понял, что его первоначальное впечатление было правильным – предметы действительно напоминали манекены. Он насчитал четыре мумифицированных трупа, лежащих тесной группой, чуть дальше виднелась высохшая лошадь, сквозь её расползшуюся шкуру проглядывали выбеленные рёбра. Тела, несомненно, были человеческими, хотя установить детали внешности или хотя бы расу было невозможно. Все они носили одежду: на троих были куртки толстой кожи с многочисленными костяными и бронзовыми нашлёпками, четвёртый облачён в длинную почерневшую кольчугу; головы защищали шлемы из кожи и стальных пластин. Каждый имел что-то вроде одеяния бедуина; некогда белая ткань потемнела и покрылась коркой пыли.

Трудно сказать, отчего погибли эти люди. Тела их на вид не имели прижизненных повреждений, пустынный зной быстро иссушил их, не дав разложиться, а падальщики почему-то не растащили добычу по кускам. Но Олег ни на минуту не мог поверить, что четверо вооружённых мужчин могли умереть естественной смертью, собравшись в одном месте, да ещё и лошадь прихватив для компании. Осмотрев окрестности в бинокль, он не обнаружил больше ничего подозрительного, но не слишком успокоился. В этой странной местности могло произойти всё, что угодно, не стоит здесь задерживаться, как бы не повторить неприятную судьбу этой четвёрки.