Сергей Самаров - Резервация разума Страница 18

Программу себе на смартфон я скачал без сомнения, и сам установил ее. Для этого не требовалось знаний IT-специалиста. Не требовалось их и для того, чтобы разобраться с инструкцией к роботу-снайперу, но вот знания профессионального снайпера были необходимы. Те, кто отсылал мне эти компакт-диски, видимо, надеялись, что ефрейтор Ассонов будет у меня под рукой, и поможет разобраться в терминологии, в которой я хромал. Но ефрейтора пока рядом не было, однако, старший лейтенант Епиханцев знаниями снайпинга, наверное, Ассонову не уступал, и помог мне со всем разобраться. И как раз во время сборки на связь через шлем вышел майор Медведь.

– Власаныч, мы уже на подлете. Ты где находишься?

Разговор с невидимым собеседником мог бы показаться странным и майору Сухорукову, и старшему лейтенанту Епиханцеву, и вообще я предпочитал не делиться как своими возможностями, обретенными с помощью шлема, так и возможностями шлема. И потому разговор мне пришлось вести мысленный, что меня самого не сильно утомляло, но мешало сосредоточиться на сборке роботизированного снайперского комплекса. При этом я не знаю, звучат ли мысли при трансляции через квантовый компьютер аналогично моему обычному голосу, но, кажется, у майора Медведя опасений не возникло, что это не я с ним общаюсь. Наверное, я все же мысленно слова произносил своим голосом. Или же мой квантовый киберкомпьютер голос моделировал всеми своими десятью кубитами. А скорость прохождения одного фотона от компьютера к компьютеру, насколько я знаю, примерно равняется скорости света. Следовательно, и никакого отставания в моей реакции на вопрос не происходило.

– В погранотряде, товарищ майор. Разбираюсь с грузом, который прислали с грузовым «беспилотником» для нашей группы.

– Что прислали?

– «Выстрелы» для «Вампира», дальнобойную сверхточную винтовку на испытания для нашего снайпера, и роботизированный дальнобойный снайперский комплекс с управлением с моего смартфона. И еще какой-то мощный и легкий генератор. Я с ним еще не разбирался. Прочитал про него только в сопроводительном письме. Там два контейнера, и инструкция на компакт-диске.

– На заставе был?

– Был. Рассматривал останки скутера. Тела ктарха среди останков нет. Пропало куда-то. Над нами, кстати, летал чужой «беспилотник»-разведчик. Мой шлем уничтожил его, и скачал на мой «планшетник» все, что «беспилотник» сумел снять.

– Что-то интересное он снял?

– Так точно, товарищ майор. Из бойницы дальней от заставы башни, что стоят в грузинском селе, вышло облачко дыма. Но оператор «беспилотника» на него внимания не обратил. Просто не заметил, похоже.

– Чей «беспилотник»? Грузинский? Американский?

– Затрудняюсь ответить. Предполагаю, что американский. Начальник заставы говорит, что у грузинских пограничников три года назад появлялся такой дрон, но они его разбили о скалы. Не сумели справиться с управлением.

– Хорошо, куда нам вылетать? На заставу или в погранотряд? Мы уже совсем рядом. Можем и туда, и туда.

– Подождите, товарищ майор, я спрошу разрешения у полковника Сорабакина. Начальник погранотряда здесь – человек сложный. Может воспротивиться.

– Не спрашивай. Я сам с ним свяжусь. Мой шлем знает его номер. Кажется, ему твой шлем передал. В любом случае, снайпера я к тебе направлю, поскольку посылка предназначена ему.

– Хорошо, товарищ майор. Я жду ефрейтора… И еще рядового Пашинцева, чтобы «выстрелы» для «Вампира» забрал.

Разговор я закончил вовремя, потому что старший лейтенант Епиханцев что-то у меня спросил, а я, отвечая Медведю, не расслышал вопрос. И старший лейтенант, и майор Сухоруков смотрели на меня с недоумением.

– Извините. – я постучал пальцем по шлему там, где мог располагаться наушник. – Я получал сообщение от своего командира.

– Связь что, односторонняя? – поинтересовался начальник разведки погранотряда.

– Нет, двусторонняя. Просто это было сообщение, переданное роботом централизованно по связи, и отвечать было некому.

– И там уже роботы работают! – вздохнул Сухоруков. – Почему у нас их пока нет? Мы же тоже действующий род войск.

– Могу только принять соболезнования, – нашел я, как ответить, чтобы не вызвать подозрения и непонимания. – Спецназ ГРУ часто используется, как испытательный полигон. А по возвращению, товарищ майор, требуют написать кучу рапортов, расспрашивают о каждой мелочи в поведении техники. Мы бы и рады отказаться, но. Сами понимаете, что такое приказ.

– Да, испытывать, не зная даже, как новинка себя покажет – это не самое приятное, – согласился майор. – И часто неполадки случаются?

– Бывает всякое. Хотя к нам приходит обычно уже испытанное на полигоне. Но полигон и боевые действия – вещи несоизмеримые. Валерий Абдураимович, ты спросил что-то?

– Да. Инструкцию я прочитал, сложностей в сборке не заметил. Спросил, испытывать на нашем стрельбище будем?

– Если полковник Сорабакин не возразит, будем. Только дождемся прилета моего снайпера. Он скоро должен быть.

– Прилетит на такой же технике, как у тебя? – спросил полковник, входя в класс. Дверь была закрыта не плотно, и он, видимо, слышал наш разговор.

– Да, товарищ полковник, тоже на скутере.

– Мне сейчас капитан Светлаков про твой скутер столько рассказал. Просто чудеса какие-то. Это правда?

– Он не показался мне лгуном, товарищ полковник. Мой скутер может многое. Но он – особый. Он – командирский. У солдат скутеры попроще. Не обладают такими возможностями. И даже у майора Медведя, как у солдат. Мне такой выделили не за какие-то особые заслуги, а просто поскольку я в разведку отправился. И предполагаю га ту сторону заглянуть, для-ради чего снял все знаки отличия и оставил документы.

Мой шлем сразу отозвался на мое утверждение:

– Я сейчас циркулярно передам информацию всем шлемам, а они передадут ее все бойцам группы, чтобы никак не демонстрировали возможности своих скутеров. Это чтобы зависть не возбуждать, и разговоров избежать…

– Спасибо, так и надо, – согласился я с мудрым действием своего квантового киберкомпьютера. – Иначе слишком много желающих появится скутер иметь…

Этой моей мысленной беседы со шлемом никто не заметил. Полковника же вообще другой вопрос волновал.

– Ты бы, Троица, того. Привел себя в надлежащий офицеру вид. А то даже капитан Светлаков твоим видом смутился. Ни погон, ни нашивок, ничего.

– Это, товарищ полковник, приказ нашего командующего. Как я уже сказал, мы будем выходить на ту сторону границы, а там помимо грузинских пограничников еще и американский спецназ корпуса горных стрелков. России ни к чему афишировать боестолкновения, которые, скорее всего, произойдут, ни с грузинскими пограничниками, ни с американским спецназом.

– Это я понимаю. Но мои солдаты тоже за вами наблюдают. И плохой вы им пример, сдается мне, подаете. Чего доброго, подражать начнут.

– Ваши солдаты, товарищ полковник, тоже не должны знать, что российский спецназ военной разведки перешел границу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Что нового, товарищ полковник, у капитана Светлакова? – намеренно перевел я разговор на другую тему.

– Особенно интересного ничего нет. Так, мелочь всякая. Какие-то твари, на диких кошек похожие, хотя в Тушети диких кошек уже много веков назад перебили, бегали под горой, подходили к обломкам скутера. Солдаты с наблюдательного пункта их видели. Шесть штук. Пробежали по месту падения, просмотрели все, обнюхали, словно что-то искали, не нашли, и убежали за соседнюю гору. Стрелять в них через границу не стали. Если только границу перейдут. Но я запретил даже, если границу перейдут. Стрельба на границе всегда чревата последствиями. В соседнем погранотряде, помнится, диких кабанов перестреляли, опасались свиной чумы – в той зоне работает американская биологическая станция – в результате получился международный скандал.

Я представил себе не кабанов, а однажды увиденное тело, похожее на тело кошки, только с пальцами примата. Образ оказался, видимо, ярким, и тут же отозвался мой шлем:

– Это стерехи… Это не животные, это жестокие разумные существа. Единственная цивилизация, кроме человеческой, которая официально пропагандирует уничтожение других разумных существ. Следовательно, они сами подлежат уничтожению. И людям это урок…

– Насколько стерехи уязвимы для пули? – проявил я естественный интерес, не озадачиваясь высказыванием насчет людей. Уничтожение уничтожению рознь, как привык я считать. Уничтожение бандитов – дело такое же благое, как и уничтожение стерехов. Межгосударственные войны – там вопрос уже спорный, и тоже следует различать агрессию и защиту.