Дмитрий Янковский - Воины ветра Страница 18

Это он мне такое сказал! Смех на палке. Я стану бойцом! Я – винд-трупер Российского Имперского флота. Какая честь! Насколько надо быть туповатым, чтобы не понять, что я уже много лет как боец.

– Рад стараться, – процедил я сквозь зубы.

– Насадку надень, – усмехнулся Дан.

Я мысленно сосчитал до десяти, взял себя в руки и навернул насадку на ствол. Причем разозлило меня не то, что со мной нянчатся, как с ребенком, а то, что я действительно забыл вернуть оружие в боеспособное для заявленных условий состояние.

Мы выбрались из развалин.

– Теперь стреляй в стену, – порекомендовал Дан.

Я полоснул короткой очередью с бедра, как нас учили на тренировках. Несмотря на отдачу, которой у плазменного оружия не бывает, получилось вполне неплохо. Из окошка выбрасывателя вылетело штук пять дымящихся гильз. Но на стене не осталось ни одной отметины от пуль.

– Куда они делись? – Я подошел и ощупал стену пальцами.

Все расхохотались. Даже Виктор с девчонкой. Я стиснул зубы, потому что понимал – выгляжу, как идиот. Но мне трудно было понять, как можно ликвидировать на траектории разогнанные до сверхзвуковой скорости куски металла.

– Они дематериализовались, проходя сквозь конвертер, – смахнув слезу, ответил Дан.

– Ну и толку с них тогда? – напрямую спросил я.

– Я ведь тебе уже несколько раз объяснял. Наши цели не находятся в физическом пространстве. Они нематериальны в привычном смысле слова. Поэтому обычными, плотными пулями поразить их невозможно. Приходится конвертировать пули в то же состояние, в котором находятся тела наших потенциальных целей. Пули дематериализуются тут, но приобретают убойность в лептонном пространстве. Включи эфирный детектор.

Я включил. Мир тут же преобразился – деревья превратились в сплетенные из тонких нитей канаты, а стена передо мной стала похожа на мелкоячеистую сетку. Так выглядят объекты трехмерного моделирования на мониторе. Появилось и нечто другое – плотные шевелящиеся сгустки самой разной формы и размеров: мерно пульсирующие мешки в ветвях некоторых деревьев, и тонкие, как листья осоки, медленно бродящие вокруг существа. Именно существа. У них было нечто вроде ног и нечто вроде рук – тоже, как листья осоки. А головы не было. Никакого намека на голову.

Все это выглядело, как в дурном сне или в фильме безумного режиссера, страдающего манией спецэффектов. Признаюсь, мне стало дурно, и я прикрыл глаза.

– С тобой все нормально? – спросил за спиной Дан.

– Нет, – честно ответил я. – Что это бродит вокруг?

– Природные духи. Они совершенно безопасны. Питаются естественными эмоциями людей и энергией стихий. Егор, открой глаза пожалуйста!

Я коротко помотал головой.

– Открой, говорю! К этому надо просто привыкнуть. Тебя же не пугают птицы в небе.

– Птицы настоящие.

– Духи тоже настоящие. Просто глазами их не видно. Но чувствительные люди их все равно ощущают. А некоторые, с повышенной сенсорикой, даже видят их. Эфирный детектор просто облегчает эту задачу.

Я собрался с духом и открыл глаза. Снова накатил ужас. Один из духов остановился, медленно повернулся и побрел в мою сторону. Это было чересчур. Я вскинул пулемет и выжал спуск. Дематериализованные пули, прекрасно видимые в эфирный детектор, как ярко-белые трассы, полоснули жуткое существо и разнесли его на белесые лоскуты.

– Зачем? – спросил Дан. – Я же говорю, они совершенно безвредны. Успокойся.

Я обернулся и оторопел еще больше. Вместо людей я увидел перед собой какие-то кошмарные каркасы, состоящие из мерцающих изогнутых спиц. На центральных спицах, проходящих там, где у человека положено быть туловищу, вибрировали разного размера шары – в паху ярко-красный, не больше ореха, в животе туманный желтый, а в груди совсем большой, неопределенного цвета. На месте головы виднелись три прозрачных шара поменьше. Вокруг спиц полыхало муаровое разноцветное марево, похожее по структуре на сияние вокруг высоковольтного провода.

– Спокойно! – предупредил Дан. – За пулемет не надо хвататься. – Это мы. Так человек выглядит в эфирном пространстве. Спицы – это каналы. А шары – чакры. Вокруг сияет аура. Все нормально.

– Я тоже так выгляжу? – вырвалось у меня.

Не дожидаясь ответа, я взглянул на свою руку и убедился, что прав. Дан шагнул ко мне и выключил мой детектор. Мир вернулся в привычное состояние. Я продышался и уселся в траву.

– Это все постоянно вокруг нас бродит? – спросил я, снимая очки.

– Да. И не только это. Есть по-настоящему опасные твари. Одна из них – демон-люми, предположительно бродит в окрестностях Сестрорецка. Наша задача найти его и уничтожить.

– Откуда они берутся?

– Оттуда же, откуда все живое. Возникли и эволюционируют.

Захотелось выпить. Хотя бы глоток. Но ничего с собой не было. Надо будет восполнить этот пробел по возвращении.

Через несколько минут я окончательно успокоился и взял себя в руки. Дан разделил группу на два крыла – в одно вошли Анка и Виктор, в другое я и он. Виктор с девчонкой получили распоряжения и скрылись за деревьями. А я спросил:

– Ты не погорячился? Сопляков отпускать в свободный полет.

– Зря волнуешься. За тобой пока больший присмотр нужен, чем за ними. Операция несложная, а психологическую обкатку они оба прошли. В отличие от тебя.

– Шкура салаги мне немного жмет. Тебе не кажется?

– Нет, – спокойно ответил Дан.

Кремень, а не человек. Непрошибаемый.

– Черт с тобой… – Я усмехнулся и снова надел очки. – Как искать эту вашу тварь, как выглядит она и что с ней делать в случае обнаружения?

– Стрелять. Это ты умеешь, тут у меня нет вопросов. Искать же демона довольно бессмысленно, он может быть где угодно. Поэтому таких тварей мы попросту ловим на живца.

– На какого живца? – насторожился я.

– На себя, – не моргнув глазом, ответил Дан. – В районе Сестрорецка за последнюю неделю пропало без вести семь человек. Поначалу, как водится, во всем обвинили партизан. Но партизаны либо похищают людей, либо попросту убивают. В первом случае, были бы требования о выкупе, во втором – трупы. Но не удалось обнаружить ни того, ни другого. Для аналитического отдела Института это сигнал о возможной экзофизической опасности. Позавчера, до твоего освобождения, мы тут всё прочесали с эфирными детекторами и обнаружили следы лептоплазмы. Это очень характерные для демона следы. По ним мы определили места нападений на людей, исследовали их подробнее и выяснили класс демона. Это люми – очень опасный хищник, наделенный зачатками интеллекта. Это его отличает от других, совершенно безмозглых демонов. Выглядит он так.

Дан повозился с наручным коммуникатором и вывел на мониторы моих очков снятое через эфирный детектор изображение чудовища. Оно было массивным, имело черты гуманоида – пара длинных рук, оснащенных лезвиями когтей, по-обезьяньи короткие столбообразные ноги с загнутыми коническими когтями, и голова, почти целиком состоящая из четырехчелюстной пасти с несколькими рядами мелких зубов. Над пастью располагалось восемь красных бусинок глаз и нечто похожее на уши. В общем, в отличие от природных духов, демон не поразил меня необычностью – типичный персонаж какой-нибудь и-оперы в стиле ужасов.

– Такое ощущение, что вы снабжаете сценаристов и-опер эфирными детекторами, – пошутил я.

– Нет. Я же говорил, что демоны нападают в материализованном состоянии. Иначе они не могут причинить человеку вреда – лептонная ткань никак не взаимодействует с плотными тканями физического пространства. Поэтому они вынуждены воплотиться, напасть, сожрать, а потом снова дематериализоваться.

– И что? – не сразу дошло до меня.

– То, что после некоторых нападений остаются выжившие. Или случайные свидетели. В сильно искаженном виде их описание произошедшего и становится опосредованной дизайн-моделью к созданию очередного ужастика.

Я призадумался. Не верить Дану у меня уже не было никаких оснований, а раз так, то нападение демона на человека – не такая уж редкость. У меня снова холодок пробежал между лопатками.

– В любом случае, – продолжил Дан, – нам придется попросту бродить по лесу, пока демон не попытается на кого-то из нас напасть. Вероятность велика – он нападает каждую ночь. И скрывается в лептонном пространстве вблизи дорог, нападая на тех, кто останавливает глайдер и выходит в лесок, справить нужду. Поэтому я разделил группу на два крыла, и теперь мы параллельными курсами будем двигаться вдоль дороги в сторону Сестрорецка. Группа Анки с западной стороны, мы – с восточной. Вперед.

Это было мне, как минимум, близко. Марш-бросок – это нормально. Это вам не духи, бродящие между деревьев. На бегу Дан приказал активировать эфирный детектор. Мир снова изменился на мониторах очков, и двигаться стало труднее – я еще не мог нормально ориентироваться среди белесых жгутов, в которые превратились деревья. Но, чтобы не сбивать дыхание, я не стал задавать лишних вопросов. Все равно ответы мне были непонятны. Ну, скажет мне Дан, что эти жгуты – энергетические каналы деревьев. Что мне это даст? Бежать-то легче не станет. Вскоре я и к духам привык, перестал огибать каждого и попер напрямик, сквозь них. От столкновения с каждым из них я не ощущал почти ничего. Почти. А то, что ощущал, словами передать невозможно. Но я понял, что всегда ощущал это в лесу. Мне это казалось просто специфическим восприятием леса. Наверняка на побережье духи другие, потому и ощущение иное, чем в лесу. И в степи другое. Но раньше мне бы и в голову не пришло списать эту разницу на отличие друг от друга разных видов и классов эфирных существ. Теперь же это был повод взглянуть на свои ощущения иначе.