Виктор Ночкин - Череп мутанта Страница 18

Пришлось вернуть трофеи законному владельцу, я тоже расстался с «вывертом». Мы, конечно, тщательно оглядели крышу, но не нашли никаких следов похитителя. Да и какие следы? Я попытался объяснить, что и на лестнице лежал толстенный слой пыли, но мои слова не произвели никакого эффекта, а сейчас по лестнице уже успели потоптаться. Да и что толку в моих наблюдениях?

— Нужно Дуську по следу пустить, — предложил Зюзя. Все посмеялись без особого энтузиазма, с тем и ушли вниз.

Снова развели костер. Я вызвался принести сушняка — хотелось побыть одному. Постепенно сталкеры разбрелись прочесывать окрестности, а я сделал несколько рейсов за дровами, чтобы хоть как-то отблагодарить хозяев за гостеприимство. В кустах нашел разорванную книжку без переплета и прихватил с собой, чтобы почитать на досуге. Я вообще-то люблю читать, а в Зоне книжек нет, разве что какая случайная «электронка» с ПДА…

День прошел без происшествий, а вечером мой хворост перетащили к дальней двери, чтобы получше перегородить проём, завалили дыру на три четверти и как ни в чем не бывало развели костер. Удивительно беззаботный подобрался народ — когда удалось отыскать часть украденного, все успокоились. И конечно, караульных снова назначать не стали. После ужина разбрелись по углам и дружно захрапели.

Я целый день прохлаждался, поэтому не устал и решил заняться культурной программой. Сперва проверил почту — конечно, трофейный ПДА включать не рискнул, вышел в сетку со своего. Привычно стер накопившийся спам — товарищи из «100 рентген» совсем оборзели, по три рассылки в день — это явный перебор! «Если вы ищете место, где можно перекусить и отдохнуть, место, где можно хорошо выпить и поговорить, место, где вам всегда подскажут, как подзаработать…»

Оказывается, еще днем пришло письмо от Ларика. Сестра писала, что устроились нормально, все здоровы. И ни единого смайлика — так мы с ней условились. Мы конспираторы! Если бы коллеги пана Шацкина прислали фальшивое письмо, непременно скопировали бы манеру Обезьяны сорить смайликами, вот я и велел ей обуздать страсть к электрическим улыбкам. Еще была рассылка от Корейца — мол, на Свалку не ходить, там жарко. Оно и понятно: армейская операция… Больше писем не было, я попробовал почитать найденную книгу, однако костер давал недостаточно света, так что я обернул желтые странички в подвернувшийся кусок полиэтилена, спрятал в рюкзак я улегся.

Не знаю, сколько я проспал — мне показалось, что суматоха началась, едва я закрыл глаза, да и костер не успел окончательно прогореть. Я подскочил среди общего хаоса: все орали, ворочались, лязгали оружием. К счастью, стрельбу никто не устроил, а то хуже всех пришлось бы мне — я-то лег рядом с костром, в середине, тогда как про чая братия пристроилась под стенами. Теперь-то я понял, почему они не стали ложиться у огня. Когда продрал глаза, увидел: Сидор размахивает мешком, в который упаковал поклажу из разорванного рюкзака. Размахивал он как-то странно, держась за перетянутую веревкой горловину, а приличных размеров мешок мотало перед сталкером, будто его стискивали невидимые сильные руки.

— Кровосос! — заорал спросонок Зюзя. — Незримый, мать моя женщина! — И тут же принялся палить.

Я снова повалился на пол, чтобы не попасть под шальную пулю. Парень стрелял не наугад — он метил в пустоту на противоположном конце мешка, в который вцепился Сидор. Сталкер испугался нервного стрелка больше, чем невидимку, разжал ладони, мешок отлетел по пологой траектории, потом взмыл к потолкут секунд двадцать покачивался там, в темноте. Затем его понесло по кругу, мешок плавно снижался, держа направление к двери, на три четверти заваленной ломом, шифером и хворостом. Тем временем происходило много событий — сталкеры привставали с лежек, водили стволами, красные отблески горящих углей играли на матовой стали, кто-то включил фонарик… Я на четвереньках смещался к стене, Белый ударил Зюзю снизу по рукам, подбросил ствол, и последние пули ушли в потолок. Мешок, будто напуганный этой пальбой, свалился на пол. Оказавшись под стеной, я тоже выставил ствол и успел поймать краем глаза картинку. Молчун, приоткрыв рот, глядит в темноту над головой. Я сообразил: сталкер, обладающий феноменальным слухом, разобрал в какофонии что-то такое, что привлекло его внимание, какие-то необычные звуки. Я-то слышал только шорох одежды, ругань и скрежет. Но когда вслед за Молчуном глянул вверх, показалось… вроде…

Еще не додумав мысль до конца, я рявкнул: «Гаси фонарь!» — я кинулся к костру, прыгнул в угля, стал топтать их. Потом догадался швырнуть на тлеющие ветви продавленный матрас, служивший мне ложем.

Удивительно, но меня послушались: сталкеры замерли, погасив фонари. Грязный матрас с шипением и вонью прибил угли, стало темно — тут и я разобрал тихое не то рычание, не то утробное бульканье над головой. И наконец увидел!

Мягко светящийся голубоватый огонек, сопровождаемый шлейфом мутной туманной дымки, плыл в кромешном мраке под бетонными сводами, снижаясь к выходу. Разглядел свет не только я, тут же началась пальба. Холодный огонек полыхнул ярче, задергался, зарычал — это было слышно даже сквозь грохот выстрелов. Мешок Сидора снова взлетел над полом, ударил в Зюзю, парень истошно заорал что-то про кровососа и свою маму, со скрежетом взвились помятые консервные банки, закопченный котелок метнулся Белому в лицо. Мой матрас снова перевернулся и мягко, но сильно ткнул меня в грудь. Я не удержал равновесия, сел на пол, но автомат не выпустил. Я уже сообразил — полтергейст держит путь к двери, заваленной хворостом, значит, рано или поздно ему придется протиснуться в узкий проход. Мутант отступал без спешки, он снова и снова подхватывал, что удавалось, с пола и методично швырял в стрелков.

Я не открывал огня, ждал. Когда почудилось, что в узком черном проеме вижу слегка подсвеченный голубым туман, надавил на спусковой крючок. Пули попали в цель, но вряд ли я нанес серьезное увечье твари. Мутант разразился воем, колючий ворох ветвей в двери вздрогнул, несколько сучьев метнулись к нам, а полтергейст, рыча, вывалился из проема по ту сторону заградительного сооружения.

Булькающий хохот стих за стеной, отгуляло по бетонным

закоулкам эхо выстрелов, и стало тихо.

— А что это было? — спросил Зюзя.

— Мужики, посветите, — раздался голос Белого, — башку мне, сука, разбил, что ли…

Вспыхнул фонарик, потом другой — лучи сошлись на седом сталкере, Зюзя хихикнул первым, потом и остальные рассмеялись. Я тоже хохотал — отпускало напряжение после схватки. Белый превратился в брюнета, вернее в эфиопа — его равномерным слоем покрыла копоть; взвившаяся при ударе котелка о голову. Потом смех стих, я стал разводить костер, Зюзя полез в рюкзак за аптечкой — на лбу Белого красовалась здоровенная ссадина, струйка крови текла по прокопченной щеке.

— Крепкая у тебя башка, Белый, — заметил Гвоздь, вытирая рану тампоном с антисептиком. — Прям котелком в лоб засветил мутант, мог бы и убить.

Седой сталкер зашипел от боли, потом объяснил:

— Он не мог в полную силу лупить, потому что во все стороны швырял, не целясь, что подвернется.

Тут все дружно заговорили, перебивая собеседников, всем хотелось проявить смекалку, объяснить Зюзе, что именно произошло. Теперь-то многое стало понятно — и отсутствие следов на пыльном полу, и разорванный рюкзак на крыше. Конечно, полтергейст не стал бы распутывать узлы, да и ножа у него нет, чтоб отрезать спутанную лямку.

Преследовать летающего мутанта ночью никому в голову не пришло — да и какой смысл? Мы уже знали, что тварь покидает здание через люк, ведущий на крышу. Сталкеры стали заново укладывать барахло и расшвыривать по углам мусор, который метал полтергейст.

Сна не было ни в одном глазу. Я оттащил матрас, сгреб в кучу угли, снова развел костерок. И неожиданно понял, что все поглядывают на меня.

— Ну. так что будем делать? — спросил Белый. Свежие бинты на его голове четко выделялись в темноте.

— Может, он больше не вернется? — неуверенно поинтересовался Зюзя.

— А ты помолчи, не тебя спрашивают, — одернул его Гвоздь. — Хромой, как нам быть?

Вот это номер… А я тут при чем?

— Почему ты меня спрашиваешь?

— А кого мне, полтергейста спрашивать? — Гвоздь неуверенно ухмыльнулся. — Я на тебя глянул, пока эта суматоха шла. Ты будто знал, что делать, пока мы дурака валяли. Встречался с этими тварями, а?

— Ну… вообще-то из-за такого я и хромаю. Как-то было дело.

— Я тоже обратил внимание, — поддержал Белый, — ты один не палил в потолок, а ждал, пока тварь в дверь сунется. Я тоже догадался, да поздно. Так что давай выкладывай, что думаешь.

Меня смутило всеобщее внимание. Вроде я ничего такого не сделал… Потом дошло: бригада без лидера, все косятся друг на друга, подозревают в воровстве, ревнуют к чужому успеху. В такой ситуации все начинают приподнимать авторитет чужака, лишь бы не одного из приятелей — чтобы не сделался вожаком. Я просто удачно подвернулся.