Дмитрий Лазарев - Руна Гибели Страница 18

Но от этого запоздалого понимания толку было немного: сейчас, чтобы спастись, требовалось вначале вырваться. Однако частично вселенный в кошку кромешник клещом вцепился в сущность принципа, не в силах подавить его волю, но и не позволяя освободиться и начать вновь распоряжаться собственным телом, которое застыло, парализованное. А тем временем все остальные охотники за Осколками уже наверняка во весь дух мчались сюда, восприняв сигнал удачливого разведчика.

Вспышка! И черное нечто, оккупировавшее тело древесной кошки, в ужасе шарахнулось прочь, разжав хватку. В следующее мгновение принцип снова стал свободен и смог понять, что произошло. Это форс почувствовал неладное, вышел из дома и сразу же разобрался в силовых линиях, тянущихся к Даннелу от марги. Его энергетический удар и разорвал узы, пленившие принципа. Еще одна вспышка… теперь уже «расщепителя» — и тело кошки распалось в прах. Хотелось бы надеяться, что вместе с тем, что его наполняло.

Действовать надо было стремительно. Даннел ничуть не сомневался, что все харры и помогающая им высшая криганка вот-вот будут здесь. И он метнулся в дом, к тщательно замаскированному тайнику с Осколком. Устанавливать сейчас купол «блокады» не только не имело смысла, а было даже вредно, так как почти наверняка им самим вскоре придется спешным порядком бежать отсюда посредством тех же самых «прямых переходов», если, конечно, враг позволит.

Раз, два, три… Действовать четко по схеме. Доведенный до автоматизма алгоритм снятия довольно сложной вязи охранных и маскирующих чар на тайнике. Процесс облегчался тем, что можно было уже не скрываться, так как кромешники теперь точно знали, кто, что и где. Пять, шесть, семь… Затаить дыхание — и последнее действие, требующее наибольшей точности, хладнокровия и аккуратности… Готово! И вот уже ледяной кусок металла с острыми краями, излучающий в чрезвычайно неприятном магическом спектре, находится в руках принципа.

Теперь — отступать, и чем быстрее, тем лучше. Из-за пределов дома, между тем, ощущаются ударные магические импульсы. Форс уже вступил в бой? Это плохо, очень плохо! Спрятав Осколок под одеждой и наспех накинув на него маскирующие чары, худо-бедно экранирующие его излучение, принцип выскочил за дверь. Для оценки обстановки ему хватило нескольких секунд. Где-то в «межэтажье», между верхним ярусом гигантских пальм и средним — гевей и кофейных деревьев — нарезала круги гарпия. Но это была не простая птица. Аура ее читалась на раз: использующий тело крылатой хищницы харр теперь даже не думал скрываться. Напротив — ему требовалось отвлечь хранителей Осколка, не дать им сбежать до тех пор, пока не прибудут основные силы. А те уже приближались, и принцип это явственно ощущал по растущей тяжести и боли в груди. Надвигалась страшная угроза.

«Гарпия», похоже, вмещала в себя куда большую часть сущности кромешника, чем несчастная марги, и время от времени с ее когтей срывались гибельные черные «капли». Подобная магия была знакома принципу, и он знал: попади такая «капля» на незащищенную плоть — и сколь угодно живучее тело долго не протянет. Ответные импульсы форса цели не достигали: «птица» совершала в воздухе стремительные маневры, в результате которых магия анхора либо просто «мазала», либо задевала харра лишь краем и вскользь, что позволяло тому даже с помощью своих невеликих защитных способностей экранировать такие удары. Заряды «расщепителя» форс не тратил, справедливо полагая, что от его луча кромешник тем более сумеет уйти, а оружие это окажется значительно полезнее, когда сюда прибудут главные силы врага. Между тем, у принципа не было ни малейших сомнений, что реши они сейчас уйти «прямым переходом», тварь сделает все, чтобы им помешать и ведь почти наверняка преуспеет.

Ее нужно было срочно убить или… От пришедшей в голову мысли Даннел едва с размаху не хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть?! Вызвать престола! Именно такая инструкция была дана ему главой Конклава Влодмиром на недавней встрече. В крайнем случае он имел право обращаться на самый верх. А все нарастающие тяжесть и боль внутри, которые свидетельствовали о том, что харры совсем близко, однозначно говорили, что этот случай — самый что ни на есть крайний. Сосредоточившись, принцип испустил телепатический вопль о помощи на той самой ментальной волне, о которой они договаривались с Влодмиром. В ответ — тишина. Вязкая и глухая, словно его зов ушел в гигантский мешок с ватой. Между тем, магии, которая блокирует телепатию, принцип не ощущал. В чем же дело? Снова зов — и снова тишина. Это что же — абонент временно недоступен?! Как же, Пустота побери, такое может быть?

Разумеется, принцип не мог знать, что в этот самый момент престол Влодмир пребывал без сознания, а все остальные в полном смятении занимались в высшей степени конфликтным обсуждением провалившейся погони за Э-магом и предательства Сарка. Короче, высшим анхорам было не до него.

Секунд десять у Даннела ушло на осознание того страшного факта, что помощи не будет. Рука принципа нырнула в карман и сжала там шестигранник «последнего прости», с которым Даннел не расставался уже месяц.

Во времена Войны Тринадцати артефакты с этим самоубийственным арканом были весьма распространены, ибо на стороне Разрушителя воевало много кромешников, способных вселиться в тело Второго и завладеть всеми его знаниями. Для предотвращения подобных случаев и предназначались эти артефакты. Чтобы активировать «последнее прости», было достаточно лишь осознанного ментального усилия носителя, после чего мощный взрыв уничтожал как его самого, так и тех, кто находился поблизости.

И применялись они в ходе войны неоднократно. Вот только с тех пор утекло столько воды… Актуальность их ушла, и новых, за ненадобностью, не выпускали. Из старых запасов больше половины было использовано в период Криганских войн, а часть — различными путями утрачена. Вдобавок, немалое число артефактов пришлось забраковать: их чувствительность к ментальным волнам оказалась очень завышенной и за «осознанное усилие» иногда принималось просто сильное чувство страха. После нескольких ложных срабатываний в арсеналах Внутреннего обода была проведена тотальная проверка «последних прости», в результате которой около трети их было подвергнуто деактивации и уничтожению.

Таким образом, до настоящего времени сохранились лишь считанные единицы. Одним таким удалось разжиться Даннелу. Сначала он собирался сдать его в арсенал, но потом захотел поизучать на досуге. Ну а после начала охоты за Осколками и вовсе решил оставить себе. Похоже, правильно решил.

Борьба с приступом отчаяния у Даннела продолжалась секунд пятнадцать. Затем, огромным усилием воли разжав свои пальцы на «последнем прости», он решил присоединиться к форсу в его охоте за «гарпией». Вдвоем у них было куда больше шансов накрыть тварь боевым заклятием. Поймать ее в перекрестие лучей, подведя их с двух сторон, чтобы некуда было метнуться, и…

«Вместе» — коротко телепатировал Даннел форсу Дмиану, и тот молча кивнул. Принцип был не слишком искушен в магических баталиях, но против неполной сущности кромешника хватит и примитивных прямолинейных боевых арканов вроде «луча света».

Однако только он сосредоточил в ладонях энергию для удара, как боль в груди стала просто нестерпимой, а из-за деревьев надвинулись три громадные крылатые тени, выделяющиеся чернотой даже во мраке экваториальной ночи. Харры. Все скрытые ловушки, которые Даннел с таким тщанием настораживал вокруг своего жилища, оказались бесполезны, ибо были рассчитаны на врага, двигающегося по земле. Какая наивность с его стороны! Тени с таким огромным размахом крыльев, будучи материальными, просто не смогли бы летать в этом зеленом лабиринте древесных стволов, ветвей и лиан. Но здесь присутствовали лишь чистые сущности пустотных тварей, не обремененные плотью. А материальные оболочки, видимо, остались где-то неподалеку, под охраной высшей криганки.

Внезапно гарпия вошла в крутое пике, подобно летчику-камикадзе, и рухнула на землю без признаков жизни, а лишивший ее управляющей силы клочок тьмы слился с одной из теней. Сущность харра снова стала единым целым. Ослепительный луч «расщепителя» вспорол ночной мрак и ударил в центрального из трех крылатых чудовищ. Ударил… и стрелок аж скрипнул зубами от досады: тень каким-то непостижимым образом успела разделиться на множество мелких фрагментов, из которых от силы два-три попали в зону поражения оружия форса и сгорели. Уцелевшие метнулись вверх и вновь собрались там воедино. А в следующий миг харры хоботами бурлящей тьмы низверглись на землю и в нескольких шагах от анхоров возникли фигурами, смутно напоминающими человеческие.

Даннел услышал телепатическое «Уходите!» форса, переданное за мгновение до того, как тот вступил в битву. Колебался он от силы секунду. В конце концов долг хранителя в нем возобладал над всеми остальными чувствами, так как значимость Осколка была неизмерима выше жизни не только конкретного форса, но даже и любого члена Конклава. Ведь если все части Ключа соберутся в одних руках, и Тринадцатый получит свободу, в небе вспыхнет Руна Гибели. А тогда на Сферу Миров обрушатся такие бедствия, по сравнению с которыми обе Криганские войны покажутся детскими играми в песочнице. А раз так, выбор очевиден — бежать и бежать немедленно, пока харры заняты форсом. И времени-то практически нет, поскольку очевидно, что надолго он их не задержит. Нужно только отбежать подальше, чтобы мощные импульсы боевых заклятий, которые пустили в ход сражающиеся, не помешали применить «прямой переход»…