Дмитрий Самохин - Рожден быть опасным Страница 19

— Туннель восстановить можно?

— В принципе это реально, — сказал Крысобой. — Но время нужно. А у нас его нет. Братве не поможем, погибнут все, и никакой лорд Джудд не выручит.

— Марк, выходить надо, — вывел я решение. — Костюмы с Ренаткой напяливайте и к шлюзу, а я пока посмотрю, что у нас по части оружия.

Крысобоя долго упрашивать не пришлось. Он тут же скрылся и загрохотал басом, подгоняя Музыкантскую.

Я выбрался из комнаты-капсулы в оружейную, — так на скорую руку в первый день я окрестил пузырь, заставленный пластиковыми шкафами-витринами, в которых висело оружие, предназначенное для подводных баталий, и подцепил первое, что бросилось в глаза. Скорострельный компактный автомат, бьющий антикоррозийными пулями. На легком сером корпусе стояло клеймо: «РАК-310380». Автомат я повесил за спину и рассовал по карманам комбинезона восемь обойм к нему. Я решил, что для аборигенов вполне достаточно и этого. Для верности я прихватил две гранаты, по форме напоминающие груши, и два легких пистолета «Стебель». Все оружие я вытащил к шлюзу, где меня поджидали Крысобой и Музыкантская, затянутые в костюмы жизнеобеспечения.

— Ну, что, вдарим по этим лишайникам, — предложил я, открывая шлюз.

Наши капсулы лежали у подножия скалы, которая возносилась к пределам подводного мира. По другую сторону скалы, чуть выше нашего дома, покоился на выступе комплекс пузырей, как яйца в птичьем гнезде, где обитали тринадцать человек — восемь мужчин и пять женщин. Наши капсулы и капсулы в гнезде соединялись извилистым переходом. Туннель был поврежден. Из разрыва хлестал воздух, который стены выцеживали из воды, и брешь вышвыривала его обратно в водное пространство. К пределу водного мира возносился веер пузырей, которые лопались на его изнанке.

Возле гнездовых пузырей вились серые тени и палили оранжевыми струями в жилые капсулы. Капсулы отражали вспышки огня, но молчали. Их обитатели не пытались противостоять агрессии и отсиживались за прочными стенами. Но долго так продолжаться не могло. Сумели же аборигены туннель разрушить. Значит, у них есть оружие, способное на подобные свершения, и скоро они додумаются применить его к жилым капсулам. Тогда в шоу сразу определится победитель, но рейтинги пострадают.

Аборигены, казалось, прочитали мои мысли. С того места на вершине скалы, где мы залегли, было отчетливо видно, как из расщелины поднялась грузная тень и зависла над нашим гнездовьем. То, что мне удалось рассмотреть, было похоже на огромного ската, на спине которого лежал организм (предположительно абориген), формами тела напоминавший человеческий. Руки аборигена, вытянутые вперед, цеплялись за пульсирующий нарост на теле ската.

— Кажется, нашим конкурентам жабы решили припудрить носик, — оценила расклад Музыкантская.

Ее голос из-под защитного комбинезона звучал глухо, словно со дна глубокого колодца.

— Вдарим по скату? — предложил я.

— Не достанем, — возразил Крысобой, — нужно подойти поближе.

— Успеем ли? — засомневался я, выныривая из укрытия.

Наше приближение засекли издалека; одиночные тени развернули оранжевые струи и направили их в нашу сторону. Я оттолкнул Музыкантскую и отмахнул приказ рассеяться, ныряя в заросли водорослей.

В царстве, где я оказался, можно было заблудиться и никогда не выбраться на волю. Переплетенные между собой лианы преграждали путь и таили в себе цветы, которые реагировали на мое приближение хищным оскалом бутонов. Попадающие в поле действия цветов рыбки гибли, засасываемые мощным водоворотом внутрь цветка и перемалываемые тройным рядом зубов. Тем же, кому удавалось выйти живым из травянистых зарослей, выпадала участь носить на себе лишайники и служить живым источником пищи для колоний паразитов.

Лишайники пытались напасть и на меня, но соскользнули с костюма, пронзенные электрическим всплеском. Похоже, сегодня им выпала честь познакомиться с новым подводным хищником.

Я вынырнул из джунглей прямо под брюхом ската, который раздувался, как шар, готовясь взметнуть гондолу с людьми к небу. Только что-то не верилось мне, что намерения аборигенов были такими же мирными. Вскинув «РАК», я полоснул очередью антикоррозийных пуль по брюху чудовища и нырнул обратно в джунгли.

Так.

На всякий случай.

И не просчитался.

Животное, изготовившееся к струйному удару по гнездовым капсулам, лопнуло, обдавая то место, где укрылся я, жаркой кровью и выплескивая из живота поврежденные внутренности. Вода, соединившись с кровью, стала на глазах превращаться в желе, запечатывая растения и почву в колышущийся прочный саркофаг, продернутый кишками ската, как венами.

Красивое зрелище. Только вот полюбоваться мне не удалось. Кровь прибывала в воду. Желе надвигалось. А мне как-то не улыбалось оказаться заживо замурованным. Потроша джунгли растений перед собой веером пуль, я пробивался к спасению, только не знал, где его искать.

Я увидел границу джунглей, когда рост желе прекратился, а сверху закапала раскаленная магма, оставляя в воде за собой дымные следы.

В предсмертных конвульсиях скат все-таки сумел выстрелить. Я увидел это, выплыв из зарослей. Сгусток оранжевого пламени уходил в небо. Прицел ската дернулся, отправив снаряд мимо цели, но сотрясшееся пространство разбудило вулкан, к телу которого прилипли наши жилища. Вулкан мы по неопытности за скалу принимали.

Я заозирался по сторонам в поисках врага, но, пока я делал кесарево сечение пушке-скату, Крысобой и Музыкантская расправились с живой силой противника, выкосив порхающих над гнездовыми пузырями аборигенов. Их трупы течение уносило прочь от нашего поселения, однако Марка и Ренату я нигде не видел. У меня складывалось такое чувство, что они провалились под дно.

Разобраться в своих ощущениях я не успел, схлопотав чем-то твердым по черепушке. Костюм смягчил удар, но восприятие мое поплыло, и я отправился в колыбель подсознания.

Глава вторая

Для правительства солдаты — не люди, а шашки на доске: убитый солдат — шашкой меньше, а раненый — двумя шашками меньше (поскольку за ним нужно еще и ухаживать).

Я парил над городом вычурно-белых куполов, напоминающих кладку яиц. Купола купались в оранжевой дымке и перемигивались внезапными вспышками зеленого цвета, бьющего изнутри. Зеленый цвет на пике излучения выпускал алую стрелу, которая кончиком языка лизала недра купола.

Я знал, что передо мной раскинулся город, состоящий из тринадцати куполов, но я не увидел ни одного человека, ни одного корабля. За исключением зеленых вспышек город оставался недвижим.

Я парил целую бесконечность. Я нырял в туманности и выплывал у самой земли, глотая пересохшим ртом песчаную пыль, которая на вкус казалась горячим шоколадом.

Солнце плавилось и постепенно уползало за горизонт.

Купол возле меня покрылся трещинами и раскрылся цветком, выпуская из себя темную фигуру, укутанную в легкую колышущуюся ткань. Фигура вылуплялась из недр купола и поднималась над ним — стрелой устремляясь к небу.

Меня охватили восторг и восхищение, когда я наблюдал за тенью, медленно тянущейся к солнцу. Я радовался, как годовалый малыш, уткнувшийся в грудь матери.

Фигура уронила свои покровы. Передо мной предстал обнаженный мужчина, литый из золота. Мужчина тянулся ввысь, касаясь пальцами рук раскаленного шара солнца. На его плече, распахнув паруса крыльев, готовилась к взлету двухголовая летучая мышь.

Я открыл глаза. Такое ощущение, что веки нашпиговали тонкими — с волос — раскаленными иглами. Я лежал на водяном матрасе, а мой лоб облепила мокрая тряпка, которая вызывала жжение.

Я смахнул тряпку рукой и поднялся с матраса, брошенного по центру комнаты-капсулы, совершенно мне незнакомой. Похоже, меня закинуло в комплекс, который мы защищали с воды.

На полу возле стены сидела девушка. Она всматривалась в темень. Густая копна рыжих волос, распущенная по спине, — вот все, что мне было видно.

Когда я вступил на пол, девушка встрепенулась и уставилась на меня.

— Вы уже поднялись?

— Ну… — протянул я. — Вроде бы это я, но, честно говоря, ручаться не могу.

Вдоль стены капсулы снаружи скользнула маленькая юркая рыбка, похожая на пылесос с приклеенными плавниками и хвостом.

— Долго я провалялся?

— После того как вас принесли, минут сорок, — ответила девушка, заглядывая мне в глаза.

— А кто меня по черепу ушиб?

Я потер зону поражения на голове. Под волосами родосской колонной торчала шишка.

— Вулкан, — сообщила девушка.

— Похоже, у меня с этим кретином теперь свои счеты. Как вас зовут?

— Екатерина. Бессмертная.

— По типу Кощея?