Воплощённый. Проклятье рода (СИ) - "АлеХа" Страница 19

Это уже не звоночек. Это уже набат!

И тут, главное, не упустить! Собрать всё до капли! По-другому нельзя. По-другому не подняться на самый верх. Не вырваться со дна, где твоя жизнь лишь разменная монета.

Завтра, вернее, уже сегодня утром, нужно всё очень аккуратно обсудить. Прижать Сухорукову к стене. И подтвердить свои опасения. Если так, то никуда она не денется. Вверх мы пойдём только всей бандой!

Всё для себя решив, определив пределы того, что он ни в коем случае не должен упустить, с немного мечтательной улыбкой на лице, завернувшись в бушлат поплотнее, Савелий Крылов спокойно уснул

Глава 9

«Из лекционного планшета учащегося школы№ 7 подготовки боевого резерва, Найдёнова Александра»

«Основы Теории Планов. Лекция № 6»

…Песок. План враждебный базовому плану Порядка, наряду с Болотом и Подземными-Пещерами.

Характерной особенностью плана Песков является предельная жестокость. Есть предположение, что план Песка антагонист всем остальным планам, но на деле не зафиксировано ни одного конфликта Песка с Болотами и Подземными-Пещерами. С остальными планами Песок находится в перманентной войне.

Предельная жестокость и чудовищная агрессия намертво отпечаталась в воплощённых созданиях Песка. Они прямолинейны, злобны, и немногие из них способны на применение в бою каких-либо тактических уловок. Если они видят цель — они её атакуют.

С ними вам будет легче всего. Видя гоблина любого подвида, всегда можно быть уверенным в том, что от него ждать. Предельно жестокой, яростной, неудержимой атаки. И наездник на волке, даже раненый или умирающий, всегда будет стараться дотянуться до вас и убить. Как и его волк.

Мана плана Песка плохо взаимодействует с маной плана Порядка и до определённого уровня воздействия не оказывает ни на наши артефакты, ни на заклинания никакого эффекта. Создания Песка слабы в магии, неспособны применять заклинания выше третьего круга да и те, что применяются — так или иначе, воздействуют только на самих Песочников, делая их ещё более яростными, быстрыми и сильными.

Проникновение планов при Вторжении Песка, длится от получаса до часа.

Ваша задача на это время — не сдохнуть от скуки. Вторжение Песков — всегда одинаково. Энергия их плана не приемлет вариативности и всегда имеет один и тот же привкус — яростного, всепожирающего, поглощающего разум и инстинкты, безумия. Но, как уже было сказано, мана Песка плохо взаимодействует с маной Порядка. Если не будете слишком глубоко прислушиваться к этому безумию — вам ничего не грозит. Но, от скуки ли, от дурости ли, никогда не пускайте это безумие внутрь себя. Прецеденты были и они безрадостны. Помутнение рассудка, распад личности, смерть.

В бою с Песком вы можете рассчитывать на весь свой потенциал. Благословения, усиления, артефакты, свитки заклинаний. Всё, чем владеете и что способны применять. Ограничения возможны только приказами командиров или магов Апраксиных.

Песок — самый лёгкий противник Порядка и год, когда к нам в город вторгается план Песка — считается удачным…

Семнадцатый полигон, огромный кусок территории, огороженный двухметровой земляной насыпью и трёхметровым рвом, располагался далеко за границами безопасных территорий города. Два километра — достаточное расстояние для обеспечения приватности. Заодно, неплохое наказание за наглость и напоминание о месте каждого в этой жизни.

Именно такие шепотки доносились до меня, когда мы с Сухоруковой написали заявления о зачислении в группу «Крылатая бригада», а Крыло запросил вступительное испытание и, заодно, ссылаясь на излишний к нам интерес, площадку, обеспечивающую максимальную приватность.

Секретарь директора, мило улыбнувшись, выделила нам для всего запрошенного семнадцатый полигон, а на попытку Крыла возмутиться, заткнула ему рот рейтинговым заданием самого низкого уровня, по сопровождению и охране двоих новеньких.

Изящно, что тут сказать.

Повесили всю организацию по проведению испытания на тех, кто его и замутил. Теперь Крыло будет бегать по всем складам, собирая необходимую амуницию, снаряжение, питание и прочие необходимые мелочи. Награда — лишние баллы в рейтинг. Хотел? Получи и распишись.

Крыло побурчал, но к исполнению задание принял.

И уже через час мы покинули территорию школы.

Всю дорогу я крутил головой по сторонам, рассматривая город. Я родился и вырос в Екатеринбурге, исколесил большую часть города, знал его как свои пять пальцев, любил его. С момента, как очнулся в больнице — постоянно хотелось выбраться наружу, увидеть хоть одним глазком родной Ё-бург, насколько он другой в этом мире. Но то одно, то другое, не менее нужное и важное дело, заставляли откладывать на потом знакомство с новым старым городом. Из окон было видны, в основном, мощные стены, отсекающие школу от внешнего мира и шпили каких-то совершенно мне незнакомых строений, похожих на нечто среднее между католическим храмом и крепостью.

И вот, походя, свершилось. Я вышел за границы территории школы и то, что я увидел, повергло меня в уныние. Чужой город. Совершенно иной. Приземистый, невзрачно серый, какой-то, до оскомины, правильный. Ровные линии улиц, невысокие, в один-два этажа, дома. Все строения выглядят как братья-близнецы или вышедшие из-под резца одного мастера-камнереза. Одно- или двухэтажные серые коробки с рублеными окнами-бойницами. Минимум украшений. Минимум индивидуальности. Ощущение казарменного духа и воинских порядков витало вокруг до тех пор, пока мы не покинули город.

Внешняя граница города была хорошо различима: кольцо развалин, неразобранные разрушенные дома, сгоревшие остовы, руины. Первое зримое подтверждение того, что тут ежегодно совсем не фестивали проходят.

За развалинами, тянувшимися не так и глубоко, раскинулись свежераспаханные поля. Чёрная жирная земля была влажной, местами ещё виднелся лёд, не растопленный лучами утреннего солнца.

Мда. Ничего общего с моим родным Екатеринбургом. Одно название.

Попытался уточнить несколько вопросов, но нарвался на запрет разговоров во время движения группы.

До полигона добрались быстро, несмотря на то, что никакой дороги не было и в помине. Продираться приходилось и через разрушенные дома и через завалы вырванных с корнем деревьев.

В районе полигона светило яркое октябрьское солнце, воздух уже немного прогрелся, но остатки утренней прохлады ещё ощущались.

— Стержень — контроль северной границы, Нудный — южной. Ушки на макушке, реагировать на любой чих! — поставил задачу своим бойцам Крыло.

Когда парни без единого звука растворились в высокой, уже начавшей желтеть, траве полигона, обернулся в нашу сторону, — теперь займёмся делами.

— Готова получить задачу, — излишне ретиво отозвалась Сухорукова.

— Брось, — скривился Крыло и сплюнул себе под ноги, — вон бери пример с Алекса, ему, похоже, вообще всё до фонаря.

— Так он не знает ничего, вот и не переживает, — немного нервно пожала плечами Сухорукова.

— Что да, то да, — ответил Крыло и, видя мой заинтересованный взгляд, пояснил, — семнадцатый полигон, где мы сейчас находимся, место нехорошее. Апраксины сюда поглядывают неохотно, юго-восток города вообще место глухое. Ходят слухи, что тут дикие водятся.

— Дикие?

— Те, кто не признаёт над собой власти родов и императора. Живущие сами по себе, — пояснила вместо Крыла Сухорукова.

— Ага, — подтвердил лидер группы, — живут в лесах, непонятно чем, от вторжений прячутся непонятно как, любят нападать на караваны и убивать тех, кто живёт под родами. Одним словом, дикие.

Я с удивлением огляделся. Не то чтобы вокруг было мало деревьев, но лесом, тем, к которому я привык, растущему у меня дома, в окрестностях Екатеринбурга, тут и не пахло. Так, одно название.

Видя моё недоуменное оглядывание, Крыло усмехнулся и пожал плечами:

— Слухи, они такие. Ладно, давайте всё-таки к делам. Времени у нас немного.