Вместе на Край Света - Lars Gert Страница 19

Вернер, открыв подпольную кузницу ещё двумя месяцами ранее, начал мастерить себе латы и кольчугу. Он не спал, не ел, и вскоре всё было готово. Хорст привёл парню своего лучшего скакуна, а Алайсиаг сложил в мешок всякие целебные травы – на тот случай, если случатся раны и порезы. Эдмунд положил в мешок небольшой бочонок воды.

О том, что Вернер собрался на поединок, стало известно всему поместью Блюменталь. И настолько это его решение растрогало жителей, что простили они юношу, и пришли проститься, также даря что-то в путь-дорогу. Феликс изготовил дивный перстень, чтобы юнцу не было стыдно просить руки у Эрики; Мартин Крекер со своей женой запихали в и без того наполненный мешок свежие булочки и что-то ещё. Эмиль, заблаговременно попросив прощения, сочинил стихи, дабы сын кузнеца не опозорился и прочёл их своей возлюбленной. Эльза стояла рядом и поддерживала. Ирма добавила к поклаже чистых тряпочек, а Юрген Фишер принёс только что выловленную рыбу – да-да, старый рыболов был ещё жив. Вальдемар, Гвидо, Лампрехт, Ута, Ральф, Рудольф, Лоренц, Ханс и Ханнелора – да все, кто уцелел после тринадцати казней Магнуса, вышли из своих домов и стояли рядом. Как в старые добрые времена… Даже Хайди с Дитмаром пришли.

– Верни нам нашу девочку; привези обратно. Убей эту заразу его же оружием. – Молили мельник и его супруга, так как очень сильно соскучились по своей дочке, ведь прошло уже полгода, как Эрику свезли в Вальдбург.

Только было Вернер двинулся в путь, как его кто-то остановил.

– Ничего не забыл? – Спросил друид и назидательно добавил, вкладывая что-то в ладонь сыну кузнеца. – Вот, возьми: это магистерий; философский камень. Сей предмет не только превращает в золото ртуть и плюмбум, но также является камнем-оберегом. Храни его, а он будет хранить тебя. В магистерии сосредоточена великая энергия, и с ним ты никогда нигде не потеряешься, не заблудишься; не отобьёшься, как заблудшая овца от стада.

Юноша сложил себе в карман светящийся, блестящий, полупрозрачный камень округлой формы, жестом руки откланялся и удалился. А вдогонку ему летела Вредная Птица…

ГЛАВА IV. ТАЙНА ВРЕДНОЙ ПТИЦЫ

Рыцарский турнир шёл уже вовсю; позади два дня из трёх.

Герцог, который засватал Эрику, был уверен в своей победе, ведь с детства он сидит в седле и рубит-колет всех и вся; разных бандитов, разбойников с большой дороги.

Вернер же являлся типичным деревенским парнем – ни осанки, ни выучки, ни манер; только светлый ум и трезвый взгляд, сила воли и доброта в сердце, ловкость рук и скорость ног. Всю жизнь он рос скромным сельским кузнецом, который и мухи-то не обидит, а ныне предстоит сразиться. Вначале над ним все потешались; но после…

Вот и герцог на коне, с палицей наперевес. Дорогая сбруя у его коня; поверх же – пёстрая, цветная ткань, вся в эмблемах да гербах. Красивый шлем с не менее красивым оперением.

Навстречу ему сын кузнеца, покойного Вильгельма; рука его тверда, и взор он держит прямо. Вдвоём они остались среди всех участников турнира, и кто же победит?

Поскакали друг на друга, но удача отвернулась от Вернера, и скинул герцог ещё вчерашнего мальчишку на землю, больно ранив в плечо. Стекает на почву алая кровь; лежит юнец без признаков жизни. Но и феодал изрядно потрёпан; еле держится в седле, и по коже мурашки. Ты смотри: не удержался, шлёпнулся туда же. Присудили им ничью.

– Ах, Вернер! Зачем же ты явился? – Истошно выла Эрика, рыдая у постели. – Да если б душегуб тебя прибил – вонзила бы себе я в грудь кинжал без промедления!

– Вина моя, что отпустил. – Еле слышно подал свой голос тот. – Я не мог иначе, прости и извини…

Рана была серьёзной. И если бы не магистерий, зарыли б Вернера в могилу у ручья.

А вот герцог также не сдавался: он был твёрд в своих намерениях, и, оклемавшись, снова завёл старую песню о женитьбе, никак не унимаясь – больно понравилась ему придворная служанка, да и путь он проделал длинный, слишком много приложил усилий. Феодала отговаривали его родные и близкие, ссылаясь на его сословие и на низкое происхождение девушки.

Тогда Каролина решила опять схитрить, дабы спасти свою новую подружку: принцесса решила устроить бал.

– Кто лучше с Эрикой станцует – того её рука.

Теперь шансы уравнивались, и снова куча претендентов, ибо герцог был не единственным воздыхателем дочки мельника. А что? Танцевать – не мечом махать.

Пышный бал, божественная музыка; роскошные платья и милые девичьи лица. Взглянешь на одну – потеряешь от её красы дар речи; взглянешь на другую – вовек не забудешь.

Тридцать три раза кружилась Эрика в танце с кавалерами на этом балу, и ни один не оказался её достоин. Тридцать четвёртым стал герцог – властный, чёрствый феодал; он мучился в бессилии, так как вновь все шансы растерял. Ведь Эрика специально танцевала так, чтобы в паре с ней невозможно было не совершить ошибку. И мужчины спотыкались, либо наступали ей на ножку, а то и вовсе растягивались на полу.

Последним вышел сын кузнеца, который ещё не до конца поправился; при каждом движении плечо ныло. Но, стиснув зубы, он пригласил дочь мельника на танец. Та изящно подала ему руку, и пока они кружились, между ними состоялся следующий разговор:

– Долго ты ещё будешь играть со мною в прятки? – Шёпотом сказала Эрика Вернеру на ухо. – Отчего ты отдалился от меня, точно я тебя обидела?

– Ты ведь знаешь, как ко мне относились из-за того случая. Не хотел тебя подставлять. Многие были против, чтобы я виделся с тобой даже украдкой. – Шептал ей в ответ Вернер.

– Мне всё равно, как к тебе относятся другие. Ибо знаю я, что ни в чём ты не повинен. Посчитала я, что более не дорога…

– Неправда! – Глядя Эрике в глаза, признался юноша. И ответом Вернеру была её улыбка.

Свершился бал; признал, наконец, герцог своё поражение. Эрика радовалась и хлопала в ладоши – как тогда, лет десять назад, когда Вернер отвёл её в лес и затем спас, вытащив из смрадного, непроходимого болота. Или пять лет назад, когда он спас её дважды – от сильнейшей простуды и от укуса ядовитого скорпиона. Теперь