Звёздные войны. Расцвет Республики. Во тьму - Клаудия Грэй Страница 19

Прочесть строчки не представлялось возможным без знания языка – или, что более вероятно, шифра. Пиктограммы выглядели довольно примитивно. Аффи провела пальцем под строчкой, где была нарисована волна, перечеркнутая по диагонали: смахивало на символ гравитационного возмущения. Другой значок имел форму Y – видимо, потенциальная развилка на гипертрассе или обходной путь. Девушка заулыбалась, осознав, что в этом месте путешественники оставляли сообщения друг для друга, предостережения об опасностях.

Но зачем писать важные сообщения каким-то шифром? Почему бы не оставлять их в удобочитаемом виде?

Аффи продолжала водить пальцем по линиям, выделяя новые символы и пытаясь разгадать их значение. Вдруг палец остановился, и улыбка сошла с ее лица. Символ имел вид четырехконечной звезды – характерной, стилизованной звезды. Этот символ Аффи знала как свои пять пальцев. Что было вполне объяснимо, поскольку она носила его над сердцем всегда, когда на ней был форменный комбинезон.

Это была эмблема «Гильдии Байн».

* * *

– Сыро тут, – сказала Орла. – Даже парит. Надо отдать должное биому: даже дендрарии с лучшим посевным материалом не живут так долго. А этот не только сохранился, но и насытил воздух влагой.

– Повезло нам, – криво усмехнулся Комак.

Они стояли в центральной сфере, на площадке, которая, судя по всему, предназначалась для церемоний. Основным ориентиром служило вырезанное из камня сиденье – возможно, трон. На страже вокруг него стояли статуи в количестве четырех штук. Все они изображали представителей разных рас или, возможно, персонажей из мифологии, но роднила их золоченая отделка с щедрой россыпью драгоценных камней. По соседним деревьям и сводчатым дверям змеились лианы – змеились, конечно, в переносном смысле, хотя непрерывный шорох усиливал иллюзию.

Листья деревьев отбрасывали мозаичные тени. Эти тени танцевали на лице Комака, который подошел к одной из статуй, разглядывая искусно вырезанные крылья и панцирь.

– Что-то знакомое? – спросила Орла.

Комак покачал головой:

– Стиль напоминает древнекубазский. Но их система лежит так далеко отсюда, что я склонен считать это сходство случайным. Более того, насколько мне известно, у кубазов нет насекомоподобных богов.

Орла положила руки на бедра:

– Может, это и не боги. Это могут быть какие-то монархи или исторические личности.

– Монархи – возможно, – сказал Комак. – Но я сомневаюсь, что это исторические деятели. То, как они возвышаются над посетителями, грандиозные нимбы над головами… видишь, в этих отверстиях, наверное, когда-то давно были еще более крупные самоцветы. Все это говорит о глубоком почтении. О безмерном преклонении и благоговении. История ни о ком так долго не хранит добрую память. Зато хранит религия. И мифы. Тут могут быть и другие смыслы; пока мы не переведем язык, я могу лишь строить догадки. Но ставлю на то, что это боги.

Легкий ветерок вздернул полы плаща Комака, погладил Орлу по щеке. Сперва она просто обрадовалась прохладному дуновению. Затем подумала: «Вот, наверное, почему лианы шелестят. На этой станции система вентиляции даже лучше, чем я предполагала».

Вдруг Орла почувствовала дрожь беспокойства. Недоброе предчувствие, которое с каждым мгновением только усиливалось. Комак повернулся к ней:

– Вот она. Тень. Тьма.

Несколько секунд оба стояли неподвижно.

– Теперь мы оба почувствовали, – сказала Орла. – Я бы подумала, что это всего лишь своевольное дерево; порой встречаются растения, насыщенные темной стороной. Но здесь…

– Здесь другое, – закончил за нее Комак.

– Чувствуется умысел. – Орла сделала вдох-выдох, пытаясь сконцентрироваться, но покой ускользал.

К этому времени тьма ощущалась уже не просто как мурашки по коже – скорее как чье-то присутствие. Как медленное приближение чего-то… или кого-то. Неужто на станции кто-то прятался? Выходит, она не такая заброшенная, как казалось?

– Я проверю коридор. – Орла бросилась к двери. Краем глаза она увидела, как Комак кивнул: он почувствовал то же самое…

И вдруг Орла очутилась в темноте, на воющем ветру.

Она присела, чтобы шквальные порывы не сшибли с ног. Холод пробирал до костей, острые камешки кололи кожу. В животе царапался страх, угрожая утащить и ее в эту тьму. Орла призвала на помощь Силу. Ведь Сила всегда рядом, пускай она ее больше и не чувствует.

– Комак! – закричала она, сама не понимая зачем. – Комак, ты где?

Не обращая внимания на камни и кусочки металла, которые врезались в ладони, она оттолкнулась от земли и выпрямилась, чтобы осмотреться. Вдалеке виднелись рухнувшие металлические балки, а за ними какое-то недоброе зарево. Хотя это был самый яркий свет в окрестности, он наполнял ее ужасом…

Холод исчез. Исчезла темнота. Орла открыла глаза (когда успела закрыть?) и обнаружила, что лежит у двери дендрария, где и была несколько секунд назад, еще когда Вселенная казалась понятной и логичной.

– Комак? – окликнула она, но ответа не услышала. Поднявшись на ноги, Орла увидела, что он лежит на полу среди мха и лиан – то ли без сознания, то ли в трансе, – как будто простершись ниц перед неведомым божеством. Орла бросилась к нему, и в тот момент, когда она присела подле его плеча, темные глаза Комака открылись. Но его дыхание было частым и прерывистым, и он смотрел вверх, словно не видя ее.

– Надо возвращаться на корабль, – мягко сказала Орла, не зная, слышит ли он ее вообще. – Дай я возьму тебя под руку.

– Это было не просто видение. – Комак заморгал и посмотрел на Орлу совершенно осмысленным взглядом. – Это предостережение.

* * *

Рит думал, что им досталась самая легкая работа. Все были в безопасности, всем предстояло некоторое время пожить вместе, так почему бы им не поладить?

Как же он ошибался!

Первые пилоты оказались людьми, вид они имели грубый и явно этим бравировали.

– Так что, здесь никто не живет? – сказал один из них, проходя мимо Рита. На приветственно протянутую руку он не обратил внимания. – Значит, можно брать все.

– Постойте, – начал падаван. – Все должны иметь возможность получить нужные им припасы.

– Только не те, которые мои. – Осклабившись, тип расправил красный шарф, повязанный на шее. – Все, что не привинчено, то мое. А все, что я могу оторвать, то не привинчено. Пошли, ребята. Поохотимся.

Они зашагали по кольцу, обыскивая шкафчики и другие места хранения. Пока Рит раздумывал, идти за ними или нет, появилась вторая группа. Это оказались оринкане – похоже, они были родственниками гаморреанцев, только более бледными и не столь фотогеничными. Их капитанша негодующе взвизгнула при виде людей, потрошивших кольцо, и двинулась следом.

Рит схватился за комлинк:

– Мастер Комак, тут беженцы… э-э… немного буянят. Если сможете прийти, будет очень кстати.

Ответа не было. Рит воззвал к Силе, собрал волю в кулак и крикнул:

– Вы хотите перестать