Аномальщик 4 - Андрей Розальев Страница 19

— Чужая душа — потемки, — пожал я плечами. — Да и я не приглядывался. Мужик как мужик.

— И всё-таки я бы хотела услышать твое мнение, — упорствовала Майка. — У меня такое ощущение, будто мне в руки дали пазл. Только вот детальки в нём от разных наборов и между собой стыковаться категорически не желают.

— А что тебя смущает?

— То, что в подавляющем большинстве случаев мотив у подобных деяний — обычная корысть. Захотелось красивой жизни и всё такое. Семью на отдых вывезти, жилье поменять, в быту себе ни в чем не отказывать. Ведь так? Но у Леонида семьи не было. То есть мотив, что деньги ему были нужны для кого-то, можно смело отбрасывать в сторону.

Майя явно разбиралась в этой теме, всё же академия КГБ, красный диплом, так что мне оставалось только кивать.

— Может, для себя любимого старался? Долгое время во всем себе отказывал, а тут вдруг получил возможность исполнить все свои хотелки, — предположил я. — Алчность затмила разум, и понеслось.

— Думала об этом, — кивнула Майка, — но не вяжется. Либо он хорошо законспирировался, и у него была, условно говоря, вторая квартира, где он мог позволить себе жить в роскоши. Но раз милиция этот факт не выявила, значит, никакого другого жилья у мужика не было.

— К чему ты клонишь, и при чём здесь несуществующая вторая хата?

Мне стало уже всерьёз интересно, учитывая, что там, дома, у меня дом, по местным меркам, наполненный предметами роскоши. Дизайнерский интерьер, сделанная на заказ мебель, картины на стенах, причём не репродукции, а оригиналы. Вот Майя-то не знает!

— Да при том, что люди подобного склада характера, падкие до роскоши, не могут взять и совершенно отказаться от неё, — вздохнула Майя. — Для них это если и не смысл существования, то очень близко. Также, например, коллекционер не может отказаться от коллекционирования. То что ты сказал, мол, долгое время во всём себе отказывал, он не про этот психотип. Там, чтоб жадность сработала, стартовый мотив нужен. Например, нашёл себе женщину, ради которой не грех и звездочку с неба достать. Или до дрожи в руках захотелось вредного соседа-позёра уесть, ткнуть его носом, чтоб не задавался. Думаю, общий принцип понятен. Но стартового мотива у нас не выявлено. И вот что еще странно: по месту жительства Леонида не обнаружено ни картин, ни ювелирных украшений. Вообще ноль! То есть для него роскошное существование вряд ли было смыслом и целью жизни, иначе бы хоть какие-то поползновения в ту сторону были видны невооруженным глазом.

Я слушал Майку, стараясь мысленно представить себе некую схему. Что-то вроде майнд-карты. А потом даже взял лист бумаги и нарисовал. Тяга к роскоши, внезапная жадность, финансовые затруднения…

Увидев мои почеркушки, Майя достала мой планшет и отправила на печать уже готовую схему. Видимо над ней она и корпела накануне вечером.

— Следователь, прежде чем закрыть дело с версией о самоубийстве, всё же проверил и несколько других версий. Побеседовал с коллегами и соседями, собрал кучу данных. Кое-что подтянула и Система. Так вот, — она положила горячий ещё лист бумаги передо мной и начала водить карандашом, объясняя свои пометки. — Шантаж и угрозы отметаем, не тот характер, да и близких нет. Компромат Система не нашла, так что тоже маловероятно. Месть, ревность, личная неприязнь, конфликт с коллегами или начальством — всё мимо. Зависть, тщеславие… тут есть заключение психолога, основанное на оценке коллег и соседей. В общем, тоже не то.

— И что у нас остается в сухом итоге?

— Работа за идею. В чём-то он с нами, со всей нашей Экспедицией был категорически не согласен. И противники умело на это надавили. А когда убедились, что он своё дело сделал, избавились от уже ненужного им экскаваторщика. Вероятнее всего, побоялись, что он одумается и может обратно отыграть. И тогда им до нас и до Валентины уже не дотянуться. — Майка поправила выбившуюся на виске прядь, заправила её за ухо.

— А это был вполне возможный вариант? — задумчиво протянул я.

— Ну, сам посуди, — тяжело вздохнула Майя. — Как человек, посещающий церковь, может желать смерти своим же коллегам, людям, с которыми он каждый день, считай, взаимодействует? Возможно, он сразу был не слишком уверен в этом плане. Сделал, конечно, о чём его просили, но сообщил о своих сомнениях куратору. И подписал этим самым свой смертный приговор. Он, конечно, в прошлом сапёр с боевым опытом, а не ромашка полевая. Но раз стал верующим человеком, значит, мировоззрение у него серьезно поменялось со времен службы.

— Стоп! — я даже вскочил, потому что меня озарило. — Майка, ты гений! Батюшка! Вот кто мог быть тем самым куратором, человеком, который убедил Леонида заложить взрывчатку в котлован.

— Разъясни для непонятливых, прошу тебя, — Майя откинулась в кресло. — Мне такая идея вообще в голову не приходила. Почему ты решил, что главный злодей здесь именно батюшка?

— Простая статистика. Если мы доверяем полученным в милиции данным, а мы им доверяем, то единственный человек со стороны, с которым регулярно взаимодействовал экскаваторщик, это батюшка.

— Нет, — замотала головой напарница. — Вот тут я с тобой совершенно не согласна, Лёша. Ты просто берешь факты и пытаешься их любой ценой состыковать, даже не замечая, что они друг другу противоречат. Вот сам посуди: батюшка, которому ты доверяешь на все сто процентов, вдруг просит тебя устроить взрыв, в котором, вполне возможно, погибнут твои товарищи. И тебя ничего в этом не смущает? Где церковь и где теракты? Это вообще разные полюса!

Я хмыкнул, вспомнив свой мир и своё время. Религиозный экстремизм? Здесь, кажется, про такое не слышали. Впрочем, православная церковь и в моём мире ни в чём подобном никогда не была замешана, так что Майя в своём недоверии права. Но есть одно «но».

— Так ведь нет никакого противоречия, — у меня сошлись последние детали головоломки. — Смотри, бомба была заложена с такой массой предосторожностей и хитростей, что в теории там вообще никто не должен был пострадать. Леонид мог искренне верить, что в результате его действий будет сорвана экспедиция, и только, именно это