Ваше Сиятельство 10 (+иллюстрации) - Эрли Моури Страница 19

Подняв пакеты, я направился к общаге. Зашел, добродушно кивнув фельдфебелю на посту, и поднялся к себе на второй этаж. Шагая по длинному коридору, отсчитал восьмую дверь слева, поскольку все они были совершенно одинаковыми и без номерков. Ольгу я застал за письменным столом, склонившейся над листками бумаги с карандашом в руке.

— Докладывай, Елецкий, — потребовала она, не отрывая взгляда от исписанных листков, — как там у тебя с баронессой Бондаревой? Надеюсь, она отказала тебе в совместном романтическом путешествии в Лондон?

Вот так вот, с порога в лоб!

— Ваше сиятельство, не забывайтесь, среди нас двоих офицер только я! А вы вообще без звания! — заметил я, в то же время понимая, что шутками я сейчас не отделаюсь.

— Господин корнет, вы не юлите! Отвечайте на поставленный вопрос! — княгиня бросила карандаш и встала из-за стола.

* * *

Майклу казалось, что нож, которым пришлось чистить картошку, испачкан кровью. Он дважды мыл его, вызывая удивление Синди, но даже после второй мойки с кусочком старого мыла, все равно оставалось ощущение, что деревянная ручка липнет к руке. Липнет от крови. Это ощущение появилось сразу после рассказа мисс Стефанс о том, как она перерезала спящему Джеку горло. И хотя Синди утверждала, что псу не было больно, потому как он съел с котлетой десяток таблеток снотворного, все равно барон Милтон не мог прийти в себя после этого рассказа. Он представлял ручейки крови, стекавшие с рук Синди на собачий коврик, и Майклу казалось, что эта кровь теперь повсюду. Даже в постели, где ему теперь предстояло спать. Спать вместе с хозяйкой покойного Джека! О том, что случилось с другими животными, чучела которых стояли в спальне, чеширский барон благоразумно предпочел не спрашивать.

— Майкл, ну что ты такой? Расстроился из-за Джека? — Синди, бросив в кастрюлю очищенную картошку, взяла за руку своего возлюбленного. — Я тоже очень расстроилась. Ведь я много раз говорила Джеку, что не надо бегать на Бакс-роуд! Не знаю, чего его туда несло. Я предупреждала несколько раз — он не слушал. И вот результат! Да, он умер. К нашему огромному сожалению, Джек больше не с нами, но душа его сейчас на небесах и ему там очень хорошо. Ведь я провела над его телом ритуал вечной жизни. Я знаю, как это делать — прочитала в одной египетской книге. Тебе, как ученому, наверное, это интересно?

— Нет, — сказал барон Милтон, но тут же спохватился: — То есть, да. Очень интересно!

За эти часы, проведенные с Синди, он понял, что ей лучше не перечить: она — девушка с большими странностями, и трудно предсказать, как поведет себя, если ей что-то не понравится. Главное сейчас было как-то продержаться до утра, пусть даже во всем соглашаясь с ней. Клясться ей в вечной любви, если она потребует и спать с ней, хотя это станет самой бессовестной изменой Елене Викторовне, которую можно представить! Но что ему оставалось делать? А если погрузиться глубже в ту ситуацию, в которой он оказался, то скорее всего, для него больше никогда не будет графини Елецкой, и вряд ли кто-нибудь узнает, как он погиб.

Майкл лишь на миг представил, что его могут убить в проклятом Уайтчепеле по пути в магазин или хуже того, его чучело может оказаться рядом с чучелом Джека. Ах, да, из людей не делают чучело, но из людей делают мумии. А Синди только что сказала о египетской книге и ритуале над телом для вечной жизни. Уж ему ли, Майклу, не знать, как вершатся эти ритуалы во славу Тота⁈ Ему ли не знать о силе Анкха и том, что по этим верованиям для вечной жизни должно быть сохранено земное тело⁈ От мысли, что его сморщенная мумия может занять место в спальне Синди, барон слишком сильно нажал на нож — лезвие сняло не только кожуру с картошки, но и кожу с его пальца.

Майкл вскрикнул. Картофельные очистки обагрили капли святой крови чеширского барона.

— Какой же ты неосторожный, дорогой! — Синди вскочила, выронив нож и чуть не перевернув кастрюлю. — Ты должен беречь себя для меня! Понимаешь?

— Да, мисс Стефанс! — Майкл тоже вскочил, глядя на частые ярко-красные капли, стекающие из пореза.

— Ладно, у меня есть немного виски. Стой здесь и не вздумай разгуливать по кухне, пока я не вернусь. Не испачкай пол! Держи руку так! — она направила его руку, чтобы кровь стекала на картофельные очистки, сама поспешила в спальню, где осталось недопитая бутылка «Merlin’s Laugh».

Майкл оказался послушнее чем Джек, тем более, чем проказник Сандерс. Когда Синди вернулась, он стоял все в той же позе, зажмурив глаза с выражением жутких страданий на лице. Надо признать, очень красивом лице. Сидни, пожалуй, никогда прежде не видела таких красивых лиц, полных безграничных мучений. В какой-то миг ей даже захотелось вылить в чашку остаток виски и предложить Майклу выпить. Она знала, что «Merlin’s Laugh» неплохо помогает, когда на душе скверно. Однако, виски осталось чуть более трети бутылки — вряд ли бы это слишком помогло ее возлюбленному. Синди, взяла его порезанную руку, смочила в виски обрывок платка и принялась протирать им рану своего возлюбленного.

Майкл застонал, едва ли не скрипел зубами. Неужели она не понимала, что ему больно! Зачем тереть рану⁈

— Пожалуйста, Синди, я сам! — взмолился он.

— Но ты же не доктор? Я, между прочим, проработала в клинике Гектора Стона и делала перевязки, — мисс Стафанс со странным любопытством глянула на него.

— Я — доктор, — соврал барон Милтон. — Учился сразу на врача и историка.

— Ладно, на дорогой, — мисс Стефанс отчего-то засмеялась и поставила рядом с ним бутылку «Merlin’s Laugh» и положила на нее платок. — Делай сам, я займусь ужином. Очень хочется есть.

Кое-как Майкл смог перевязать левую руку сам, хотя повязка вышла рыхлой и быстро пропиталась кровью. Он подумал, что кровь может не остановиться и измажет постель Синди, но прежнее волнение и страхи начали отступать. Наверное, их было слишком много. Так много, что они больше не помещались в него. Постепенно на барона Милтона начало накатывать то необычное состояние, при котором все становится не слишком важным, даже собственная жизнь. Конечно, жаль,