Грозовое небо - ЮЭл Страница 19

Мать Маришки была права во всем начиная с того, что Василиса – нищенка, заканчивая тем, что дочь, вместо празднования, на которое приглашены богатые гости, проводит вечер за закрытыми дверями. Вот только от этого, не становилось легче.

Стоило бы догадаться, что ей не рады. Все было слишком хорошо. Девушка, что представилась Кики, и которая оказалась кузиной именинницы, подобрала ей прекрасное платье. Пока она любовалась красотой в отражении, подруга принесла сладости, которых ей не доводилось даже видеть, не то, что пробовать. И все было хорошо, они по-настоящему веселились, ровно до тех пор, пока не появляется такое устрашающее и громогласное «Как ты смела?!» Кики стояла чуть позади и нервно озиралась по сторонам, видимо, в поисках какой-либо защиты. К сожалению, в прекрасной яркой комнате, не было ни единого способа защиты.

– Кики, гостья ляжет здесь, с тобой. – Сообщила женщина, когда перестала отчитывать дочь. – Мари, ты идешь со мной.

Развернувшись на каблуках, она покинула комнату. Подруга ободряюще улыбнулась, прежде чем последовать следом за ней.

Не стоило приходить. Маришка столько рассказывала про свою строгую и властную мать, что можно было предположить о последствиях своего визита. Но она так хотела порадовать подругу в день ее рождения… Василиса и подумать не могла, что все обернется таким скандалом. Но она услышала:

– Уф, пронесло.

– Пронесло?

Интересно, а что такое тогда «не пронесло»? Мариетта Якобна кричала добрых двадцать минут. Раскритиковала в дочери все начиная с пренебрежения обязанностями и кончая выбором туалета. Но Кики была уверена в своих словах.

– Конечно. Ты просто не знаешь, на что может пойти тетя, в порыве гнева. А то, что сейчас она в гневе отрицать невозможно.

Василиса уставилась на дверь. Грозит ли Маришке опасность? Материнский инстинкт, как правило, побеждает любую другую эмоцию, но глядя на Мариетту Якобны, в это мало верится.

– Ты можешь спать в нижнем платье. Оно новое, и совершенно чистое. – Кики погладила ее по спине, видимо, желая хоть как-то успокоить бурю в душе, и улыбнувшись добавила. – Я сплю возле окна.

Девушка подошла к огромной кровати, отодвинула покрывало с одеялом, и залезла под него с головой. Когда она переоделась в такое же, как у Василисы нижнее, только не с длинным рукавом, а на тонких бретельках платье, было совершенно непонятно. Слегка потоптавшись возле двери и совершенно замерзнув, рыжей тоже пришлось залезть под теплое одеяло.

Василиса думала о том, каким глупым было решение посетить богатый дом. Час за часом, она провела в думах. Музыка давно уже стихла, голоса исчезли, званый вечер подошел к концу. Надо было поспать, но раз за разом, она возвращалась к мыслям о подруге.

На какое-то время ее отвлекли убранства комнаты. На стенах мерцали разными красками то цветы, то бабочки, то лягушки, то еще какая мелкая живность. Кровать с высоко взбитой периной, в которой она утопала, тяжелые синие шторы, не пропускающие холодного воздуха, и слабое освещение создавали все условия для сна. Но переживания за подругу, и чувство вины не позволили уснуть. Кики посапывала, видя десятый сон, пока босоногая Василиса со скрипом открывала дверь, намереваясь принять удар за подругу. В конце концов, ее никто не звал, и именно она виновата в сложившейся ситуации.

Как только она ступила на мраморный кафель, по телу пробежался мороз. Обувь забрала какая-то Анна, а шастать по дому в поисках своей одежды, было бы глупо. Крадучись, на носочках, девушка переходила от одной двери к другой, открывая и проверяя каждую. Так, за одной, она нашла кладовую уборщицы. Стоило отворить дверь, как на нее полетели швабры, веники, тряпки, и с грохотом рассыпались бы по полу. На подобный шум должна была слететься вся прислуга, но Сэл, умудренная опытом работы на постоялом дворе, перехватила все в полете, и вернула на свое место.

Одолев один этаж, она уже начала спуск на второй, когда услышала угрожающий голос Мариетты Якобны.

– С меня хватит! Сейчас речь о нашем статусе. Ты понимаешь, сколько домов могут взбунтоваться, из-за того, что ты не хочешь взрослеть. Я уже смирилась с тем, что ты не желаешь продолжать семейное дело, но это…

– Мам я…– послышался тихий голос Маришки.

– Не перебивай!

Это был не крик, а рык. Василиса сделала глубокий вдох, чтобы набраться смелости, и быстро, но все также тихо, сбежала по лестнице. Идя на голос этой страшной женщины, Сэл добралась до стены, с маленькой щелочкой. Как интересно, если дверь закрыть до конца, то найти помещение было бы невозможно. Девушка опустилась на колени, чтобы случайно не издавать лишнего шума, и нагло подслушивала разговор хозяйки дома и ее дочери.

– Вот скажи мне, ты хоть осознаешь, что могло произойти, выйди эта девчонка к нашим гостям. Ладно, с ней я бы разобралась, а с лесными, что делать прикажешь? Или с гнусными, так называемыми покорителями морей? Такие, как мы не могут якшаться, с такими, как она. С меня хватит! До чего бы там мы не договорись с этим волчонком, это переходит все границы.

Василиса сжала кулаки. Все свои деньги, она зарабатывает сама. Знания, получает сама. Да и постоять за себя, жизнь научила. Именно по этой причине молчать Василиса не собиралась. Встав в полный рост, девушка намеревалась открыть дверь и высказать этой даме все, что думает по поводу высказанных слов, но неожиданно, в комнате, стало светло как днем, а женщина произнесла.

– Побудешь у Сесиль, пока я со всем разберусь.

Девушка легонько толкнула мыском дверь, увеличив обзор, и стала свидетелем шокирующей картины – открытые нараспашку окна библиотеки, за которой открывалась тропа, ведущая в сторону леса, освещенного лучами яркого солнца. Мать почти закинула дочь, в проход, что-то при этом добавив, но что именно Сэл не услышала, слишком сильным было потрясение от увиденного. Когда солнечная тропа и зелень леса сменились, слегка подсвеченной лужайкой зимнего сада и, грозная фигура Мариетты Якобны зашагала в ее сторону, девушка бросилась на поиски укрытия. Небольшая ниша под лестницей, скрытая от лучей догорающей свечи, смогла скрыть тонкую фигуру, а стук каблуков хозяйки дома, заглушил стук бьющегося сердца.

Удалось. Что дальше? Что же делать дальше? Первое желание было бежать. Бежать сломя голову как можно дальше от этого дома