Илья Тё - Топот бессмертных Страница 19

Янсен улыбнулся.

Поединщики двинулись в разные стороны по кругу, приминая траву грязными ботинками и словно очерчивая своими телами границы невидимого ринга. С каждым шагом их движения ускорялись. Время от времени один из бойцов проводил удар или связку, но это была лишь проба сил. Сталкер старался как можно быстрее разогнать кровь по телу, придать мышцам силу и эластичность. Янсену, казалось, этого не требовалось. Мягко улыбаясь, он демонстрировал настоящее мастерство, выполняя комбинированные удары руками-ногами, замысловатые блоки и захватки. При этом Аспирин почти сразу понял, что уровень у спецназовца очень высок и те быстрые, сокрушительные, но примитивные фокусы, которые сталкер только что отрабатывал на «туристах», с Янсеном не пройдут.

Скандинав явно и совершенно открыто тянул время. Играл словно кошка с мышкой. Ему требовался, как догадался сталкер, демонстративный поединок, в котором «охамевший русский» будет повержен так, чтобы не осталось сомнений. Единственное, чего хотел спецназовец, чтобы спарринг не оказался слишком коротким. Но Аспирин понял наверняка – когда Янсену надоест забавляться, он кончит бой за одну атаку!

И вот наконец бойцы резко сошлись, осыпая друг друга ударами. Аспирин все больше внимания уделял защите и контратакам, следя за тем, чтобы норвежец не сделал какой-нибудь хитрый финт, способный его искалечить. Но Янсен был слишком уверен в собственной мощи. Иностранец работал в молниеносном, но грубом силовом стиле, проводя сокрушительные связки и комбинации, а также сложные для рослого бойца удары ногами. Выполнив очередной ложный финт, Янсен ударил сталкера носком ботинка под колено опорной ноги. Аспирин потерял равновесие и тут же получил жестокий тычок подошвой в грудь с разворота. Удар оказался такой силы, что сталкера просто подбросило вверх! Затем, перевернувшись в воздухе, он рухнул лицом на пол. Натовец замер с торжествующей миной.

Сталкер с трудом приподнялся на руках, но тут же опустился обратно, не вытерпев острой боли в груди. Все было кончено. Нестерпимая игла, что чувствовалась при движении в грудной клетке, явно свидетельствовала о серьезной травме. Очевидно, последним ударом Янсена были повреждены ребра. Мысленно матерясь, Аспирин судорожно соображал.

– Мне пару слов хотя бы, – тихо выдавил он с земли, все же заставив себя повернуться на локте. – Что вообще происходит? Кто вы такие, вашу мать? Спецназ НАТО? Психи? ИРА, баски, организация освобождения Палестины? Скажите хотя бы, кто вы, черт возьми?!

Слушая хрипы поломанного поводыря, Янсен не стал его добивать, но милостиво присел на корточки и сдержанно рассмеялся.

– Фам сложно пудет понять, мой трук, – откровенно издевательски заявил он, помахав в воздухе пальцем, что должно было означать философский настрой, – но фсе ше я объясню. Чтобы у вас пыло ясное претстафление о том, кто фас убьет. Поферьте, мы фофсе не преступники. Отнако и не представители спецслушп. Мы – просто люти.

– Люди? Вы просто люди? – прохрипел Аспирин. – Если вы «просто люди», какого хрена избили своего проводника и тыкали в меня пушками?

– Я ше говорю, тепе меня не понять. Я пывший специалист миротфорческих сил НАТО по спецоперациям. Но вот Пышка, как ты ее насфал, – просто официантка. Пелошапочка – фысокооплачиваемый программист. Мрак – полисмен. Мы фсе – люди совершенно расных профессий. Но нас фсех объетиняет отно.

С этими словами Янсен наклонился к самому лицу сталкера.

– Шелание ШИТЬ!

– Прикинь, меня тоже одолевает желание жить. – Аспирин, скривившись, сплюнул на землю кровью. – Мучает, аж под ложечкой сосет. Однако я никого из вас для этого не мочил. Я тоже хочу жить, мой фюрер, ты об этом подумал?

– Шить, но не так… – покачал головой миротворец. – Софсем, софсем не так, сталкер. Каштый ис нас дафно и смертельно полен. Меня, например, мучают припадки эпилепсии, ис-са которых, собственно, меня уфолили со службы. У Мрака – рак яичек. У Пелошапочки – малокровие. Внешне мы фсе – зторовые люди, софсем недафно услышавшие от фрачей свой диагнос-пригофор. Но никому ис нас не осталось шить польше года. Мы – трупы, сталкер. Трупы, которые еще ходят и гофорят! Шесть месяцеф насад в интернете пояфился сайт, на котором анонимно предлагалось лечение ЛЮБЫХ болезней. Предложения с сайта пыли выпорочно отосланы пациентам нескольких дороких ефропейских клиник. Влателец сайта в качестфе сретстфа лечения претлагал Сону. Еще фопросы есть?

Глядя в глаза спецназовца, Аспирин невольно проглотил комок. Ублюдок не лгал. Не мог лгать, свинец ему в душу! Об этом говорило и выражение лица и общая обстановка. И вид окружающих, стоявших вокруг собеседников молчаливой, неподвижной стеной. Но главное, это все объясняло. Люди-трупы не боятся смерти. Им плевать на пули, плевать на боль. Плевать на опасности Зоны, на ее аномалии. Плевать на радиацию и мутантов. Живые трупы будут идти вперед, ничего не боясь, не думая об усталости. Ибо даже усталость есть признак жизни. А когда жизнь закончится, не будет даже ее.

Это все объясняло!

Итак, перед ним стояли смертельно больные люди, недавно узнавшие о своем диагнозе и ожидающие смерти в ближайшие годы, недели, месяцы. Они отправились в Зону в надежде на излечение. Однако…

– Какого черта?! – воскликнул Аспирин, зажимая ноющее ребро. – При чем тут ваши болезни и зона Разлома? Как Зона может вас вылечить? Что за бред?! И что от меня, то вам нужно, уроды?!

– Как я и гофорил тепе, от тепя нам нушно пыло только одно, – спокойно ответил Янсен. – Профести нас фсех до конца обрыва. Мы готофы были заплатить тепе теньги. Как ты сам понимаешь, в нашем полошении деньги уже не имеют сначения… Но ты откасался, сталкер. Фот ресультат.

– Ну хорошо, хорошо, не перегибай палку, ладно? – очень быстро проговорил Аспирин, задыхаясь от боли в груди. – Хрен ли, вы хотели просто вылечиться, я понял. Прекрасное желание. Все-все! Считай, мы договорились. Я готов вести вас за эту сумму. Восемьдесят штук баксов – нормальные бабки. Я же просил – объясни, куда и зачем идем, и я поведу. Ты объяснил – я веду. Все окей? Договорились?

– Нормальные пабки, – улыбнулся Янсен, – фы, слафяне, очень жатный и глупый народец, хотя и опфиняете нас, ефропейцев, в скупости и капиталисме. Так, кажется, тофаристч? Неушели ты не понимешь, что глафное в нашем походе – его тайна. Тот, кто снает о нас, либо один из смертельно польных людей, то есть туристоф-клиентов, либо мертвец. Если пы ты согласился фести нас просто са теньги, все бы получилось. Но сейчас – уше нет. Прости меня, трук. Я искренне не хотел такого конца.

С печальным лицом – пожалуй, слишком печальным для палача – Янсен не спеша достал из-за пояса «Глок-17», передернул затвор и поднялся на ноги.

– Не хочу, чтобы сапрысгало кровью, – доходчиво пояснил он, возвышаясь над поверженным на землю сталкером, словно колосс, – я фыстрелю тебе в лоп. Это пудет пыстро и совсем не польно. Твое последнее желание, сталкер?

– С-сука, – выдавил Аспирин. – Не больно, говоришь? А сам пробовал, а?

– Не нато горячиться, мой трук, или я пристрелю тебя пес дальнейших расгофоров.

– Да уж нет, я буду горячиться! – заорал Аспирин, задыхаясь от жгучей боли в груди и осознавая свою полную беспомощность. – Чтоб ты сдох, пидор! Ну, кончай меня, фриц поганый! Давай!

Превозмогая раздирающую ребра пульсирующую боль, Аспирин поднялся на локтях и вылупился что есть мочи на Янсена глаза в глаза. Уж если сделать ничего нельзя, кроме как сдохнуть, то сдохнуть надо так, чтобы не обидно. Лезть драться он не мог (не мог даже встать), но вымаливать у гондонов пощаду или шептать сквозь слезы последнее желание, придавая гнусной расправе характер цивилизованной казни, не желал тем более.

На Янсена, впрочем, порыв впечатления не произвел. Спецназовец молча поднял волыну и направил ствол Аспирину в центр лба. Как сталкер ни пыжился, но глаза закрылись сами собой, а слух напрягся в ожидании сухого щелчка – последнего звука в жизни.

Сейчас боек стукнет и…

Но ничего не произошло.

Где-то справа от Янсена Пышка (судя по голосу, это была она) что-то пронзительно завизжала.

Аспирин уловил только одно: «Scrofa! Scrofa!»

Насколько он мог догадаться, это значило – «Вепрь». Резко открыв глаза, раненый сталкер увидел Янсена, судорожно палящего из своего «Глока-17» куда-то в сторону.

И жуткий, оглушительный шум сзади, над головой!

Первым, что увидел Аспирин, вывернув голову назад и вниз, было огромное кольцо из тумана, плывущее над землей, словно колечко табачного дыма, выпущенное из гигантской трубки великаном-курильщиком. За пару секунд кольцо проплыло в ближайшие заросли кустарника и там застыло, словно прибитое гвоздем. Учитывая полное отсутствие ветра, подобное поведение для газообразного образования следовало признать более чем странным.

– Твою мать!!! – заорал вдруг Янсен на чистейшем русском, абсолютно без всякого акцента. Спецназовец еще возвышался над валяющимся на земле Аспирином, но, похоже, внимание было всецело поглощено совершенно иным объектом.