Денис Ватутин - Красное Зеркало. Легенда вулкана Страница 19

– Во-первых, я рад, что все пришли, – новые крики, – во-вторых, именно сегодня двадцать один год назад здесь остановился отряд Охотников Джека Старка, которые решили построить тут поселок!

Опять вой, кто-то стал палить в воздух. Застывшие милиционеры ожили и ринулись в толпу небольшим отрядом.

– Поэтому вино, которое вы сегодня пьете, называется «Старк»! У нас праздник! С нами бог!

Я был удивлен: полное единение руководства с массами налицо, и это несмотря на то, что руководство-то и само бухое! Вот она! Марсианская демократия в чистом виде! Я такой же, как ты! Поэтому делай, как тебе говорят, и ни о чем не думай!

По-своему мудрый подход, который, правда, требует известной осторожности.

В общем, я тоже стал пить и старался ни о чем не думать. А Диего нес такую околесицу, что я иногда просто стискивал зубы, чтобы не засмеяться в голос… Он рассказывал анекдоты, говорил про то, что скоро всем отморозкам придет «шандец», а когда вступим в Союз Четырех, все будет суперкруто, дешево и вкусно! И вообще всем повезло жить именно здесь, а не в дерьмовой пустыне, где, кроме глюков и церберов с отморозками, нет ничего хорошего! Он пообещал построить небольшие укрепленные районы за пределами кольца кратера и даже соорудить бассейн!

Учитывая, что вода на Марсе все же была в некотором дефиците, мне подумалось, что Диего махнул лишка. Но горожанам было по барабану с чего радоваться: они поднимали вверх руки с бутылками, флажками или своими женщинами. Все это мероприятие на фоне марсианской однообразной и изнуряющей гонки на выживание казалось им роскошным праздником, а дикие посулы Диего давали какую-то зыбкую, пьяную надежду.

Любопытно, как они отреагировали бы, если бы господин губернатор пообещал построить космопорт и засадить пустыню персиковыми деревьями? Наверное, так же…

На нас развернули один из прожекторов, и я замер, сощурив веки, как крокодил или окруженный полицией преступник. Почему-то сразу заныла спина, нога и плечо. Ирина крепче сжала мою руку.

Сказали, что мы – символ героизма и нового времени, сказали, что не случайно мы появились к празднику, и безопасность пустынь – это важно! Взять по контроль Башню, дать больше воздуха! Бороться с глюками! Ребята, конечно, устали, но с радостью согласились… и теперь мы вместе… Как говорил Микки Заклепка…

Я стал активно закрывать глаза ладонью, давая понять осветителю, что пора бы убрать свой свет в другое место, – так этот пьяный и обдолбанный шабаш решил, что я всем помахал ручкой, и восторг усилился, а диджей Диего немедленно крикнул, что Земля тоже с ними теперь, вот и Охотники, и туристы…

Кто-то кинулся из толпы к нам с бутылкой, цепь милиции сомкнулась. Из толпы в нас полетели незажженные сигареты, иногда по полпачки, кто-то в порыве бросил даже несколько патронов 5,56, кусок обглоданной куриной ноги и россыпь флажков. Я искренне порадовался, прикрывая корпусом Ирину, что Диего не подготовил для горожан транспарантов или плакатов с нашими портретами. Наконец я не выдержал и, шагнув в тень за сценой, дотянулся до зада Диего и легонько пнул его кулаком. Тот резко обернулся, оскалился в улыбке и лихорадочно закивал.

Прожектор отвернули, кидаться перестали: Диего приглашал всех в питейные заведения города, где два часа подряд будет бесплатная выпивка. Я сперва удивился, как они такое разрешили, а потом оценил и этот мудрый ход. Толпа рассеется по городу, не будет крупных скоплений народу: видя, что в ближайшем кабаке полно посетителей, горожане будут спешить к следующему, и так далее, так что и напиться в хлам тоже успеют не все, а по прошествии двух часов многим будет жалко пить за мзду.

Я выдохнул, и тут раздались странные ритмические звуки: это уличные музыканты из коллектива «Колизей» начали свое выступление. Зажгли факелы, и захлопали петарды.

Музыканты удобно расположились рядом с запряженными повозками, с которых тоже шел разлив «Старка», наверняка совсем не похожего на кизиловое вино «Динго» из личных парников.

Я даже привстал на цыпочки: музыканты выдавали такие звуки, что мне стало любопытно – на чем же они играют?

Они играли на всем: на бутылках, пустых бочках, железных трубах разной длины, подсвистывали гибкими стальными прутами, проводили палочками по неработающим радиаторам и пели протяжно, на разные голоса. Лишь кто-то один из них выдавал электронные синтезаторные звуки. И так это получалось у них ловко и слаженно, что на выходе возникали удивительно дополняющие друг друга комбинации звуков, абсолютно ни на что не похожие.

Я даже немного огорчился, когда подошла эта шайка во главе с Диего, который перепоручил нас Гастону и, перекрывая шум праздника, сказал, что после осмотра Шести Источников и Оракула мы встретимся с ним в ресторане «Щит и Копье».

Гастон поволок нас с туристами к порталу ракетного мавзолея. Нас окружали бойцы городской милиции, поэтому мы не смогли потерять Дронову с голландцем и англичанином, которые собрались улизнуть на концерт, в гущу веселья. Они пытались препираться, мотивируя это тем, что мы уже не имеем права ими командовать, на что я рявкнул, что эту священную привилегию они получат только завтра к вечеру.

Нас заволокли в темный, сырой и слабоосвещенный коридор и потащили куда-то вниз по лестнице. Голоса звучали как в бочке, кто-то зажег фонарик и размахивал им, как бластером.

Наконец мы спустились в круглую сумрачную каменную комнату метров около восьми в диаметре. По ее краю шел небольшой бортик, а в центре стоял постамент из естественного фрагмента породы, в который сверху, на высоте метра от пола, врастал черный, блестящий камень, отдаленно напоминающий угловатую сферу с неровными гранями. Он тускло мерцал под лампами, вкрапленными в него тоненькими серебристо-перламутровыми паутинками минералов.

По краям комнаты раздавалось тихое журчание: стены опоясывал выточенный из камня водосток. Местами на нем стояли крупнокалиберные пулеметные гильзы, в которых горели масляные фитили. Окружность водостока делилась шестью серебристыми краниками со светодиодной подсветкой, в бледном сиянии которой трепетали тонкие струйки воды, убегающие куда-то по желобку. Пахло какими-то благовониями. Все притихли.

Гастон тут же, как заправский экскурсовод, объяснил нам, что камень – это древнее метеоритное тело, а точнее, расплавленный остаток того булыжника, который упал сюда много тысяч лет назад. Редчайший сплав – камасит, а серебристые полосочки – это прожилки никеля. Но вообще сплав какой-то необычный. Многие жители верят, что он обладает удивительными свойствами. Если к нему прикоснуться – это оздоравливает человека, если обойти камень против часовой стрелки тринадцать раз – будет удача в деле, а если сможешь услышать из камня голос, то сбудется желание. Кое-кто из горожан даже считает, что камень этот напрямую связан с космосом и через него боги передают людям свою волю, помощь или наказание. Поэтому здесь не пьют, не курят, не ругаются и не воруют по карманам. И по счастливому стечению обстоятельств, когда власти города решили отрыть этот метеорит, обнаружились источники минеральной воды, богатой сульфатами натрия и железом.

Ирина все записала на диктофон – для повышения квалификации и в качестве этнографических заметок, как она пояснила. Аюми восторженно цокала языком и снимала на видео. Паттерсон тоже снимал, возбужденно ахая. Полковник спросил, не радиоактивен ли камень и какая тут глубина почвы. Артур сразу же начал объяснять все про камаситы и прочие метеорные сплавы, а также с удовлетворением заметил, что золотом на территории города и не пахнет. Дронова хотела на концерт и выпить, а Йорген с Сибиллой стали брызгаться друг в друга водой из кранов и, пока я не пихнул Йоргена в бок, не прекратили. А вот Азиз замер, словно в медитации…

Местная солдатня из милиции равнодушно глазела по сторонам – видать, все здесь по разу уж точно были.

Потом нам предложили попить из источников – я вежливо отказался, сославшись на аллергию от натрия. Кто-то из туристов согласился.

Когда мы вышли на площадь, музыканты еще играли, но уже что-то более примитивное, а вокруг них шевелилась небольшая толпа, приплясывая в такт музыке.

Нас усадили обратно в автопоезд и куда-то повезли. Сказали, что в ресторан. Дронова согласилась, только когда пообещали хорошую выпивку.

Ехали медленно, потому что улицы были забиты людьми, но благо недолго – свернув через квартал направо, мы довольно быстро оказались возле здания городского совета на небольшой площади, у того самого места, куда нас и привозили с Ириной на прием к Диего.

Ресторан располагался почти напротив здания совета. Это было трехэтажное здание из различных материалов, но построенное достаточно аккуратно. Две металлические трубы, словно колонны, подпирали выступающий второй этаж с длинным балконом, прикрытым гофрированным железным листом, на котором висела вывеска. Ее освещали два софита, в лучах которых бугрились тенями рельефные буквы, вырезанные из пластика: «Щит и Копье. Гильдия свободных Охотников Персеполиса». В окнах горел свет, а по краям вывески и балкона мерцали, словно диковинки из прошлого, электрические гирлянды.