Александр Зорич - Очень мужская работа Страница 19

Клубин вызвался помочь Тополю с развёртыванием тревожной системы. Фухе, чтобы занять его, поручили установить тент, дали читать инструкцию, при виде которой Фуха необыкновенно посерьёзнел и как-то даже повзрослел. Но прежде всего Тополь приказал проверить спецкостюмы.

Таблица ресурса его собственного уже мигала. Фонило у Малой свалки сравнительно гуманно, пятьдесят лет назад эти могильники хорошо забетонировали и засыпали абсорбентами поверх всякого здравого смысла. — Хотя, если рассудить, в вопросах радиационной безопасности здравый смысл как раз и начинается, когда кончаются абсорбенты. Словом, схватить дозу здесь было маловероятно.

И «радуга» погасла достаточно давно, чтобы её эманациями отравиться. — Тут Тополь, спохватившись, сделал себе заметку: «Ведь Фухе, чтобы помочиться, надо было расстегнуть спецкостюм. При „радуге“. В нескольких шагах от неё. Так.»

Тополь откинул забрало и принюхался. Кровосос смердел неимоверно. Тополь тотчас созвал народ на субботник. Труп доблестного кровососа отволокли за ноги подальше от половинок рязанского. Едва управились — начался небольшой свежий ветерок, и кровососа пришлось перетаскивать ещё раз — в противоположном направлении. Мякоть рязанского пахла тоже сильно, но действительно аппетитно, до выделения слюны, обоняние реагировало, как на запах шашлыка. Тополь вскрыл пакет с маскировочной сетью, рязанского тщательно укрыли, потом собрали ногами в кучку осколки глазури. Глазурь не успела отвердеть, ей набили и Тополев контейнер, и клубинский. Фухе сказали: «Разделим дома». Фуха усмехнулся. То ли не знал цену глазури, то ли слово «дом» его рассмешило.

Затем Тополь разрешил ведомым снять шлемы совсем и раскрыть кирасы. Насколько великолепна СОЖ «Терминаторов», стало ясно сразу. Ни запаха, ни пота, поддёвки и на Фухе, и на Клубине сухие абсолютно, хотя по паре литров, не меньше, каждый из них должен был потерять в приключении. Свою поддёвку Тополь сразу разорвал, вытянул по полоске из кирасы и отнёс к трупу кровососа. На фоне кровососьего смрада не заметно.

Безумие Тополя ещё не решилось вернуться к нему. Тополь чувствовал себя очень хорошо. Про «мутку», неусыпно вибрировавшую в ожидании жертвы всего в километре отсюда, не вспоминал. Клубин тоже вновь обрёл его доверие. Отступило безумие, спряталось. Трусливо безумие, как всякий подлец.

Открыли рюкзаки, перезарядили батарейки, по очереди почистили оружие, поставили климатизаторы спецкостюмов на забор-очистку кислорода. Затем Фухе опять вручили инструкцию от тента, а Тополь и Клубин, распаковав трёхточковую «Сонбу» китайско-сибирского производства, отошли с ней на полсотни метров к устью «подковы».

— Я поставлю фишку, а ты охраняй меня, Костя, — напомнил Клубин. — Как всегда.

Клубин легко садился на корточки, устанавливал эффекторный «ньюк», синхронизировал его с «ньюком»-маткой, переходил к новому месту, выбираемому Тополем. Тополь непрерывно озирался, иногда подсвечивал себе подозрительную «точку» со шлемного монитора, прогонял через тестер.

И за делом они поговорили. Фуха не мог их слышать. Но мог бы и слушать. Разговор получился пустой. Перелили из решета в решето. Но он не мог их слышать и напрягся, что стало ясно через несколько минут.

— Олегыч, я что-то не вижу, что ваш герой точит на вас злую пулю, — сказал Тополь.

— Знаешь, Костя, меня с начала выхода заботишь в основном ты. Ничего, что я вот так, напрямки?

— А что не так?

— Ты когда спал последний раз, Костя?

— Даром я денег не беру, Олегыч. Между прочим, спасибо Матушке и вашему зятьку, я их уже практически заработал. Вам же одного кровососа на семью хватит?

Клубин засмеялся.

— Да не в кровососе дело. Костя, с тобой непорядок какой-то. Не могу я тебе помочь? Погоди, не горячись… У этой точки защитная пломба выдавлена, ничего?

— Посторонитесь… С китайскими бывает. Там же и русскоязычные работают, руки-крюки… Подцепите её ножиком, чтобы за ушко встала… Ага, вот так. Олегыч!

— Не горячись, погоди. Я же не…

— Олегыч, проехали. Вы лучше объясните мне по-чесноку почему вы с зятем сюда?..

Клубин остановился и снизу вверх уставился на Тополя. Лысина его блестела сквозь редкие волосы. Он подышал на замёрзшие руки и покачал головой.

— Костя, я сказал тебе перед выходом в тысячу раз больше, чем хотел и вообще мог.

— Ну смотрите. Давайте заканчивайте, Олегыч. Есть хочется.

— Ты умеешь с рязанским что-нибудь делать?

— Готовить? Да его сырым можно.

— Не поклонник я сыроядения. Готово. Проверяй.

Всё оказалось в порядке, система благополучно активизировалась и встала на дежурство. Осторожно Тополь и Клубин вернулись к стоянке. Там их встретил Фуха.

Фухе удалось натянуть тент только с одного боку. Он сопел и был зол. Он явно пытался подслушать разговорчики папика со сталкерским отродьем, ничего ему не удалось, и задание он провалил тоже. Он потерял инструкцию. Клубин, произнеся своё «пу-пу-пу», снял и спрятал в нагрудный клапан очки и занялся костром — выложил на поддон пару брикетов и чиркнул по нижнему активатором. Тополь, безадресно матерясь, поставил тент, прямо на голом льду напшикал из баллончика пенку, сел на неё и перебросил баллончик Клубину. Фуха устроился слева от Тополя. Автомат он держал на руке, баюкая. Ничего в этом такого не было. А вот кольт он вставил в рамку на откинутом нагруднике — зачем? Зачем-то. Клубин копался в продуктовой сумке. Костёр разгорался. Тополь подтащил к себе свою продуктовку за лямку. Завтрак, полевой стандарт НАТО номер один. Жвачка фруктовая, презерватив со вкусом киви и запахом кедровой свежести.

— Трекер, дай мне из твоего запаса взаймы, неохота мой тюк разматывать, — попросил Фуха преувеличенно вежливо.

— Придётся размотать, — ответил Тополь, отдирая клапан от пластиковой баночки с «салатом сырным с орехами». Фуха скривился. Вытащил сигарету, закурил.

— Ты, братан, не выгрёбывайся, — сказал Тополь. — Поддержание тонуса нельзя в Зоне откладывать. Надо поесть, пока тихо. Ты будь очень осторожен с банкой. Быстро вываливай еду на тарелку — и банку дави в блин. А то…

— Да знаю я! — огрызнулся Фуха. И издевательски полуспросил: — Мы же тут на ночь?

— Предположительно — да. Но располагает тут Матушка.

Фуха подчинился. Ели молча. Фуха жевал, громко дыша ртом. Уникально тотальная несимпатичность у типа. Словно нарочно. Впрочем, неприязнь — для неглупого человека лучшая лупа в мире.

— А вы, папаша, значит, пожалели кровососа? — спросил Фуха, долизав десерт и рассматривая этикетку на жвачке. — Союзник типа того, да?

— Я не хочу обсуждать это, с твоего позволения, Сергей, — сказал Клубин, причёсывая свои жалкие виски. Пластиковая расчёска застревала в дужках очков, но Клубин не снимал их. — Поступил ты, конечно, правильно. Эффективно. Стрелок ты замечательный. И автомат ты, я думаю, оценил всё-таки.

— Конечно! Русское же оружие. Вот слушай, скажи мне, сталкер, ты русский человек, так? С Подмосковья. Как мы могли допустить крушение коммунизма? Как мы могли продать за поганые еврики такую идею?

Тополь засмеялся. С тотальной политизированностью жителей России, приезжавших в Предзонье, с их агрессивной обидчивостью он сталкивался не впервые. Но патриотическая проповедь в Зоне! После боя! Десерт после десерта, что ли?

Впрочем, как правило, сплеснув с кружки переполняющий её горкой политологический невроз, россияне становились абсолютно адекватными людьми. На какое-то время.

Правда, не все.

Не в коммунизме было дело, не в исторических несправедливостях, не в отделении Сибири. Дело всегда в манерах. Конкретно сегодня — в манерах конкретного Фухи. В коммунизм, как бы он ни был прекрасен, шагать рука об руку с ним категорически не хотелось. Туда если и можно попасть, то только в хорошей компании. Это как водку пить. А с таким вот — бесполезно. И сам не дойдёт, но и тебя сожрёт допрежь, и не с голоду, а как только припасы оскудеют немного. Необходимость сожратия идеологически обосновав. И обязательно присовокупив: «Ничего личного!» Ковыряя в зубах. Ногтем.

«Что-то мне не по себе, — подумал Тополь. — Что-то мне не по себе. Продали Россию?..»

— Ты же не продавал, — сказал он. — Лично ты. Чего же беспокоиться?

— Я тоже ответствен! И ты, сталкер, ответствен. И вы, Андрей Олегович! Вы вообще больше всех. И такие, как вы. Эх вы!.. предатели… Вы же родились в Эсэсэр! Почему вы живёте в Европе это сраной? Почему ваши деньги работают не на Россию?

— С чего это ты вдруг, Сергей, про мои деньги? — скучно спросил Клубин. — И просили же тебя: не «сталкер», а «трекер».

Тополь сказал себе: «товсь».

— Ой, да ладно, «сталкер», «хялкер»… А что, не так, что ли? Про деньги?

— Ты совершенно напрасно решил, что я с тобой, Сергей, буду обсуждать, где и как работают мои деньги.