Максим Хорсун - Зона Посещения. Бродяга Дик Страница 19

Промедление погубило сталкера.

Один миг – и обломанный черенок швабры, запущенный нечеловечески сильной рукой, преодолел расстояние от окна до беглеца и вонзился сталкеру в грудь, выйдя острием из-под левой лопатки.

Глава 5

Сбор информации

Хармонт: филиал Института внеземных культур

– Аккредитация! – Ким с ходу показала оба пластиковых бейджа. На КПП не стали препятствовать. Едва различимый за поляризованным стеклом силуэт махнул рукой, свежеокрашенный шлагбаум пополз вверх, хотя поднимать его вовсе не было нужно: Ким протиснулась бы и так.

Она остановилась, не дойдя до главного входа в шестнадцатиэтажное здание Института полусотни шагов. Справа шуршали пыльной листвой каштаны, в тени которых были припаркованы автомобили сотрудников; в их числе Ким заметила и лихую спортивную модель на поддерживающем поле: сейчас авто стояло на трех амортизаторах, словно летающая тарелка из комикса. Сто́ит такая тачка не меньше полумиллиона баксов, и кто-то же рассекает на ней по пыльным улочкам Хармонта – наверняка какая-то шишка из институтской администрации. Подумав, Ким решила не фотографировать парковку, ценность этого фото будет минимальной, только институтских нервировать. Тем более что на крыльце курил охранник, беззастенчиво разглядывая Ким.

Слева теснились серые, похожие друг на друга лабазы. Возле забора, оплетенного диким виноградом, обнаружилась пустая беседка. Ким свернула к ней, прошлась неспешно по солнцепеку и оттуда заглянула в глубь институтской территории. Ничего интересного – уныло, пусто, монохромно. Даже небо было не синим, а серо-белым, затянутым дымкой, которая, впрочем, не мешала солнцу лить на город расплавленный свинец.

Памятник ученым, погибшим во время исследований Зоны в Хармонте – руки из черного гранита, на ладонях которых лежит этак. Рядом с памятником возвышалась стела, исписанная именами, у подножия которой засыхали разбросанные ветром гвоздики. Вот памятник сфотографировать можно и даже нужно.

За памятником, отгороженная забором из старого металлопрофиля, располагалась стоянка списанных «галош». Ким на глазок оценила, что ржавеющие турбовинтовые платформы использовали лет пятнадцать назад. Табличка у входа на стоянку гласила, что транспорт обеззаражен, дезактивирован и безопасен, но за ограждение разрешалось заходить только в спецодежде.

Из открытого эллинга, стоящего особняком, доносился металлический лязг и шкворчание электросварки. Ким обошла стоянку и заглянула внутрь стальной пещеры.

Десяток техников в комбезах работали на лесах, установленных вокруг робота-стража, еще трое стояли в стороне и что-то обсуждали, поглядывая в планшеты. Боевую машину окружали мерцающие огни сварки, искры пылающими водопадами лились на пол. Орудийные подвески робота были пусты. Безликая голова на длинной сегментной шее поникла к земле.

– Что вам, дамочка? – окликнули ее техники. – Что вы ищите?

– Кимберли Стюарт, «Дейли Телеграф», – как всегда важничая, представилась Ким. – А можно, я здесь все сфотографирую?

Техники переглянулись.

– Начните с меня, – предложил один и стал валять дурака, изображая из себя качка на чемпионате по бодибилдингу.

– Действуйте, – разрешил, пожевывая зубочистку, второй, – только близко не подходите.

– О’кей, – Ким припала к видоискателю. И сейчас же тот, кто притворялся качком, сделал жест, мол, глядите, у нее – груди-дыни. Один из рабочих на лесах поднял вверх большой палец.

Ким была довольна. Снимок получился что надо, хоть на первую полосу ставь. Правда, не в «Дейли Телеграф», а в какой-нибудь журнал о железках. Можно было подумать о том, чтоб предложить фото кому-то еще помимо скряги и простатника мистера Пибоди.

– Вы сотрудники Института? – спросила Ким.

– Не, – небрежно ответил техник с зубочисткой, – мы из «Бостон Динамикс». Вкалываем на внутренние войска по контракту, а полиция арендует у Института ремонтный цех, второго такого в Хармонте нет. Ясно вам, дамочка?

– Угу-угу, – откликнулась Ким. – А что с этим роботом? Он бывал в боях? А может, воздействие Зоны?

– Нет, – зубочистка переползла из одного уголка губ в другой. – Нам просто нужно установить на стража новый ингибитор протонной помпы.

– Простите, что установить? – нахмурилась Ким.

На лесах хихикнули.

– Ингибитор протонной помпы для сепарации альфа и бета митохондрий, – не изменившись в лице, выдал техник с зубочисткой.

– А мне бы втулку в муфту загнать! – прокричали с лесов. – Чтобы ослабить давление масла на мозги!

– Ладно, – Ким тряхнула челкой. – Спасибо вам большое за помощь. Меня ждет начальник отдела по связям с общественностью.

– Да-да, всего доброго! Приходите еще! – загудели техники. – Ким Стюарт! – ей показали поднятый вверх большой палец. – «Дейли Телеграф»! О’кей! Специально из захолустья!

А с лесов прокричали:

– А когда вы про нас напишите? Эй, дамочка! Куда же вы уходите?

На проходной за порогом Института тоже пришлось показывать оба бейджа.

– Ким… – в горле запершило. – Ким Стюарт, – и добавила уже вовсе безрадостно: «Дейли Телеграф». Аккредитация.

– Проходите, – отозвался охранник и разблокировал вертушку. – Вы знаете, куда идти? – и, не дождавшись ответа, пояснил: – Это на втором этаже, напротив лестницы. Просто прямо-прямо-прямо.

– Прямо-прямо-прямо, – передразнила шепотом Ким, шагая по гулкому вестибюлю. Два сотрудника Института в белоснежных комбинезонах проводили ее взглядом, стоя у кофейного автомата.

Второй этаж, пустой коридор, запах лежалой бумаги и тишина. И непременное подозрение, будто в здании нет ни души. Ким, оставаясь верной своим методам, для начала осмотрелась. Вереница одинаковых дверей тянулась в обе стороны. В основном – без табличек, но если таблички попадались, то надписи на них не проливали свет на то, что находилось за дверями. По крайней мере, Ким они оставили в недоумении: «ER090 Подуровень», «X7S Мобил-A», «113 D Тех. Вилка», «079 Безопасно (Свободно)».

Она присела на подоконнике, вынула планшет.

«Новый день и новое путешествие. Сегодня я оказалась внутри североамериканской каракатицы. Как же, леди и джентльмены, меня угораздило? Подобно тому, как каракатица вбирает в себя воду, чтобы, выплеснув ее через специальное отверстие в мантии, прийти в движение, так и Институт вбирает в себя то, что приходит из Зоны. А затем выплескивает технологической и отчасти мистической струей, продвигая наше общество вперед и только вперед вопреки естественным законам развития. Пока существует Зона, всегда найдется тот, кто будет преобразовывать ее сверхъестественные ресурсы в деньги. Уже долгие годы (уточнить – с какого года именно!) этим весьма прибыльным делом занимается (нагревает руки?) Институт внеземных культур. (Дальше – врезка с краткой историей Института).

Городские власти и местные жители уверяют, если бы не Институт и не полицейские кордоны, то отток артефактов из Зоны происходил бы бесконтрольно, чем не преминули бы воспользоваться преступные кланы, а так же страны третьего мира, во главе которых находятся не самые миролюбивые царьки и диктаторы.

Но почему-то меня не покидает ощущение, будто Институт – это меньшее зло, с которым нам всем пришлось смириться…».

Распахнулась дверь, по коридору прошелся сквозняк с запахом табачного дыма, кофе и апельсинов. Ким увидела молодого человека в джинсах и гавайской рубахе, в руках он держал большую дымящуюся чашку с надписью «Милый пиарщик».

– Приветствую, мисс! – радушно обратился он к Ким. – Кимберли Стюарт? «Дейли Телеграф»?

– Именно, – Ким спрыгнула с подоконника, не позволив специалисту по связям с общественностью полюбоваться ее ладными ногами.

– Чед Байрон. Надеюсь, чем-то смогу вам помочь. А если нет, то хотя бы угощу кофе.

«Опять флирт…» – внутренне содрогнулась Ким.

Они обменялись рукопожатием.

– Каждый филиал Института выпускает ежемесячный бюллетень, в котором мы информируем научную общественность о ходе нашей работы, – сказал Байрон, жестом приглашая Ким в кабинет. – Но, полагаю, вам нужны не термины и цифры, а что-то иное.

– Да, отделу публицистики «Дейли Телеграф» больше интересны социальные аспекты этой темы, – проговорила Ким. – Я так представляю свой будущий материал: это будет что-то вроде картины, выполненной худож-ником-прерафаэлитом. Я хочу рассказать, каково это – жить по соседству с Зоной.

Байрон усадил Ким в кресло, стоявшее под доской, к которой разноцветными магнитиками были прикреплены с полсотни распечатанных и написанных от руки текстов. Кивая на ходу, он отошел к кофемашине выполнять свое обещание.

– Прежде всего меня интересуют люди. Наверняка у вас здесь найдется немало историй. Интересуют, как трагические случаи и страшные происшествия, так и всякие курьезы, байки, анекдоты…