Вячеслав Кумин - Цепная реакция Страница 19

– Успокойтесь…

– Не успокаивайте меня! Вы обещали безопасность! И что же?!

Сукерман врезал президенту в челюсть, и тот в беспамятстве рухнул на мягкий ковер.

– Не люблю паникеров…

– Но с двумя пистолетами нам точно не отбиться, – сказал Каин.

– Это зависит от того, сколько их дойдет до нас. А много их быть не может. В конце концов охрана должна кого-то подстрелить или нет? Не все же там косоглазые и косорукие…

– Тоже верно. Лишь бы гранату для начала не бросили.

– Да, с этим действительно мало что можно поделать, – кивнул Давид Сукерман, оглядываясь в поиске возможного укрытия.

Но, увы, комната отдыха президентского кабинета не могла похвастаться нишами или мебелью, способной выдержать удар не то что пуль, но и осколков. Все такое тонкое и непрочное.

– Лучшая защита – нападение… – глухо произнес Каин Иннокент, сам прекрасно понимая, что в их случае это не аргумент.

– Все лучше, чем просто тупо ждать, – согласился Сукерман.

– Тогда пошли.

Каин и Давид вышли из комнаты отдыха непосредственно в кабинет. Бой, судя по шуму и крикам охраны, шел уже за дверями – в приемной. В качестве подтверждения дверь пробило несколько пуль, которые впились в пуленепробиваемое стекло напротив, покрыв его матовыми пятнами и сетью трещин.

Защитники присели и перебежками добрались до дверей, встав по обе стороны от входа.

Прозвучал взрыв, качнув двери, обогатившиеся еще несколькими кругленькими отверстиями от пуль и рваными пробоинами от осколков, и все затихло.

– Идут… – одними губами произнес Сукерман, быстро глянув в одну из дырочек. – Трое… Еще один на подстраховке…

– Вижу…

Иннокент тоже подсмотрел в одну из дырочек. Так и есть, по приемной, перешагивая через трупы охранников и своих погибших товарищей, настороженно двигались три боевика в бронежилетах, но без касок, с автоматами наперевес. Один из них действительно снял с пояса гранату и активировал ее, приготовившись к атаке.

Но защитники опередили их. Каин и Давид взялись за ручки дверей и, на счет «три» резко их распахнув, открыли частый огонь из пистолетов. В ответ над головами прозвучала короткая очередь от судорожно сжавшегося пальца на курке, и на этом все закончилось.

Защитники, метнувшись в приемную, вооружились оружием охранников, но в этом уже не было необходимости. Новая попытка контрштурма удалась. Первый этаж расстреляли из гранатометов, прозвучала короткая перестрелка, стремительный бросок – и все атаковавшие Белый дом были либо убиты, либо взяты в плен.

24

– Какие результаты акции? – спросила Марьям, как только в домик вошел вернувшийся из города Альфред.

В столице после нападения на Белый дом начались масштабные облавы. Полиция и агенты КФБ хватали всех, кто хоть как-то проявил свою неблагонадежность: участвовал в прошлых акциях неповиновения, в открытую высказывал свои мысли, не совпадающие с «генеральной линией», и так далее. Агентов Конфедерации при такой активной чистке могли повязать просто по чистой случайности, что называется до кучи, вот и приходилось отсиживаться в лесу готовыми ко всему.

Как только Марьям узнала, что обороной Касабланки руководит Каин Иннокент, она подумала, что кто-то в РУВКФ, отвечающий за внедрение, сильно лопухнулся. Или у него плохое чувство юмора. Ведь она довольно долгое время являлась его куратором по проекту «Тихая сапа». А кураторов набирали по принципу личной симпатии к объекту, потому как приходилось спать со своими подопечными.

«А может, на этот аспект просто не обратили внимания или не придали ему значения? – подумала агентесса. – Выбор относительно данной системы исходил из того, что я отлично знаю обстановку на Касабланке, ибо тоже приложила руку к становлению Джуда Блэлока в качестве президента, давая дельные советы, а значит и взятию планеты под контроль Ониксом».

И вот теперь, полноценным агентом-нелегалом, приходилось исправлять свои деяния в качестве куратора. Кроме того, пока готовилась программа по внедрению, Каин Иннокент еще не являлся командующим обороны Касабланки. А когда это стало действительностью, изменить что-либо уже вряд ли было возможно. Маховик разведывательной машины завертелся, и остановить его не так-то просто, хоть и считается, что разведка самая гибкая структура из возможных силовых ведомств…

В конце концов, у разведчика не должно быть ничего личного, только работа, иначе он плохой разведчик. Так что ни о каких личных привязанностях, да еще к врагам, не может быть и речи.

«Значит, я плохой разведчик, – думала Марьям, впрочем, без особого самобичевания. – Потому что у меня, похоже, сохранилась эта привязанность…»

Все эти мысли пронеслись за одну секунду, и агентесса со всем вниманием готовилась выслушать своего коллегу из АГБ.

– Удовлетворительно. Наши боевики перестреляли две трети правительства, прежде чем их самих всех порешили.

– А кто уцелел? – снова спросила Марьям, стараясь скрыть излишнюю заинтересованность вторым вопросом: – Президента грохнули?

– К нашему несчастью уцелели ключевые фигуры: президент, глава местного отделения КФБ и этот адмирал, начальник обороны Касабланки.

Агентесса медленно выдохнула с нейтральным выражением лица, заметив, что все это время пока говорил Альфред, она не дышала. Марьям даже сама удивилась такой своей личной заинтересованности. Симпатия симпатией, но это действительно не должно отражаться на работе.

В конце концов, она человек, и ничто человеческое ей не чуждо, в том числе и чувство вины. А она ощущала и свою личную вину перед Иннокентом за то, что вертела им как хотела, пусть и по заданию Разведывательного управления. Ведь он, как и еще несколько десятков человек в проекте «Тихая сапа», являлся неявным агентом. А они даже понятия не имели, что их, добропорядочных людей, не очень-то чистыми методами внедрили в пиратскую среду, устроив такие крупные неприятности по жизни, что им не осталось ничего другого, как бежать в преступные сообщества.

Сделали это для того, чтобы их тут же не раскрыла на удивление хорошо поставленная пиратская контрразведка. А когда они уже стали там своими – выйти на них и, собрав всю необходимую информацию, дать соответствующие приказы для разрушения пиратского сообщества.

Вот только для того, чтобы «стать своим», неявным агентам пришлось пройти через ад. Они потеряли все, честь, самоуважение, мечты, против своей воли отнимали жизни других, а подавляющее большинство потеряли свои жизни. Бывало самих себя лишали.

– Ч-черт, – сплюнул Курт.

– Ничего, – махнул рукой Ферган, – главного мы добились. Мы довольно сильно попортили им систему административного управления, я уже не говорю о развернувшихся чистках, что до предела обозлит и без того не добро настроенное население, несмотря на все просьбы сохранять спокойствие и выдержку, а также политическую сознательность.

– Вот что-то им самим этой выдержки явно не хватило, – усмехнулся Курт. – Не стоило им такую волну поднимать.

– Это точно!

События по подобному сценарию произошли еще в половине миров СНМ. Массовые беспорядки и нападения на органы государственной власти привели к репрессиям со стороны Комитета федеральной безопасности. Арестовывались десятки, сотни и тысячи человек по одному лишь подозрению в нелояльном отношении.

Это заставит людей притихнуть, но бесконечно давить нельзя, ибо на всякое действие всегда есть противодействие. Может сработать эффект пружины – в какой-то момент может произойти реальный взрыв народных масс. Именно этого добивались своими акциями агенты влияния Конфедерации – чтобы у руководителей СНМ земля горела под ногами. И началась война на два фронта: на внутреннем и внешнем.

Информация о проделанной работе и ее результатах, была обработана, зашифрована и отправлена сложными маршрутами в центральные отделения РУВКФ и АГБ.

– Ну что, теперь месяц отсидимся, пока все немного успокоится, и примемся за исполнение плана «Б», – сказал Альфред, нажав на кнопку отправки пакета.

– А конкретнее? – попросил Ферган.

– Диверсии, мой друг, диверсии. Попробуем устроить теракт на автомобильном заводе… то есть теперь уже авиастроительном…

Агенты АГБ позволили себе тихие смешки. Ну, скажите, какие самолеты можно выпустить с конвейеров автозавода, с которого и машины-то сходили так себе? Машины с Касабланки пользовались популярностью только на совсем уж бедных мирах из-за своей убогой простоты, качества и соответственно цены.

– Тем не менее, производство нужно застопорить, и чем дольше, тем лучше. План максимум – добить-таки недобитков.

Марьям легонько вздрогнула и обругала себя.

«Да что же это такое?! Он мне никто, – кричала на себя агентесса. – Психологи об этом позаботились и подчистили меня в плане личной привязанности. Неужто лажанулись? Или это, непонятно что, пришло со временем?»