Иван Белов - Ненависть Страница 19

– Не пойду. Мое предложение в силе, – Рудольф демонстративно присел на пенек.

– По башке захотел, поганец?

– Можете бить, – безучастно пожал плечами Руди, прекрасно осознавая, что играет с огнем. – Мне все едино, лучше здесь, с Парамоновыми вашими лягу. Тут двух охотников опытных, как котят удавили, я этим ублюдкам на один зуб. Или оружие, или я никуда не иду, ищите дурака в другом месте.

– Извини, лишнего пулемета не припасено, – Стрелок похлопал себя по карманам. – И знаешь, мне плевать, отправишься ты с нами, или останешься один и через пару часов пойдешь на корм местным зверям.

– До свидания, не смею задерживать, – Рудольф принялся увлеченно изучать наросты на пне.

Унтеры заговорили по своему, на лице азиата мелькнула хитрющая улыбка, и тут же пропала.

– Ладно, уговорил черт языкастый, – неожиданно пошел на уступки Стрелок. – Если я дам тебе оружие ты перестанешь вести себя как сопливая девочка?

– Ну естественно, – вскинулся Руди. –И я не соп…

– Заткнись. Значит договорились, – бесцеремонно оборвал Стрелок. – Даешь слово?

– Даю, – выдохнул Штольке, предвкушая в руках игрушку несущую смерть. Что интересно дадут? Скорее всего пистолет, а еще у азиата к рюкзаку приторочен короткий обрез двуствольного ружья. Тоже неплохо.

Азиат призывно свистнул, в воздухе мелькнул предмет, блеснувший на солнце. В пень, аккуратно между Рудиными ногами, с сухим стуком воткнулся топор.

– Получите и распишитесь, – расцвел в милейшей улыбке Стрелок.

– Это, это чего? – удивился Рудольф. – Очень глупая шутка.

– Ты хотел оружие, – бровь бандита удивленно приподнялась.

– Это топор, – растерялся Рудольф.

– Да ладно? А я думал гранатомет, вот ведь деревня! – продолжил ломать комедию Стрелок. – Топор по-твоему не оружие? При должной сноровке, этой штуковиной можно все окрестные села вырезать! Просил оружие, бери, не выделывайся. Или грош цена слову почти настоящего немца?

Ну и гады! – Рудольф молча поднялся, раскачал лезвие, и с трудом вырвал топор. Хитрющие, наглые, беспринципные унтерменши. Подлый народ! Обвели вокруг пальца как школьника!

– Дуться будешь по дороге, время нас поджимает, – Стрелок направился вниз по каменной осыпи.

Шли медленно. Стрелок по большей части торчал в позе собаки. В лесу было влажно и тихо. Ни зверей, ни птиц, гнетущая тишина доводила до исступления. Бандиты поочередно уходили вперед, выискивая малейшие признаки чужого присутствия. Рудольфу показывали четкие следы ботинок, содранный мох, сломанный сухостой и расшвырянные сосновые иглы. В огромном, бескрайнем лесу затеряться проще простого, но это только самообман, если за тобой идут люди, выросшие в этом лесу и вскормленные молоком диких волчиц. Эти люди плоть от плоти своей земли. Бежать от них просто бессмысленно.

Прошло часа три. Руди порядком проголодался и вымотался. Хотелось на на уютный диванчик, с ледяным пивом, тарелкой жареной курятины и футболом по телевизору. Благодать. Всё равно смысла нет. Стрелок потерял след. Бандит все больше хмурился, раздраженно бурчал под нос, и тихо, ожесточенно спорил с Зульфатом. Последние полчаса ходили по кругу, трижды возвращаясь прежней дорогой.

– Кажется заблудились,– наконец сдался Стрелок.

Ага, не такой уж ты и крутой, – злорадно подумал Рудольф. – А я предупреждал, не стоило соваться, не послушали умного человека. Кайтесь теперь.

– Слушай, Ваня, а ты, наверное, по деревьям карабкаться не умеешь? – неожиданно спросил бандит.

– Я не умею? – оскорбился Руди. – Да я чемпион мира по скоростному карабканью на деревья!

– У-у, красавец, сможешь залезть и осмотреться вокруг? Принесешь хоть какую-то пользу.

– Легко, – Рудольф пропустил подначку мимо ушей и выбрал высоченную, пышную елку, подпиравшую небо острой верхушкой. – Что я должен увидеть?

– Если на западе, километрах в пяти, будет гора с раздвоенной, острой вершиной, значит мы на верном пути

– А если не увижу?

– Значит мы все умрем, – дурашливо развел руками бандит. – Будем думать о ночевке. В любом случае ори громче, я тебя сориентировать попытаюсь. Нам нужно привязаться к местности.

– Орать? – изумился Штольке. – А если эти…, ну те, кто убил, где-то рядом?

– Нет здесь никого, – понурился Стрелок. – Моя вина, признаю, отклонились слишком далеко к западу. Тебя подсадить?

– Обойдусь, – Руди подпрыгнул и уцепился за нижнюю ветку. Подтянулся, нащупал ногой опору. Дальше дело техники. Подсадить он меня  хочет, заблудился в трех соснах, а я выручай.

Он ловко полез вверх. Сноровку не растерял. В двух кварталах от Эккентальского приюта для мальчиков был городской сад, и набеги туда совершались еженедельно. Стоило престарелому, хромому сторожу уснуть за бутылочкой шнапса, как орда приютской ребятни перехлестывала сетчатую ограду. Хватали все подряд: зеленые, кислющие яблоки, недозрелый крыжовник, молодую морковь, остальное нещадно топтали. Не от голода, нет, просто добытое с боем куда вкуснее, чисто вымытого и положенного в тарелку. Мучились потом животами, дристали как заведеные. Уборщица заходя в туалет бледнела, как полотно и материлась не сдерживая себя.

До верхушки добрался быстро, изрядно перемазавшись в золотистой, ароматной смоле. За шиворот насыпалась колючая дрянь. Вид открылся настолько величественный, что захватило дух. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось безбрежное зеленое море, волнами разбиваясь о низкие, старые горы, прорезавшие горизонт от края до края, и мягко подсвеченные висящем в зените солнечным диском. Стоп, а где раздвоенная вершина? Горы на западе, все верно, но до них не один день пути, а Стрелок сказал, что гора должна быть совсем рядышком. Непонятно.

– Горы нет! – заорал Руди, повиснув на тонкой ветке, как обезьяна.

В ответ тишина. Оглохли там что ли?

– Я говорю горы нет! – повысил голос Рудольф.

Молчание.

– Горы нет, мать ее! – проорал Рудольф во все горло и прислушался. Стрелок, сука, словно испарился.

Что за черт? – Руди начал поспешно спускаться. – Может случилось чего?

– Эй, слышите меня?

Тишина, только насмешливо щебетала мелкая птаха.

Руди заторопился вниз, ободрал ладони до крови. Под ногой сухо треснуло, он сорвался и рухнул на  землю как мешок с говном. Воздух с сипением вышел из легких. Благо лететь пришлось метра два, и приземлился удачно, на спину, жить можно, ветки и ковер из мха смягчили падение.

Руди ожидал смеха, издевательств, ярких эпитетов, но грешная земля встретила древолаза молчанием. Под деревом пусто, бандиты пропали.

– Ну все, выходите, – вымученно рассмеялся Рудольф. – К чему эти детские игры?

Никого.

– Горы нет, слышите? Прекратите комедию! Ни хрена не смешно!

Вон в тех кустах спрятались, – решил Штольке и с ходу вломился в заросли. – Сидят и потешаются, наблюдая как я впадаю в истерику. А ведь взрослые люди.

Пусто, даже трава не примята, если унтеры и прячутся, то определенно не здесь. Вот гады.

– Егор! Зульфат! – заорал Рудольф, уже не сдерживая себя.

В лесу шум ветра и скрип старых стволов. Суки, неужели бросили? Завели в глушь и бросили.

Руди захлестнула тихая паника. Я что, щенок чтобы со мной поиграться и бросить? Хотя и со щенком так поступить могут совсем уже сволочи. Все равно обидно. Более беспринципных людей Рудольф еще не встречал. Одно слово – выродки.

Куда теперь? Неожиданная свобода пугала куда больше странного плена. Там хоть кормили, одеялко давали, а теперь? Надо успокоится и взять себя в руки. Это очередная безумная унтерменшовская проверка. Суки, изверги!

Рудольф с радостью ухватился за последнюю мысль, предпочитая не задумываться над ее хромающей на обе ноги логической составляющей. Выход один, идти строго на юг, топать и топать, пока не начнутся обжитые места. Вдвоем, человек и топор, как в старые добрые времена, когда человек покинул провонявшую дымом пещеру, натянул меховые трусы и пошел осваивать огромный, неизведанный мир. Да, инстинкты подскажут. Еще узнаете чего стоит унтертан Рудольф Штольке. Не пропаду, не надейтесь.

Хорохорился Руди недолго. Тайга нахмурилась, потемнела, небо заволокли набежавшие тучи, удушив дарящие оптимизм солнечные лучи. Одинокий и беззащитный человек остался посреди непроходимых, северных джунглей. Казалось, со всех сторон, из зарослей наблюдали кошмарные твари. Одна оплошность и клыки на загривке. Сколько ты здесь протянешь, день, в лучшем случае два?

– Ну сдаюсь я, выходите! – заорал Руди без всякой надежды и заметался вокруг дерева, создавая адский шум и треск на весь лес. – Вы где?!

Запыхался и присел на поваленный ствол. По телу побежала холодная дрожь. Держись Руди, держись, все не так плохо, жив, здоров, полон сил. Теперь ты волк одиночка, а волки не ноют. Будь зверем, лови каждый звук, смотри на триста шестьдесят градусов, стань частью огромного леса, и выпутаешься из этой препаскуднейшей ситуации. Ты зверь, хитрый, расчетливый, чуткий… За спиной хрустнула сухая ветка. Он повернулся и успел заметить огромную тень. В следующее мгновение сильнейший удар в челюсть бросил чуткого волка плашмя.