Василий Головачев - Хроновыверт Страница 2

Шелгунов безмолвно наклонил голову в знак согласия.

Спустя трое суток в кабинете директора Управления аварийно-спасательной службы (УАСС) состоялось совещание, в котором приняли участие ведущие специалисты теории мгновенной спейс-связи и руководители секторов и отделов аварийно-спасательной службы.

– Сегодня я могу с уверенностью сказать, – начал совещание Шелгунов, – что экипаж крейсера «Славутич» до конца выполнил свой долг. Он успел снять экипаж станции, но время пребывания крейсера в экстремальных условиях превысило расчетное время безопасности. Обычные планетарные двигатели вышли из строя, и командир крейсера Лозински принял единственно возможное решение – стартовать в режиме «призрак». Всесторонний анализ последствий старта показал, что «Славутич» не взорвался. Это пока все, что мы знаем. Дальнейшая его судьба неизвестна. Но ученые имеют кое-какие интересные соображения на этот счет.

– Разрешите? – встал светловолосый и голубоглазый директор Института спейс-связи Холод-Ладыженский.

– Говорите, – кивнул Спенсер.

– Хочу высказать мнение ученых нашего института. В дебри спейс-теории вдаваться не буду, методы нашей работы тоже не интересны и практически лишены наглядности. Итак, мы приближенно решили задачу, к чему может привести спейс-старт в условиях внешней энергетической подкачки. Получилась любопытная картина. Решение неоднозначно: вероятно, мы еще чего-то не понимаем в теории или наш математический аппарат не способен адекватно отобразить все ее следствия. Модель первая – крейсер «вывернуло» в субквантовую область, то есть он превратился в элементарную частицу. Модель вторая – его зашвырнуло далеко в космос: при том выделении энергии, которое зафиксировали приборы слежения, он может оказаться с равной вероятностью в любой точке сферы радиусом в сто парсеков. Третья модель – крейсер вышел из спейс-струны в минус-вселенной. Есть и четвертая модель, но она и вовсе экзотична. Какая из моделей окажется верной, мы пока не знаем.

– Когда это станет известно?

– Все крупнейшие специалисты по спейс-теории сейчас заняты разработками моделей и экспериментальными их проверками. Думаю, для окончательного выбора единственно верной модели нам понадобится не меньше месяца.

– Это океан времени! А нам прикажете пока бездействовать?

Холод-Ладыженский с укором посмотрел на директора УАСС.

– Зачем же? Можете начинать поиск крейсера теми средствами, которые имеются у спасательной службы. Вполне может оказаться верной гипотеза, что крейсер выпал где-то в космосе в радиусе до ста парсеков.

Никто в кабинете не улыбнулся, хотя фраза прозвучала как только что родившийся анекдот.

– Что ж, и на этом спасибо, – сказал Спенсер, вставая. – Тогда не будем терять времени.

ГЛАВА 2

Дивизион подняли по тревоге, ночью, и Гордоншах, одеваясь на ходу, перебрал в уме все возможные причины тревоги. Подбегая к бетонному укрытию командного пункта, он окончательно решил, что над Атланторией летят бомбовозы противника.

Сирена смолкла, и наступила пульсирующая тишина, в которой совсем недалеко, в сотне фаттах от КП по радиусу зашевелилась земля и массивные металлические крышки поползли в стороны, сдирая дерн по пути и открывая фермы пусковых установок.

Гордоншах, оглянувшись, в последний раз окинул взглядом коричневое в инфраочках небо, такой же коричневый с черным лес вокруг, багровые решетки антенн радиолокационной станции и нырнул в проем люка.

В кабине командного пункта царила синяя полумгла, льдисто мерцали экраны индикаторов воздушной обстановки, перекликались операторы сопровождения, низкий подземный гул работающих генераторов питания стушевывал все звуки – шел контроль функционирования систем зенитно-ракетного комплекса. Дивизион Гордоншаха представлял собой одну из единиц воздушной обороны Иранистана со стороны горной гряды Пеласгекона и прикрывал полуостров на глубину в пятьдесят пять зхобов.

– Приказ Центра, – доложил с места дежурный офицер наведения Ширмамад, он же заместитель Гордоншаха по связи. – Занять по тревоге боевые места и ждать распоряжений.

– Понятно, – отмахнулся Гордоншах и тут же удивился: – То есть как это ждать распоряжений? Разве тревога учебная?

Ширмамад пожал плечами и уступил сиденье.

– Я запрашивал связистов, те твердят что-то невразумительное о пришельце из космоса, разведке неверных и так далее.

– Ну и дела! – Гордоншах сел на вращающийся стул, окинул взглядом аппаратуру – на панели горели зеленые сигналы готовности ракет к пуску – и надел шлем связи. – Высокое на антенну!

– Есть высокое.

Засветился сизо-белым светом квадрат общего наведения, накалился, и по нему побежала неровная темная дорожка радиовысвета поверхности земли. Гигантский палец радиоизлучения начал прощупывание неба над горизонтом в радиусе трехсот зхобов.

– Пост-три, пост-три, – пробился в наушниках голос оперативного офицера Центра управления. – Выйти на антенну!

– Вышел, – лаконично ответил Гордоншах.

– Сектор поиска: двести десять – триста, высота от пятнадцати до восьмидесяти. Повторяю...

Вверху звякнул люк, и в помещение КП скатился по лесенке заместитель Гордоншаха по вооружению капитан Абдулхарун.

– Ну что? – бросил он, торопливо натягивая дугу с наушниками.

Гордоншах покосился на его распахнутый френч и мотнул головой: не мешай.

– Внимание! Поиск в секторе двести десять – триста. О целях докладывать немедленно! – Он положил руку на штурвал наведения и, подняв радиолуч, плавно повел им вправо в указанном секторе.

Пять минут в помещении КП царила напряженная тишина: гул дизельных электрогенераторов был так привычен, что на слух не воспринимался. Потом луч локатора вырвал из глубин неба ярко просиявшую точку, и невольный вздох вырвался из груди офицеров.

– Очевидно, разведчик, – доложил Гордоншах Центру. – Азимут двести сорок, дальность триста, высота пятьдесят два. Цель одиночная, скоростная, приближается...

– Сопровождайте, – отозвался далекий писк. – На дальности восемьдесят включите оптику. Пуск ракет только по команде.

– Принял, – сказал Гордоншах и рявкнул операторам: – Перейти на автомат! Метеорологи, что слышно?

– В ста зхобах фронт циклона, уходит к югу. Скорость ветра сто и пять.

– Норма, примем почти без помех, – буркнул как бы про себя командир. – Интересно, соседи тоже сидят по тревоге?

– Наверняка, – усмехнулся Абдулхарун. – Они, как и мы, получают тревожный сигнал и разносы в первую очередь.

Офицеры обменялись улыбками. Абдулхарун в отличие от атлетически сложенного Гордоншаха был худ, длиннорук, лысоват. Он был старше командира всего на шесть лет, но морщины, унылое вислое лицо и усталый взгляд старили его на все двадцать. Ирония его часто доходила до цинизма, однако нельзя было сказать, что это не нравится младшему обслуживающему персоналу дивизиона.

Сияющая точка на экранах быстро увеличивалась, вскоре она превратилась в туманное пятно света.

– Дальность сто двадцать, высота пятьдесят, азимут двести сорок пять, цель идет со скоростью семь и три.

– Странно, – не удержался Ширмамад. – Для стратегического разведчика скорость явно велика, да и для спутника тоже.

Гордоншах включил вогнутый экран оптического усилителя. Экран вспыхнул, пригасил сияние и показал в центре не конус спутника или треугольник скоростного авиаразведчика, как ожидали офицеры, а нечто странное, не похожее на привычные глазу формы.

– Ух ты! – воскликнул Ширмамад.

Они увидели яйцевидное тело, проткнутое семью трубами. Размеры конструкции потрясали: яйцо с трубами вытянулось на ползхоба, и на концах труб горели светлые серебристые венцы.

– Это не спутник! – пробормотал хмуро Абдулхарун. – И не самолет-разведчик. – Гордоншах озадаченно посмотрел на него.

– Не спутник?! А что?

– Спроси что-нибудь полегче. – Абдулхарун облизнул пересохшие губы. – Спутников такой формы и таких размеров не существует.

– А вдруг неверные опередили нас и теперь демонстрируют свою мощь?

– Оставь подобные заявления нашему шейху.

– Размеры цели: двести в поперечнике, четыреста по длине, – педантично доложил оптик-фотометрист.

Конструкция на экране быстро увеличивалась, и теперь стало заметно, что с каждой пульсацией света на концах труб все гигантское сооружение искажается, расплываясь в очертаниях, и тут же резко, скачком, обретает былую четкость контуров.

– Доложите обстановку, – запищал в наушниках Центр.

Гордоншах некоторое время соображал, что докладывать:

– Цель вижу хорошо, огромное тело необычных форм. Предполагаю, что это чужой...

– Продолжайте наблюдение, – оборвал его Центр, – фотографируйте. Об эволюциях докладывайте каждые две минуты.