Алексей Корепанов - Месть Триединого Страница 2

Внеземных колоний становилось все больше, число их перевалило уже за три десятка ‒ и на этом, как сообщалось в объемке, была поставлена точка. Кому и зачем нужны лишние территории? «Всему есть мера» ‒ высказывания древних римлян Крис с самого детства встречал едва ли не каждом шагу, на красивых, под красный гранит, плитах. Хотя по малолетству не очень задумывался о смысле этих изречений.

Земля разрасталась чуть ли не до масштабов Виа Лактеа, и эти пространства нужно было защищать. Да, ни на каких космических горизонтах не было видно врагов, но ромсам следовало быть начеку. «Хочешь мира ‒ готовься к войне». Еще одно высказывание из времен Древнего Рима.

Тревога росла по мере того, как сообщения о давних нашествиях пришельцев с небес обнаруживались то в одной, то в другой хронике автохтонов, населявших разные планеты Виа Лактеа. Конечно, можно было списать все это на местный фольклор… но уж больно похожими были детали такого фольклора. И из всех этих писаний явствовало только одно: некие чужие не только присутствовали в Виа Лактеа, но и действовали. Причем действовали агрессивно… Да, речь шла о прошлых временах, ‒ но где гарантия, что прошлое не вторгнется в настоящее? И вот тогда-то и было принято решение о создании Стафла. И он возник во всей своей красе.

Крис с восторгом внимал тому, что говорил мягкий обволакивающий голос.

Стафл ‒ Звездный флот… Армада, которую не по силам победить никакому неприятелю. Неисчислимое множество космических кораблей, базировавшихся на самых удаленных планетах каждой обжитой системы и готовых в любой момент дать бой любому врагу. Надежно охранявших Конфайн ‒ границы Империи. Крис отлично разбирался в них еще со времен детских игр. Изящные серые биремы ‒ разведчики, способные проскользнуть хоть и в недра зловещих черных дыр и беспрепятственно выбраться оттуда… Крейсеры ‒ огромные боевые корабли, что могли залпами своих лучевых пушек размазать по стенкам Вселенной не то что какого-нибудь чужака ‒ целую галактику… Либурны ‒ юркие десантники, чувствовавшие себя одинаково уверенно как в космической пустоте, так и в атмосфере… Ротунды ‒ похожие на объевшихся удавов транспортники, девиз которых: «Туда доставим без проблем, а оттуда ‒ если будет кого»… Хайвы ‒ пузатые спейсматки, готовые вместить в свое чрево кучу транспорта, всякой боевой техники, а заодно и население чуть ли не целой планеты…

Стафл. Звездный флот. И он действительно не подведет!

Держитесь, чужаки, держитесь, иные, если вы притулились где-то там, в разных звездных углах и закоулках. Стафл вытащит вас оттуда и прищемит вам хвост, и научит вас разговаривать на терлине, языке Империи, а не на вашем варварском наречии!

Тогда же, из той арты, Крис с удивлением узнал, что планета Земля была когда-то самой главной. Как Рио у них на Форпосте, большущий город, где Крис уже побывал вместе с отцом. Столица. Вот такой столицей, оказывается, была когда-то в Империи и Земля. «Метрополия», ‒ сказал мистер из объемки, и Крису сразу представились лабиринты подземки из совсем уж простой детской игры про заброшенный древний город, в которых обитали всякие чудовища. Только позже он узнал, что «метрополия» ‒ это вовсе не то же самое, что «метро».

И оказывается, на Земле некогда жило множество каких-то странных ромсов, веривших в некое зазвездное существо ‒ Аллаха, ради которого эти ромсы готовы были жизни положить ‒ как свои, так и чужие ‒ и заставить всех других верить в своего Аллаха. И были там еще не менее странные обитатели, целью своей поставившие переселение всех поголовно в загоризонтную призрачную страну с названием Коммунизм… Они, эти «северные корейцы», как сказал арта-мистер, объединившись с приверженцами Аллаха, развязали на Земле уродскую атомную войну, в которой пострадали и правые, и виноватые (хотя, как пояснил мистер, правых в этой войне не было). Половина Земли превратилась в черную пустыню (такое Крис не раз видел в своих играх), а население другой половины не желало больше жить на изуродованной планете, и потянулось в колонии. И на Земле наступило великое запустение. Хотя, конечно, было и много тех, кто остался на родной планете.

И вот тут-то и началось…

«Что такое эта несчастная Земля? ‒ вопили колонии. ‒ Почему она должна нам что-то указывать? Мы и сами с усами! С чего это вдруг мы должны слушать распоряжения из какой-то занюханной полупустыни?» В объемке, разумеется, употреблялись другие слова, но Крис не первый день жил на свете и прекрасно понимал, что имеет в виду арта-мистер. Да и довольно регулярное общение с прадедом Хенриком приносило свои плоды. А может, суть конфликта он ухватил уже позже?

«Земля нам не указ!» ‒ все чаще повторяли колонии.

И это при том, что главное учреждение, ведавшее делами как Земли, так и новых миров, ‒ Организация Объединенных Наций ‒ продолжало существовать и в полупустыне.

Крису это было не особенно интересно, но он узнал, что в один прекрасный день на планете Рома было подписано соглашение о равноправии. Посланники всех колоний (Землю же представлял генеральный секретарь ООН) решили создать Рому Юнион, всю власть в котором осуществлял Сенат. И с этой поры Земля превратилась в совершенно обычную планету, ничуть не лучше других. Ее представитель имел один голос в Сенате ‒ не более. Она теперь уже не была «первой среди равных».

Дальше в объемке пошли такие подробности, что Крис чуть не задремал. Но все же он уяснил, что после образования Ромы Юниона начались в Сенате такие схватки, что куда там всем его безобидным играм с отважными файтерами!

Сенат сначала превратился в Нонавират, потом на смену ему пришел Септавират… Квинтавират… Триумвират… И наконец во главе Сената встал один-единственный Цезар, слово которого было решающим.

«Видели мы много демократий, сынок, ‒ сказал однажды Крису отец. ‒ И где они, все эти демократии? И зачем они? От них одно только разгильдяйство, болтовня и вседозволенность. А от этого ‒ все беды. Те, кому всё дозволено, плевать хотели на других. Проверено, и не раз».

Цезар не обладал наследственной властью, но все чаще и чаще эта должность голосованием Сената вручалась высокопоставленному чиновнику с планеты Рома, правителем которой и являлся Цезар. Рома вместе с другими четырьмя планетами нарезала круги вокруг звезды под названием Помона, и жилось там, судя по передачам тиви, очень хорошо.

Так продолжалось довольно долго, но не вечно. Прошло сколько-то там лет (Крис уже не следил за хронологией, ему это было неинтересно), и на пост Цезара стали назначаться уроженцы планеты Виктория. «Пришел, увидел, победил», ‒ внушительно сказал мужской голос, имея в виду Цезара Бертрана, возглавившего Сенат в 12 году Третьего Центума. Именно Цезар Бертран переименовал эту вторую планету системы звезды Юпитер в Вери Рому, то есть «Истинный Рим». И с тех пор Рому Юнион все чаще величали просто Империей.

«Мы живем в великой Империи, а не черт знает где, ‒ не раз говорил Крису отец. ‒ Гордись этим, сынок».

И заметив скептическую усмешку жены, с горячностью добавлял:

«Конечно, не все переселенцы с захолустной Нирваны это понимают».

Планета, где родилась мама, находилась далеко-далеко от Форпоста, в системе звезды Карменты, и мама иногда навещала родные края.

«Ты живешь в великой Империи, маленький ромс, ‒ продолжал говорить обволакивающий голос. ‒ Глава Сената мистер Аллен Сюрре, которого все мы называем Цезаром Юлием, денно и нощно заботится о том, чтобы всем нам ‒ и тебе, и мне, и твоим родителям, друзьям и знакомым ‒ жилось хорошо и спокойно в великой Империи. Он управляет Империей из столицы ‒ прекрасной Грэнд Ромы на планете Вери Рома, но знает, что делается в каждом уголке наших звездных владений. Ты вырастешь, маленький ромс, и, конечно же, всю свою жизнь будешь стремиться делать так, чтобы наша звездная страна, наша великая Империя процветала, и чтобы каждый ее житель мог сказать: „Я счастлив оттого, что жизнь моя течет спокойно и удачливо в этом мире“. Так живи и радуйся, маленький ромс, ‒ в великой Империи для тебя нет ничего невозможного, и перед тобой открыты все пути. Будь тем, кем пожелаешь, и пусть долгим и счастливым окажется твой жизненный путь! Ты ‒ житель Империи, и Империя будет всегда с тобой!»

И мощные голоса невидимого хора сливались в величавой и в то же время задорной песне, от которой бежали по спине мурашки восторга:

От Грэнд Ромы до глухих окраин,С гор Ковчега до земных морейВсюду ромс проходит как хозяинНеобъятной Родины своей…

…Возникали в детской, сменяя друг друга, изумительные пейзажи разных планет Империи ‒ прекрасные города, зеленые равнины, величественные горы, безбрежные моря, бескрайние леса, прозрачные озера. Пейзажи эти чередовались с головокружительной панорамой космических далей. Разметав протуберанцы, пылали в черноте светила, бороздили пространство огромные пассажирские галеры, несли дозор на границах Империи лонги ‒ боевые корабли разного класса, и разноцветные линии маршрутов тянулись от звезды к звезде. Беззаботные пассажиры танцевали в просторных залах галер, а космические капитаны, сидя в креслах, напряженно вглядывались в сумрак Вселенной.