Филип Фармер - Гоблин осатаневший Страница 2

Лишь на столе в углу, возле огромного камина в западной стене, громоздилась туша животного, с которым Док в жизни еще не сталкивался и знал только по рисункам, сделанным со слов очевидцев, или же по весьма сомнительным фотоснимкам.

— Tatzelvurm — констатировал он.

Схожая с ящером рептилия достигала добрых пяти с половиной футов, не считая змеевидного хвоста. Кожа, густокоричневая на спине, ближе к брюху заметно светлела. Из массивного округлого туловища едва проступало тупое хищное рыло, по бокам торчали четыре удивительно хрупкие для такой туши лапки. Круглые буркалы чучела полыхали ядовито-зеленым, точно живые.

— Что еще за Tatzelvurm такой? — буркнул Пончо.

Стоя рядом с чудищем, он, если позабыть на миг про одежду, составлял в паре с ним прекрасную палеонтологическую композицию: неандерталец после удачной охоты на ящера.

— Рептилия, которая, если верить слухам, до сих пор обитает в Альпах, — пояснил Док. — Накопились сотни свидетельств, достаточно близко совпадающие в деталях, чтобы оставались какие-то серьезные сомнения в ее реальном существовании. Гигантская разновидность саламандры. Самый солидный экземпляр из встречавшихся до сих пор-три фута. Тот, что перед нами, куда крупнее. Интересно, где это Ивольди сподобился разжиться такой экзотикой? И когда именно?

Слой пыли, покрывающий мебель и все экспонаты, указывал, что комнатой давно не пользовались. И ничего связанного с целью их визита здесь также не наблюдалось.

Калибан все же обошел помещение по периметру в поисках тайных входов или сигнальных датчиков. Спустя минуту троица уже вновь спускалась по винтовой лестнице. Со следующей площадки открывался коридор, ведущий к северной части замка, с тремя дверьми вдоль левой стены и одной в торце. За первыми тремя обнаружились нежилые помещения с грудами самого различного антикварного барахла-коробки, мебель, картины. Распахнув последнюю дверь, Калибан увидел еще одну гигантскую спальню, также всю увешанную гобеленами и обставленную старинной мебелью. С единственным заметным отличием-экспонатов для зоологического музея здесь не наблюдалось. Зато угли в камине еще теплились, а смятая постель хранила свежий отпечаток тела.

За высоким деревянным экраном с изображенной на нем средневековой батальной сценой обнаружилась дверца встроенного шкафа. Одежда в шкафу, явно женская, поражала разнообразием.

— Похоже, хозяйка-любительница костюмированных балов, — отметил Пончо. — Или коллекционер музейных нарядов.

Шкафа таких размеров вполне хватило бы, чтобы разместить в нем приличную современную спальню. Перебирая тряпки, три незваных гостя как бы совершили краткое путешествие по эпохам-начиная примерно с середины семнадцатого века. Большинство костюмов хранились запечатанными в герметичные пластиковые мешки с каким-то газом, очевидно, инертным.

Все это было захватывающе интересно, но ведь в замок они явились не по путевке от турагентства Кука. Калибан, не любивший попусту расходовать слов, бросил: «Идем!»-и захлопнул дверцу. Все трое двинулись к выходу.

В этот момент за спиной раздался мягкий шорох. Первым его уловил Калибан, обостривший свой слух специальными, им же самим составленными препаратами. Он уже успел развернуться и принять боевую стойку, пока спутники только начинали поворачивать голову. Часть гранитной стены отъехала в сторону, и из черноты проема в комнату струились серые тени. Это были канадские лесные волки и двигались они практически бесшумно, не считая легкого клацанья когтей по полированным мраморным плитам. На лбу у каждого белела нашлепка размером с половинку шарика для пинг-понга.

Из проема выскочила добрая дюжина матерых хищников-клыки ощерены, из пасти бежит слюна, могучие челюсти, способные единым махом сломать человеку запястье, готовы вот-вот сомкнуться.

Вожак стаи, целивший людям в тыл, чтобы отрезать от выхода самого дальнего, Берни, уже в прыжке вместо намеченной хилой жертвы внезапно увидел перед собой бронзового гиганта с серо-зелено-желтыми глазами-это было последнее, что хищник успел осознать. Мускулистая рука подхватила его на лету за горло, и Калибан волчком крутанулся на месте. Волк, смазав Берни хвостом по лицу, смачно впечатался в дверь и пал бездыханным.

А Калибан, продолжая выделывать замысловатые свои пируэты, в молниеносном выпаде обрушил ребро ладони на шею второму зверю. Волчьи позвонки сломались с треском, напоминающим удар топора по молодой сосенке.

Пончо, прекрасно сознающий необходимость соблюдать тишину, в пылу смертельной схватки отбросил всякую сдержанность. Его первый боевой клич прозвучал, как басовый рокот смычка по воловьей жиле внутри горного грота, каждый следующий-все выше и выше. Чудовищные кулаки-кувалды молотили тварей по чувствительным носам, крушили черепа, вминая в плоские лбы загадочные шарики. Он даже успел, и как минимум дважды, пальнуть из автомата с левой руки. Дважды сам грохался на спину под тяжестью хищников, запустивших клыки в пластиковую кольчугу, и, как медведь, грузно подымался снова.

Берни тоже перебросил автомат в левую руку, правая же внезапно ощетинилась шестидюймовым лезвием. Как балетный танцор кружился он среди волчьих тел, кланяясь, отскакивая, взрываясь неуловимыми выпадами. Затем рухнул навзничь под весом повисшего на плечах матерого самца, и еще двое хищников метнулись добивать беззащитную жертву.

Жутко взревев, Пончо угостил одного из своих «опекунов» таким ударом по загривку, что тот бездыханным полетел в кучу-малу над Берни. Затем ухватил другого насевшего на приятеля волка за хвост и рванул на себя. Тот, судорожно суча лапами, извернулся, пытаясь цапнуть обидчика. Но Пончо, придавив хищника собственной тушей, свернул ему шею, как былинку. Еще один зверь напрыгнул на толстяка сзади, чтобы тут же впечататься в стену возле Дока Калибана.

Берни завопил от боли, когда волчьи клыки защемили лодыжку. Если бы не пластиковая броня практически с головы до пят, он бы уже смело мог заказывать себе протезы. Пальнув в мучителя, Берни перекатился и, резко выбросив руку с ножом, лишил еще одного хищника глаза вместе с доброй порцией мозга.

Калибан, ухватив двух волков за глотки, без устали молотил их друг о друга лбами. Третий же тем временем изодрал штаны на нем буквально в клочья. Безжалостные клыки причиняли Доку невыносимую боль, но он не проронил ни звука. Методично добив двух первых и отбросив их в сторону, он с каменным лицом наклонился, ухватил третьего за уши и резко рванул вверх. Зверь, дико взвизгнув, бросился к своей темной норе. Но, не достигнув цели, вдруг затормозил, странно содрогнулся-и атаковал Дока снова.

Загадочное мужество окровавленного безухого волка изумило Калибана. Объяснить такое странное поведение можно было лишь каким-то внешним воздействием на волчью психику, видимо, при помощи таинственного полушария у него между ушами.

Поднырнув под взлетевшего в прыжке хищника, Калибан резко взметнул руку. Жестокий удар в брюхо подбросил зверя еще выше, и, совершив неуклюжий кульбит, тот шмякнулся на пол уже мертвым.

Неожиданно битва закончилась. Наступила тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Пончо и Берни. Удивительно, но даже в разгар схватки волки не рычали, вообще не издавали ни звука, если не считать предсмертных всхрипов.

Ноздрей Дока Калибана достиг резкий запах пороха, смешанный с густой вонью пролитой волчьей крови. Прошли времена, когда он, не приемля в принципе убийств, все же смаковал ароматы боя. Док помнил лишь единственный случай, когда эликсир бессмертия, оказав некое побочное воздействие, заставил насладиться убийством. Теперь Калибан мог переносить подобное только в силу необходимости. «Двинулись!»-бросил он, и приятели, не мешкая, подобрали свое оружие. Участок стены уже успел вернуться на прежнее место. Очевидно, тот невидимый, кто дергал за ниточки, собирался открыть его снова, лишь когда приготовится выпустить на волю новый вид смерти. Возможно, впрочем, что вход управлялся слепой автоматикой, тогда не мешало бы поискать контрольный щит. Но Док, как бы ощущая на затылке чей-то незримый взгляд, стремился поскорее убраться с места схватки. А кроме того, где-то в недрах замка, возможно, уже вовсю заливались тревожные зуммеры.

Напоследок Док сорвал с волчьих лбов несколько нашлепок, и вся троица снова ввинтилась в лестничный штопор. В тишине, царившей под мрачными сводами, до них вдруг донесся приглушенный гул вертолетных двигателей, сопровождаемый беглым винтовочным огнем. Затем раздался грохот, похожий на взрыв бомбы, и следом-едва слышно-вопли.

Пончо разразился одним из видов своего неожиданно визгливого смеха (всего в его наборе имелось два различных), после чего заметил:

— Похоже, сегодня у Ивольди гостей хоть отбавляй, а, Док? И все такие нежданные.