Майкл Стэкпол - Призрак войны Страница 2

– Угу, ну так, как я это понимаю. – Я глотнул ещё пива и вдруг решил, что болтать лучше, чем лакать. – Ладно, вот как я все слышал. Кто-то координирует большое количество ударов на множестве разных миров, выводя из строя станции гиперимпульсной связи. Никто не может ни с кем связаться. Никто не знает кто что и с кем делает или кто на самом деле совершил эти налеты. Это работа не СЛИВа, но Ржавый может быть наполовину прав.

– Могу? – он сел прямее. – Вот видите. Скажи им, Сэм.

Бодрячка сосредоточилась на установке шаров, поэтому не расхохоталась. Я пожёвывал щёку, поэтому я бы не стал смеяться вместе с ней, даже если бы она решила это делать.

– Ну, Ржавый, может так оказаться, что ПЭФ – это часть силы, выведшей сеть из строя. До того, как сеть накрылась, о них здесь никто ничего не слышал. Они могли появиться, заключить сделку со СЛИВом, оказать им помощь, сея здесь раздоры и готовя почву для чего-то ещё.

– Однако теперь ничего не выйдет, Донелли. – Бармен, Макс Лири, заменил бутылку Ржавого другим запотевшим пузырем. – Пришли новости из Овертона. Прошлой ночью приземлился посадочник с рыцарем Республики на борту. Кажется, эта штучка будет удерживать тут всех от выделывания всяких штук.

– Штучка? – я незаметно глянул на лысого. Я знал, что он воспользовался термином «штуч-ка», чтоб позлить Бодрячку, поскольку она уже отклоняла его приставания больше раз, чем у меня пальцев на руках и ногах – и это только за сегодняшний день. Это понятно – у неё, такой маленькой и него, такого, ну, круглого, никогда бы ничего не вышло. Не считая отсутствия турелей и поношенную робу пиляги, Лири можно было спутать с посадочным кораблем класса «Юнион».

Бодрячка проигнорировала Лири, так что он загрохотал, обращаясь ко мне.

– Ну да, грузом в главном трюме была какая-то рыцарственная королева красоты.

– Ты имя слышал?

– А ты, что, хочешь свиданье ей назначить или как?

Я торжественно кивнул.

– Точно. Я отчаянно нуждаюсь в женском обществе.

Я произнес это с улыбкой и приготовился ко всяким шпилькам, которые должны быть по-лететь в мою сторону, но тут случилась забавная штука. Вообще-то это была случайность, но приведшая к извержению глупости.

В дверь вошли две женщины. Шикарные женщины, шикарные, словно сошедшие с пивной рекламы, причем одна из них была одета в футболку и короткие шортики, точь в точь как носят девчонки в рекламе. Достаточно юная, чтобы выглядеть невинно, достаточно взрослая, чтобы уметь пользоваться таким невинным видом, блондинка с ослепительной улыбкой, она приостановилась в дверях и оглядела нас всех.

У неё были соблазнительные лазурные глаза.

Кстати, именно употребление мной слова «лазурные» говорит о принадлежности данного произведения к литературе. Иначе я бы просто сказал – «голубые». «Сапфировые» бы тоже подошло, или «лазуритовые», но взгляд был такой мягкий, что никак не хотелось думать о минералах.

Однако я отклонился от темы, и это тоже очень по-литературному – на случай, если вы подсчитываете мои литературные приемы.

Её спутница казалась постарше и пожёстче, поэтому названия минералов в её описании были бы уместны, за исключением того, что в её внешности не было ничего твердого и не чувственного. Я бы мог назвать её волосы ржаво-рыжими, но это было бы неточно, а её глаза не были достаточно темными для изумрудов и у нефрита столько разных оттенков, что назвать её глаза нефритовыми было бы на самом деле все равно, что не сказать какого цвета они были.

Это были, тем не менее, красивые зелёные глаза, очень живые и настороженные, намного лучше разобравшиеся в нас, чем её подруга. Плавно двигаясь, она быстро выступила из-за спины спутницы, приобретя простор для действий, на случай, если будет такая нужда. Её рыжие во-лосы были заплетены сзади в косу и – как я заметил – заткнуты за воротник её рубашки.

Вот здесь глупость и начала выкипать через край. Они обе были из СЛИВа, и если это было неясно по манере одеваться – «студентки в походе за город» – то было очевидно по маленьким дискам с данными, которые держала в левой руке блондинка. И хотя блондинка, возможно, заявилась сюда дабы просвещать нас, Рыжая совершенно явно изготовилась к бою, а затевать драку с пилягами просто глупо. Побить пиляг можно, но, по крайней мере, один из них найдет тебя и распилит своим лесоповальным мехом твой дом надвое.

Лири понял, что происходит. Он начал убирать хорошую выпивку под барную стойку. Обе бутылки.

Я развернулся на табуретке и соскользнул с неё.

– Извините, мисс.

Блондинка, бывшая на полпути к Ржавому, правильно полагая его наиболее податливым пропаганде СЛИВа, остановилась и наградила меня такой улыбкой, которая заставила бы меня прикупить целый бочонок пива за раз, если бы на её груди была написана его марка.

– Вы хотите помочь нам спасти крапчатых лемуров?

– Ну, не совсем.

– О, вам следует это сделать. – Она так произнесла это голосом маленькой девочки надув губки, что на мгновение я ощутил, как моя решимость слабеет. – На Хелен осталось всего пятнадцать тысяч пар. Их естественная среда обитания значительно сократилась в связи с вырубом леса и разработкой полезных ископаемых, уничтожающих гектар за гектаром девственной природы. Гибнут представители сотен тысяч исчезающих видов растений и животных.

Я поднял руку.

– И жуков. Люди всегда забывают про жуков.

Блондинка моргнула и на мгновение заколебалась.

– Да, и насекомых тоже.

– Пауков. – Бодрячка улыбнулась и натерла кончик кия мелом. – И микробов. О них вообще никто никогда не вспоминает.

Я кивнул.

– Я всерьез оплакиваю гибель разной там слизеобразной плесени. Никто уже не помнит растение она или животное, так что, думаю, следует оплакать её дважды.

Блондинка уставилась на меня, её лицо стало вытягиваться. Верхняя губа начала незаметно чуть-чуть оттопыриваться, а плечи прогнулись. Совсем чуть-чуть. Прошла лишь секунда, а я уже знал, что её нижняя губка сейчас задрожит и в этих лазурных глазах начнут собираться слезы.

– Всё это очень серьезно. Мы пытаемся спасти жизни.

– Я знаю, дорогая, я тоже. Я пытаюсь спасти ваши. – Я протянул руку и взял её левую ладонь в свою правую. – Мы не та аудитория, какая вам нужна.

– Убери от неё свою лапу!

Я глянул на Рыжую мимо блондинки.

– Вам не следует разбрасываться здесь пустыми угрозами.

У Рыжей было на выбор три варианта. Она могла начать препираться и оттянуть выбор между другими двумя. Она могла сдать назад и они бы ушли. Или, как все остальные тетки, что красят волосы под Наташу Керенскую и уверены в своей крутости, она могла начать действовать.

Она выбрала номер три, что действительно заставило меня убрать лапу с руки блондинки.

Рыжая шагнула вперед, перенеся вес на левую ногу и выбросив круговым движением правую – довольно быстро, я признаю – но в это время я тоже шагнул вперед. Я принял её бедро на ребра и обхватил его левой рукой. После чего жёстко зафиксировал пальцы на подколенном сухожилии, добавив в её возглас досады немного неровности.

Затем я обрушил свой правый кулак на её лицо. Дважды. Я думаю, что это вторым ударом я сломал ей нос. Потому как точно знаю, что первым я сломал ей челюсть. Затем я швырнул её на стол, от которого она тяжело отскочила и рухнула на пол тяжелым вялым грузом.

Я повернулся к блондинке. Её лицо потеряло всякий цвет, хотя может быть он был смыт по-током слез.

– О, Боже мой.

– Ржавый, помоги этой юной леди погрузить её подругу в ховер и отвези их в травматологический центр в Кокусиме.

Ржавый осушил своё пиво, затем встал, расправил свою клетчатую фланелевую рубашку и улыбнулся. Его улыбка не была такой ослепительной как у блондинки, но у неё было больше зубов и зубы были белее. Тем не менее, она улыбнулась ему в ответ и он помог вытащить стонущую Рыжую из бара.

Можно было бы подумать, что «Гнездо Лири» увидало уже достаточно глупости на один вечер, но только если не брать в расчет Бориса. Борис был раздражен, поскольку он просто сидел и ждал, что противоречило его видению себя как человека действия. Его работа – а он во-дил строительный мех, переоборудованный для снятия подлеска – тоже этому противоречила, но Борис жил в своём маленьком мирке, который, к несчастью, предусматривал возможность вторжения в мой.

– Тебе не следовало этого сделать, Сэм.

– Мне не следовало сделать, э, делать что, Борис?

Борис тщательно положил свой кий и пробрался через бар по направлению ко мне. Его тень пала на меня и я ощутил озноб. Может быть, Лири был подобен посадочному кораблю, но Борис – это была планета.

– Ты ударил женщину.

– И?

– Это было не очень любезно.

– М-м-м, ага. Ты пропустил момент, когда она пыталась пнуть меня, так ведь?