Сергей Волков - Маруся 2. Таежный квест Страница 2

Свет! Белый, холодный, чистый свет! Он хлынул из ящерки, смывая страшные слова в голове. Сразу стало легче дышать. Маруся открыла глаза — или они были открыты, просто исчезли темные пятна? Она увидела хмурого Бунина, сжимавшего в руке серебристую фигурку орла. Профессор досадливо пожал плечами и опять заговорил:

— Ты должна убить…

На этот раз Марусе пришлось еще тяжелее. Они с ящеркой сопротивлялись из последних сил. Было больно. Очень. Мышцы сводило судорогами, сердце колотилось как бешеное. Ма-руся упала на колени, уперлась рукой в пол. Багровая мощь орла билась с белым светом ящерки, билась, давила — но не могла победить.

Она не заметила, когда в комнате, напоминавшей бункер, появилась Алиса.

— Ничего не получается, — сердито бросил своей помощнице Бунин. — Она не поддается! Придется пробовать запасной вариант.

Все это девочка слышала как сквозь вату.

«Запасной? О чем это он?»

Профессор поднялся из кресла, подошел к Марусе, присел на корточки.

— Маруся, ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

Шевелиться не хотелось. Хотелось спать. Лечь и уснуть. Вот прямо здесь, на каменном полу. Но Маруся все же заставила себя поднять голову и посмотреть в разноцветные глаза Бунина. Она даже сумела прошептать:

— Я вас… спасала! А вы…

— Пойми, девочка моя, я вынужден это сделать, — раздраженно проговорил профессор. — Человечеству, всей Земле грозит гибель. И гибель эту несет твой отец. Я понимаю, ты мне не веришь. Для тебя он — близкий, родной человек.

— Папа… — у Маруси на глаза навернулись слезы. — Мой папа…

— Но это уже не так! — Бунин глубоко вздохнул, уселся на пол рядом с Марусей, дружески обнял ее за плечо. — Того Андрея Гумилева, которого ты знала всю свою жизнь, больше нет. Да и никогда не было. Начнем с того, что он погубил твою мать.

— Мама пропала без вести!

— Это не так, — мягко произнес Бунин. — Я еще раз повторяю: Андрея Гумилева, такого, каким ты его знала, нет.

— А кто… есть?

— Монстр. Мерзавец, задумавший погубить планету.

— Не-е-ет! — отчаянно замотала головой Маруся. — Вы врете! Вы все врете! Мой папа…

— Твой папа — преступник! — вмешалась в разговор переминавшаяся с ноги на ногу Алиса.

Огненный шар ненависти вспыхнул в сознании Маруси. Превозмогая боль, она стряхнула с плеча руку Бунина, поднялась, шагнула к Алисе с таким лицом, что та невольно попятилась.

— Мой отец хороший! Он не может… Это вы… вы — преступники! — выкрикнула Маруся и закашлялась.

— Эх, девочка моя, если бы ты только знала, — развел руками Бунин. — Впрочем, сейчас ты все равно ничему не поверишь.

Поэтому я… мы даем тебе возможность убедиться во всем самой. Сегодня понедельник. У тебя есть три дня, до четверга. В четверг, в день своего рождения, ты сама сделаешь то, о чем я тебя просил. Уверен: сделаешь!

— Никогда! — заорала Маруся, повернувшись к профессору, и снова закашлялась. У нее возникло бешеное желание вцепиться ногтями в лицо Бунина, расцарапать его в кровь…

Господи, как вы все мне надоели!

— Время нас рассудит, — пробормотал Бунин и сделал знак Алисе. Маруся слишком поздно поняла, что зря повернулась к ней спиной. Она услышала короткий писк инъектора и почувствовала боль в плече. А потом голова закружилась и навалилась такая слабость, что даже моргать стало тяжело.

Будто наблюдая со стороны, Маруся видела, как Бунин осторожно подвел ее к креслу, заботливо усадил, сложил руки на коленях. Алиса забросила за спину небольшой квадратный рюкзачок, взяла у профессора змейку Юки и какую-то фотографию. Напутствие оказалось кратким:

— Оставишь ее здесь, — указав на снимок, сказал Бунин. — Покажешь направление, отдашь коммуникатор — и возвращайся.

Алиса кивнула, повернула голову к Марусе, улыбнулась. Нет, скорее ухмыльнулась, не без торжествующей злобы.

«Дрянь, — подумала девочка. — Все-таки она — редкая дрянь». То, что произошло потом, лишний раз убедило Марусю в этом. Алиса, поигрывая змейкой, подошла к сидящей девочке, неожиданно уселась ей на колени, крепко обняла и…

И поцеловала в губы!

Маруся попыталась вырваться, но после укола тело совершенно не слушалось ее. Девочке стало дурно — это напоминало страшный сон.

Вдруг мягкий, рассеянный свет померк, на мгновение воцарилась тьма, а потом в глаза девочке ударили солнечные лучи. Она упала во что-то мягкое, оцарапала спину и увидела над собой редкие облака. Алиса разжала руки, вскочила.

— Через пять минут действие парализанта пройдет, — сообщила она. — Твой путь — через гарь во-он туда, к просеке. Там будет тропа. Пойдешь по ней и… В общем, там уже сама разберешься.

Почувствовав, что может шевелить языком, Маруся что есть сил завизжала:

— Дура!

Алиса сбросила в мох рюкзак и присела на корточки рядом с девочкой. Двумя пальцами она сжала Марусе щеки, вздернула ее голову вверх.

— Да нет, дорогуша. Дура — это ты. Эх, сказала бы я тебе… Впрочем, ладно… Слушай: на коммуникаторе выставлен таймер. Он ведет обратный отсчет. Семьдесят два часа. Если ты не уложишься в это время… Но ты уложишься. И убьешь Гумилева.

— П-почему? — пробормотала Маруся.

Сунув руку за пазуху, Алиса вытянула цепочку, на которой покачивалась серебристая фигурка, выполненная в знакомом стиле.

Кот.

«Она владеет предметом, — страх сжал сердце Маруси. — Какая бы способность ни была у этой стервы, хорошего ждать не стоит».

— Я умею видеть будущее, — холодно сказала Алиса. — Не все, а кусочками. Как будто видеофайл нарезали на кадры. Так вот, я видела, как ты на своем дне рождения стреляешь в Андрея Гумилева. В своего отца. Прощай.

Она поднялась, положила на клапан рюкзака носовский коммуникатор, фотографию, полученную от Бунина, послала Марусе воздушный поцелуй и исчезла. Наступила оглушительная тишина, а потом где-то в стороне зловеще закаркал ворон…

К тому моменту, как Маруся обрела способность двигаться, комары искусали ее так, что голые руки, ноги, шея и лицо покрылись красными пятнами. Надо было спасаться. Но как?

«Рюкзак! — поняла Маруся. — Наверняка там есть какое-нибудь средство. Не на смерть же меня сюда отправили?»

Но, кое-как добравшись до рюкзака, девочка первым делом схватилась за коммуникатор. Он работал, но только на прием. Функция исходящих сообщений была отключена. Как — Мару-ся не знала. Раз десять набрав номер папы, она разозлилась, отшвырнула коммуникатор и с треском рванула клапан рюкзака — комары одолели ее окончательно.

Внутри оказалась масса вещей, и среди них — форменный комбинезон Зеленого города, используемый учащимися на практических занятиях. Сбросив легкое платье, Маруся быстро натянула его на себя. Великоват, но сойдет. Комары немедленно отстали: ткань была со специальной пропиткой.

Теперь можно осмотреться. Несколько раз внимательно обведя взглядом окрестный лесисто-горный пейзаж, Маруся поняла только одно: она понятия не имеет, где очутилась. Это, конечно, плохо. Но у нее есть направление — та самая просека, на которую указывала Алиса. Там должна быть тропа. А тропа — это люди. А люди — это коммуникаторы. А коммуникаторы — это папа. А папа — это спасение.

«Поем, вымоюсь, высплюсь — и Бунину с его командой подонков не поздоровится! Хватит глупостей. Все расскажу папе», — решила Маруся.

Немного успокоившись, девочка приступила к осмотру содержимого рюкзака. Итак, у нее были: бутылочка с водой, нож, «вечная» китайская зажигалка, резиновые сапоги, шерстяные носки, фонарик, влажные салфетки «смерть вирусам», два сигнальных факела типа «Зеленое пламя» и какая-то картонная коробочка с грубо напечатанной картой и надписью «Беломорканал».

— А папиросы-то мне зачем? — пробормотала девочка. — Лучше бы еду положили. Гады!

После борьбы с орлом и укола парализанта у нее кружилась голова, мысли путались. Сжав в ладони ящерку, девочка попыталась встать. Получилось плохо — Маруся едва не упала. Обутые в легкие туфли ноги промокли и разъезжались во влажном мху. Пришлось натянуть тяжеленные сапоги. Стоять и ходить стало удобнее.

Нашивку на комбинезоне она заметила не сразу. На левой стороне груди желтел матерчатый прямоугольник с надписью «Алиса Сафина. Группа 1».

— Ну уж нет! — взвилась Маруся, схватила нож и принялась спарывать нашивку с ненавистным именем. Руки еще плохо слушались ее, и пару раз лезвие соскальзывало, оставляя в комбинезоне дыры.

Так и зарезаться недолго.

Наконец желтая нашивка полетела в кусты. Маруся спрятала нож в карман, отдышалась и потянулась за водой. Пластиковая бутылочка закончилась на удивление быстро, зато чувство голода немного отступило.

Теперь пора в дорогу. Скоро вечер, а ей до темноты обязательно нужно найти людей. Подобрав коммуникатор, она заметила поодаль что-то белое. Это была фотография, врученная Буниным Алисе.