Кэролайн Черри - Козел отпущения Страница 2

А Джон Де Франко, специальный агент и ходячая мишень, сохранял свой серебряный значок с эмблемой Земли и Луны, свой голубой берет и полевую форму свернутыми и убранными подальше от сырости в плесененепроницаемую пластиковую сумку, лежащую в ногах койки. Броня же была его рабочей формой, проклятая, чертова броня, которая до крови натирала ему в каком-нибудь новом месте всякий раз, как он перенастраивал ее. И вот он сидел в шортах и пил: первый стакан залпом, следующий за ним, следующий и еще следующий медленными глотками, и моргал иногда, когда вспоминал.

Военнослужащие, мужчины и женщины, расхаживали по подземным баракам, в своих шортах и футболках похожие на призраков в хаки, чей пол не имел никакого значения ни для него, ни — даже — для них самих. Когда в койке оказывалось два обитателя, это случалось по дружбе, от скуки или от полного отчаяния; все их разговоры были грубы и становились еще грубее, а в их глазах, когда воцарилась настоящая, на многие дни, скука, был ад, потому что они застряли здесь, в этой глуши, под землей, на тридцать семь месяцев, объединенные пространством бункера номер 43, а эльфы все еще держались, все так же окопавшись и погибая в немыслимых количествах, но не сдаваясь.

«Добудьте языков», — приказывал штаб в блаженной простоте; но «языки» кончали с собой. Эльфы могли умереть, просто захотев этого.

«Установите контакт, — приказывали в штабе. — Заставьте их слушать» — имея в виду все изощренные средства, доступные представителям человечества, но им ничего не удалось за долгие годы в космосе, и на поверхности планеты успех обещал быть не больше. Говорить с эльфами значило приблизиться к ним в каких-нибудь механизмах, машинах, ну, или же во плоти. А эльфы радостно палили по любой цели, до которой могли достать. Двадцать лет назад эльфы подстрелили первый же человеческий корабль, на который наткнулись, а потом перебили полторы тысячи мужчин, женщин и детей у Корби-пойнт по причинам, которых так никто и не понял. Они продолжали стрелять по человеческим кораблям и дальше. Сначала были отдельные стычки, а потом разразился масштабный кризис.

Тогда человечество — собственно, все три объединения человечества: Союз, Альянс и далекая, замкнутая на самой себе Земля — постановило: никакие правила, никакая этика не применимы по отношению к виду, который упорно атакует все встречные современные человеческие корабли, — и это при многовековом отставании в технике!

«Мы что, будем ждать, пока они доберутся до передовых технологий? — весьма разумно спросила Земля. — Или пока они не нападут на какую-нибудь планету?»

Земля была маниакально озабочена подобными вещами, убеждена в собственной наивысшей святости и важности для Вселенной. Этакая колыбель человечества. Союз беспокоило другое — например, нарушение порядка, или как бы колонии не вышли из повиновения, пока он будет занят иными делами. Союз настаивал на быстроте, Земля желала заняться своими собственными запутанными делами, а Альянс жаждал территорий, предпочитая торопиться медленно и не создавать долговременных проблем у себя на задворках. Поговаривали и еще кое о чем: о том, что Альянсом манипулировала какая-то иная сторона — не эльфы, а кто-то другой. Серьезная причина для беспокойства. По крайней мере точно можно было сказать одно: эту войну навязывали, подталкивали и нагнетали, а эльфы давали отпор. Эльфы гибли и гибли, их корабли не могли тягаться с человеческими, с тех пор как люди всерьез занялись решением проблемы и перекрыли прыжковые станции, через которые эльфы попадали в занятые людьми сектора космоса. Но эльфы так и не сдались и не прекратили попыток.

«Ну и что нам делать?» — задалось коллективным риторическим вопросом объединенное командование, ибо они вели кровавую и неаппетитную резню против неколебимо стойкого и проигрывающего им в снаряжении противника. А кроме того, Союз и Земля с пеной у ртов требовали быстрого решения. Хотя Союз, по своему обыкновению, выступал, так сказать, «с прицелом на будущее», и по этому вопросу, единственному из всех, разногласий не возникло.

«Если мы уничтожим все до единого корабли, которые эльфы присылают сюда, и они отступят, — спрашивал Союз, — сколько времени пройдет, прежде чем они вновь нападут на нас с более современным оружием? Мы имеем дело с ненормальными».

«Покажите им, где раки зимуют, — сразу отреагировал штаб, посылая приказ армии. — Выбейте их из нашего сектора космоса и перенесите войну на их территории. Мы должны показать им, кто есть кто, — или столкнемся с нежелательными последствиями в будущем».

Двадцать лет назад. Человечество недооценило упорство эльфов. Отдаленная от космических трасс и ограниченная рамками одной-единственной планеты, война превратилась в локальную неприятность; Альянс до сих пор вкладывал в нее деньги и войска, Союз все еще в определенной мере оказывал содействие. А Земля поставляла авантюристов и рекрутов, которые зачастую бывали еще безумнее эльфов.

Так семнадцать лет все тянулось и тянулось, и эльфы все гибли и гибли в своих плохо снаряженных кораблях, пока объединенное командование не решилось на более суровые меры. Был отдан приказ быстренько нейтрализовать жалкую висящую на орбите космическую станцию эльфов, сбросить десант, собственно, на планету и огородить человеческие базы противоракетными экранами, чтобы перейти к ограниченной планетарной войне. И война вступила в новую фазу — эльфийские вооружения мало-помалу становились все проще и примитивнее, а человеческие войска пили свои отмеренные с точностью до грамма порции виски и медленно, но верно сходили с ума.

Но люди, тесно связанные с эльфийской войной, приспособились — на свой чисто человеческий, сумасшедший лад. Далеко за линией фронта, которая протянулась через родную планету эльфов, люди обустроились, возвели постоянные сооружения, и ученые принялись изучать эльфов и находящиеся под угрозой исчезновения флору и фауну прекрасного мира земного типа. А бомбежки все продолжались и продолжались, и этот клубок запутывался все больше и больше, потому что ни эльфы, ни люди не знали, как положить этому конец, или не знали своего врага настолько хорошо, чтобы его победить. Или выяснить, чего же хочет противная сторона. И война все тянулась и тянулась — поскольку в компьютерах и в документах эльфийских населенных пунктов до сих пор хранились чертежи звездолетов, которые могут быть построены, если человечество выведет свои войска. А еще она тянулась потому, что ни один враг, который вынес то, что за все это время вынесли эльфы, никогда не забудет, никогда подобного не простит.

Переговоров не вели. Однажды, всего однажды, люди попытались приблизиться к одному из немногочисленных нейтральных поселений, чтобы вступить в переговоры, и оно вмиг присоединилось к войне. Так что, несмотря на все исследования и все усилия, люди жили на планете эльфов и понятия не имели ни как зовут населяющую эту планету расу, ни каково настоящее имя их планеты, потому что проклятые эльфы своими же руками подорвали собственную космическую станцию и уничтожили на ней все записи, все до одного документы, точно так же как уничтожали любую деревушку, готовую пасть, и сжигали каждый документ и каждый предмет. Эльфы гибли, гибли и гибли, а порой (хотя в последнее время нечасто) прихватывали с собой и людей, как в тот раз, когда они еще выходили в космос, — тогда они обстреляли базу на Тайконе метеоритами, разогнанными до 3/4 скорости света, и разнесли ее в пух и прах. Тридцать тысяч погибших — и даже клочков не осталось.

Именно после того инцидента объединенное командование отдало приказ изгнать эльфов из космоса.

И теперь люди осаждали города, которые совершенно не собирались брать, взрывали дороги, уничтожали все эльфийские самолеты, забрасывали сельскохозяйственные посадки безъядерными бомбами и снарядами, стараясь не погубить планету безвозвратно и надеясь в конце-то концов взять эльфов измором. Но эльфы в отместку применяли газ и химикаты, от использования которых человечество отказалось. Люди перекрыли все подъездные пути, но эльфы все равно ухитрялись откуда-то добывать средства и прорывать защиту из здешней базы, как будто запасы у них были неиссякаемы, они сами не умирали с голоду, а планета оставалась такой же зеленой и невредимой.

Де Франко пил и пил с размеренной неторопливостью, глядя, как вокруг него в медленном танце своих забот снуют военные. Они были неплохие ребята, эта Восьмая команда «Дельта». Они исправно исполняли все то, что военным полагалось делать на этой войне, то есть удерживали базу и охраняли безопасность дорог, которыми пользовались люди, строили специальные площадки, куда сверху сбрасывали провиант, и время от времени выходили на поверхность и отдавали свои жизни ради приближения человечества к какой-то цели, которую видело объединенное командование и которая отсюда казалась всего лишь еще одной распаханной снарядами высоткой. Задачей Де Франко было обнаруживать такие высотки. А также захватить языка (постоянный приказ) и раскусить врага, если сможет.