Александр Афанасьев - Нет пути назад Страница 2

И о чем пойдет речь, было непонятно.

В Санкт-Петербург, в правительственный терминал Пулково, мы прибыли уже с рассветом. Чуть позднее девяти по местному я был уже в Царском Селе.

Ксения с утра была усталой. В дурном настроении – я это сразу приметил, научился различать и вовремя готовиться к буре. И в брючном костюме для верховой езды – еще один признак надвигающихся неприятностей, Ксения не любила лошадей, но когда у нее было плохое настроение, она садилась на коня и скакала как бешеная. Дурное настроение распространилось и на меня: я не удостоился даже поцелуя в щеку. Или просто Ксения теперь не видела смысла играть. Я был всего лишь ее подданным, как Меньшиков при Елизавете.

– Сударыня… – прощупал почву я.

Ксения буквально вырвала руку:

– Нет времени, пошли.

Пошли так пошли… Я ведь даже и не против…

Мы прошли в соседнюю комнату. Это был не будуар, вообще не жилая комната, видимо, получилась в результате очередной перестройки дворца, я никогда не был здесь. Одно окно, высокое и узкое, несколько стульев, стол. Удивительно, что в обстановке дворцовой роскоши – такое убожество, в кабульском Арке комната для совещаний намного роскошнее. Круглый, вылизанный до блеска стол, на столе большой наладонник, одна из последних моделей – титановый корпус, двойная клавиатура, виртуальная и реальная, съемная. Интересно: это что, личный компьютер Ксении? Напрасно она его так оставляет, напрасно…

– Включай.

Я заподозрил неладное. Даже начал перебирать, где мог подставиться сам.

– Что-то произошло? – самым невинным тоном осведомился я.

– Включай. Он без пароля… – тем же тоном, сухим и каким-то надтреснутым, сказала Ксения.

Значит, общий. Ну, включай так включай…

Я подключил компьютер. На экране промелькнула заставка – обычное, гражданское программное обеспечение. Не вижу даже голографической наклейки, свидетельствующей о наличии системы шифрования.

– И?

Ксения достала маленький пластиковый квадратик видеокарточки – ни много ни мало из выреза своего декольте. Всегда поражаюсь, как дамы могут существовать без карманов на одежде… как видно, обходятся. Я взял карточку, машинально глянул – тридцать два гигабайта, самая новая. Не так давно, лет двадцать назад, такова была емкость хранилища данных компьютера, обслуживающего флотскую систему боевого управления, в Адмиралтействе он занимал целый этаж. Я это хорошо знаю, потому что теперь там и мой петербургский кабинет – на освободившихся площадях.

– Посмотри…

– Что там?

– Сказала, посмотри!!

А вот это – нокаут, господа. Я никогда, ни разу в жизни не видел Ксению в таком состоянии. Она могла быть злой, могла быть хитрой, могла быть как мегера, могла задумывать злое, но она никогда не срывалась.

Решив, что в такой ситуации лучше ее пока не трогать, я вставил карту в разъем и установил режим воспроизведения.

Сразу пошла запись.

Это была комната, комната в каком-то здании, судя по тому, что все стены были прямыми, но все они были задрапированы плотной белой бумагой или тканью, чтобы невозможно было опознать место, где велась съемка. Но я все-таки, по тому, как падает свет, понял, что это где-то на Востоке, Багдад, Тегеран, Константинополь – что-то в этом роде. Возможно, даже Кабул. Это сложно объяснить, но если кто долгое время был там, тот это понимает.

Человек, который на экране сидел перед камерой на простом, дешевом стуле, был не в положенной ему форме – генерала жандармерии, – а в гражданском, которое удивительно его молодило. Сейчас ему можно было дать сорок лет, не больше, хотя я точно знал, что ему было за пятьдесят.

Человек посмотрел мимо камеры – видимо, на оператора, который должен был дать отмашку, – а потом заговорил, отчетливо и ровно. Не было похоже, что он говорит против своей воли, не было похоже, что это спонтанное, вызванное каким-то неблагоприятным стечением обстоятельств или нахлынувшим приступом безумия выступление. Весомые, спокойно произнесенные слова, правильно выстроенные фразы.

Говорил человек по-русски, хотя я многое отдал бы, чтобы этого не слышать и не видеть, ни на русском языке, ни на каком-либо другом.

– Сведению нашей государыни, Императрицы Всея Руси Ксении, и всех, кого это касается и может касаться. Я, действительный тайный советник, товарищ министра внутренних дел Павел Порфирьевич Ковалев, дворянин Российской империи, делаю эту запись для того, чтобы прояснить мотивацию своих поступков как в прошлом, так и в настоящем. Я не говорю о будущем, ибо у меня его нет, и я в этом нисколько не сомневаюсь. Но эта запись предназначена и для тех, кто принимает решения: верю, что я своими поступками помог России, верю, что мой факел осветит дорогу в ее будущее.

На протяжении всего двадцатого века Российская империя делала все, чтобы колонизировать Восток, превратив его жителей в тех, кем они не являются, – в белых людей, в законопослушных христиан. Мы добились многого на этом пути, но делами своими мы вымостили путь в могилу себе и государственности России. Весь двадцатый век и начало века двадцать первого мы занимались тем, что превращали пассионариев в безликую массу, воинов – в купцов, работный люд и крестьян. Мы пришли на чужую землю и навязали ее жителям совершенно чуждое им мировоззрение и образ жизни, мы извратили и испохабили ислам, превратив его в аналог православия, которое учит: ударили по правой щеке – подставь левую. Победа над Великобританией, о которой вы сейчас подумаете, была одержана исключительно благодаря тому, что мы застали эту державу врасплох, вовлеченную в другой серьезный конфликт, и сразу применили ядерное оружие. Без этих двух факторов победы могло бы не быть.

Россия двадцать первого века – это не Россия воинов. Это Россия торгашей, развращенных потреблением людей, желающих получать все, не давая в ответ ничего. Нет в этом мире ничего гибельнее, чем решения Берлинского мирного конгресса, заставляющие великие державы гнаться друг за другом по пути выстраивания мира материального благополучия и достатка, в то время как духовное у нас уже давно превращено в обгорелые, изгаженные руины.

Я обращаюсь к Регенту Престола Ксении Александровне: задумайтесь над тем, что я сейчас скажу! Сейчас у вас один миллиард четыреста миллионов подданных и вассалов, из которых лишь треть являются православными, а остальные две трети – мусульманами. Никогда ранее в истории России, да и любой другой великой державы не было подобной ситуации. В течение последующих двадцати лет это приведет к тому, что Россия либо разрушится и перестанет существовать как великая держава, либо она завоюет весь мир, восславив пришествие Всемирного Халифата. Это великая угроза, но и великая возможность.

Спасение России – в исламе. В истинном, чистом исламе, зовущем к священному джихаду во имя очищения всей земли от мерзости и гнили, нанесенных последним веком ее истории. В джихаде, в котором участвует каждый и каждый готов положить свою жизнь перед Господом Миров, утверждая непобедимость и всесилие Халифата. Только когда весь мир будет одной большой Уммой, поклоняющейся Единому, Милосердному Аллаху, только тогда прекратятся все войны и бедствия, снедающие нас последние несколько веков. Война за войной, вторжение за вторжением – только так можно прекратить это! Россия должна возглавить этот процесс, стать вождем всех угнетенных и обездоленных, мы должны недрогнувшей рукой смести прогнившую до предела систему колониального правления на двух третях территории Земли, объединить угнетенные народы и повести их к победе под черным знаменем джихада. Вам, государыня, предстоит совершить самый важный выбор в своей жизни, вы войдете в историю либо как последняя правительница Великой Руси, либо – как Великая Императрица, направившая свой народ по пути истинной веры. Ислам, чистый, изначальный ислам Салафи, донесенный до нас Мухаммадом ибн Абд аль-Ваххабом ат-Тамими, да пребудет он вечно по правую руку от Всевышнего, должен стать новой, единой религией Халифата, созданного на территории четвертой части земли. Джихад до победы должен стать нашим смыслом и сутью жизни, сотни миллионов угнетенных вопиют об освобождении, взывая к Милосердному, – и в вашей воле их освободить.

В Книге сказано: «Поистине, те, которые не уверовали, расходуют свое имущество, чтобы отвратить с пути Аллаха. И они израсходуют его, затем они потерпят убыток, затем они будут повергнуты. И те, которые не уверовали, будут собраны в геенну. Это то, что мы делаем, это то, что нас ждет, это истина, принесенная нам через века, – и нет другой истины, кроме этой»[1].

Я счел бы за честь возглавить армию джихада, если не найдется другого, более достойного амира, и повести эту армию на приступ враждебных твердынь врага. Я призываю всех честных людей империи раскаяться в деяниях своих, в убийствах, воровстве и угнетениях и воззвать Милосердного о спасении. Только так мы спасемся, только так Россия станет подлинно великой. Переродившись в пламени, возродившись, как птица Феникс, дана ей будет власть над всем миром, и в тот день, когда это произойдет, мир очистится от скверны и будет жить по шариату во времена времен. Если же нет, Аллах покарает Россию первой и всем нам уготован огонь.