Его последний приказ - Дэн Абнетт Страница 2

кивнул Маскар и повернулся. — Шестой взвод, со мной! — Маскар был большим толстым человеком с бритой головой. Как и все солдаты Лагеря Зено, он носил стальную броню с кожаной подкладкой, которая состояла из сегментов, соединяющихся на теле и конечностях, чтобы создать впечатление хорошо развитой, но растянутой мускулатуры. Он повесил шоковую дубинку на пояс и взял свой укороченный ручной пулемет.

Канов вытащил магазин из болт-пистолета. Дневная череда казней почти опустошила его. Он вставил новый магазин.

— Загон три двадцать семь, — сказал Канов, и солдаты зашагали за ним, приготовив свое оружие.

— Массовая казнь, сэр? — спросил Маскар.

— Я подготовлю бумаги к утру, сержант. Ордеры тоже. Это просто не может ждать. За мной.

— Сэр, я...

Канов обернулся к Ладду.

— Что? Что еще?

— Ничего, сэр, — сказал Ладд.

Группа со стуком прошла два пролета металлической лестницы, тяжелые шаги сотрясали лестницу, затем повернулась на галерею третьего яруса.

Они дошли до двери клетки — три двадцать семь. — Камера внутри выглядела пустой.

— Загон три двадцать семь! — крикнул Маскар, и автоматические замки открылись, когда зазвучал звонок.

Канов вошел внутрь. Камеры на третьем ярусе были большими, зарезервированными для групп, числом до тридцати человек. Несколько ламп на стенах в «три двадцать семь», по-видимому, не работали. Канов мог рассмотреть, всего лишь, несколько темных фигур, дюжину, или около того, скрывающихся в тенях в конце камеры.

— Они были вооружены? — спросил Маскар.

— Были, когда прибыли, — ответил Ладд. — Но они без вопросов сдали оружие.

Канов проигнорировал подчеркнутое ударение своего младшего офицера.

— Кто здесь главный? — позвал он.

К нему из теней вышла фигура: высокая, тощая, дикая. Одежда человека была грязной мешаниной из кожи и ткани, почти черной от грязи и пыли. Бродяга. Его угловатое лицо скрывала плотная, серая борода с матовыми дредами, но там, где его можно было разглядеть, лицо было покрыто шрамами, и казалось, что у него бесцветный, серый оттенок, как будто грязь въелась. Его волосы были косматыми и длинными, и, так же, матированы серым. У него были пронзительные глаза.

— Комиссар, — сказал он, с официальным кивком, который странно контрастировал с его матированным, косматым видом. Его голос был сухим, со специфической, чуждой интонацией. — Я надеюсь, что вы рассмотрели мое заявление и связались с...

Канов поднял свой пистолет. — Ты еретик и дезертир. Сейчас ты встретишься с правосудием Имперского Трона и...

Огромная и внезапная сила болезненно выбила пистолет из руки Канова. В тот же момент, кулак ударил его в горло, и он повалился на спину, задыхаясь.

Рука крепко обхватила его шею в удушающем захвате. Канов почувствовал, как тело напавшего крепко прижалось к нему. Затем он почувствовал, как холодное дуло его же пистолета спокойно прижалось к его виску.

— Никому не двигаться, — сказал человек позади него той же самой сухой, странной интонацией.

Маскар и все остальные солдаты целились прямо в Канова и человека, взявшего его в плен.

Ладд стоял между ними, озадаченный.

— Опусти оружие. Сейчас же, — прорычал Маскар.

— Чтобы ты меня застрелил? — ответил голос позади головы Канова. — Я так не думаю. Кроме того, я разумный человек. Смотри, сержант. Я только что свалил человека перед тобой, а еще никто не умер. Это поступок еретика или дезертира?

— Бросай оружие!

— Опустите оружие, сержант, — настаивал Ладд.

— У этого молодого человека правильная идея, — сказал человек с пистолетом у черепа Канова.

— Ни в этой жизни, ублюдок, — ответил Маскар.

— Досадно, — сказал душащий Канова человек. Затем, тихо, он добавил, — Дерций. — Из теней выдвинулись фигуры. Или это, или задвигались сами тени и стали фигурами, Ладд не был уверен. Все, что он понял, что за удар сердца Маскар и его люди были покалечены и сбиты с ног быстрыми фантомами, их ручные пулеметы вырвали у них из рук.

Маскар и его люди корчились на полу, держась за окровавленные лица, сломанные руки и разбитые носы. Тени, уже вооруженные оружием солдат, окружили Ладда.

— Чего вы хотите? — тихо спросил Ладд.

— Заткнись, Ладд! Не давай им ничего! — крикнул Канов. Удушающий захват стал крепче.

— Ты что-то сказал, Ладд? — сказала одна из теней.

Ладд сглотнул. — Что... что вам нужно?

— То, о чем я просил в самом начале, — ответил Ибрам Гаунт, крепко держа Комиссара Канова за шею. — Я хочу говорить с Лордом Генералом Бартолом Вон Войтцем, и я хочу этого прямо сейчас.

I

11.29, 188.776.М41

Осколочные Равнины, Штаб

Спаршадская Боевая Зона, Анкреон Секстус

Он ожидал увидеть печально известный Спаршад Монс, когда они опустились на бреющий полет, но все, что он смог увидеть на своем экране, было плоское пространство бесконечных пылевых дюн, выжженных до белого цвета под беспощадным светом.

Он повозился с увеличением экрана, и приблизил его к поверхности пустыни, мелькающих черных точек и крошечных черных пятнышек. Белая равнина не была такой незапятнанной, как он предполагал. Внизу были тысячи квадратных километров обломков: перекрученные корпуса боевых машин, выгоревшие руины, человеческие кости, мертвый город, наследие сражения прошлого года. Обломки были покрыты слоем белой пыли, сглаживая их в поверхность пустыни. Когда-то вся территория была местом, на котором располагалась могущественная городская префектура Спаршад Цельсиор.

Война превратила все это в Осколочные Равнины.

— Где Монс? — спросил он.

— Прямо по курсу, сэр, — протрещал голос пилота по внутреннему воксу.

— Я не вижу... оу. — Он все еще не мог видеть Монс, но теперь он мог сказать, где он был. Там, где заканчивалась плоская белая земля и начиналось безжалостное синее небо, огромное оранжевое облако закрывало горизонт,