Двойник. Арка 2. Том 1 - Дмитрий Янтарный Страница 2

папа настаивает на том, чтобы у меня было хоть какое-то образование. Но юридический… честное слово, смотря, как живут в нашей стране люди, и как сами относятся к закону власти, больше всего хочется изучать юридическое дело (сарказм, если кто не понял). Впрочем, папа часто говорит, что большая часть проблем людей состоит в том, что они сами не знают всех своих прав. Да и не хочу я отца расстраивать, он единственный человек в моей жизни, который не бросил меня после того, как… впрочем, давайте по порядку.

Меня зовут Мария Аниканова, мне 19 лет и я студентка третьего курса юридического факультета Южного Федерального Университета. Я, несмотря на почти полное равнодушие к изучаемой мной дисциплине, умудряюсь всегда сдавать сессию в срок и без манипуляций, которые в народе характеризуют «сунуть» и «на лапу дать». Живу я со своим отцом, мать помню очень плохо, она ушла от нас, когда мне было три года, и начала проявляться моя… ненормальность.

У меня способности биовампира, которые я совершенно не могу контролировать. Едва я вступаю с кем-то даже в простейший физический контакт, как моё тело начинает перекачивать в себя его силы. При продолжительном контакте начинается перекачка знаний и воспоминаний (всё же, уместнее будет назвать копированием, поскольку жертва своих знаний и воспоминаний, в отличие от жизненных сил, не лишается). Не сомневаюсь, что мои способности в состоянии и убить, но до такого, к счастью, пока не доходило.

Нетрудно догадаться, на кого из героев знаменитого в своё время мультсериала про мутантов-супергероев я похожа. Да, я пересмотрела все серии с участием этой девочки, наизусть знаю ее биографию, всегда очень внимательно следила за развитием её способностей, потому как понимала — меня ожидает то же самое.

Именно из-за этой мутации нас и бросила мать. Однажды, вскоре после того, как мне исполнилось три года, она взяла меня на руки, чтобы искупать. Отец говорит, что, когда он пришёл в тот вечер с работы, мать была в полуживом состоянии, а я плакала и не понимала, что происходит. Мне было всего три года — а я едва не убила собственную мать. И сейчас, с высоты прожитых лет, понимаю, что не испытываю к своей матери никаких эмоций. Да, я понимала её страх за свою жизнь, и потому не злилась. Но и любви у меня к ней не было никакой. Оставались лишь далёкие детские воспоминания, в которых я видела доброе лицо женщины, с улыбкой склонившееся надо мной, но и они давно погасли. Последний раз такой сон я видела незадолго до того, как мне исполнилось шестнадцать лет.

Папа, в отличие от мамы, не испугался. К нам переехала бабушка — его мать, которая взяла на себя всё хозяйство. Она была предупреждена о том, чем я… больна, и потому всегда носила большие резиновые перчатки. Разумеется, о том, чтобы отдавать меня в детский сад, не могло быть и речи. Однако папа, понимая, что общение со сверстниками было необходимо, очень часто гулял со мной по выходным, водил по паркам аттракционов и детским площадкам, чтобы я могла поиграть с другими детьми. И всё равно целых два раза были печальные случаи.

В школу я пошла лишь в пятом классе. До этого бабушка, проработавшая 35 лет педагогом, программе начальных классов учила меня сама. К тому времени я уже знала, что мне нельзя прикасаться к другим детям, так что в пятый класс я уже пошла в школу, дабы не терять социальных и коммуникативных навыков. Не обходилось без инцидентов и там, но моему отцу и директору школы — его армейскому другу, кстати — каким-то образом удавалось всё заминать. Меня, впрочем, это беспокоило мало, я всё равно была нелюдимой и не стремилась искать общения с другими подростками. Мне грех жаловаться на судьбу с семьей — я знаю, что многие дети растут в детских домах безо всякой любви и ласки, а папа и бабушка поддерживали меня и силились понять, как могли. Папа готов был покупать мне любые вещи — но я не хотела выделяться из толпы и носила самую обычную одежду. Он предлагал мне и драгоценности, но не привлекали меня и они. Самое обидное, что даже таким хобби, как выращивать цветы, я не могла. Стоило мне взять в руки любое живое растение — как оно тут же погибало.

На пятнадцатилетие папа купил компьютер с доступом в сеть Интернет, и это стало моим окном в мир. Там я могла общаться со всеми, не боясь себя выдать. Там было так легко, так беззаботно. Каждый свой день в университете я утешала себя тем, что вечером смогу пообщаться в чате с другими людьми. Хотя и здесь не обходилось без ложки дёгтя. Многие собеседники по совершенно непонятной причине находили меня интересным человеком, и узнав, что я тоже живу в Ростове-наДону, нередко предлагали встретиться. Приходилось подбирать разные предлоги для отказов. Потому что это всегда будет заканчиваться одинаково…

Сегодня пары у меня были во вторую смену, а тянется она всегда ужасно долго. Наконец, я вышла из университета и направилась на остановку. Автобус пришлось ждать почти 20 минут, но пешком идти домой настроения не было. Дождавшись, наконец, нужный номер маршрута, я зашла и села на самое дальнее сиденье, подальше от всех, как обычно. Достала из сумки наушники и включила музыку громче. Примерно через 15 минут автобус вдруг резко засигналил и остановился. Это было настолько неожиданно, что меня выкинуло из кресла и бросило на светловолосого парня, сидевшего напротив меня и игравшего во что-то на своем планшете. Все произошло так быстро, что я не сразу поняла, что наши щёки соприкоснулись… А это означало то, что в очередной раз случилось то, что случилось…

* * *

Я резко почувствовал упадок сил. Разумеется, был совершенно нормальным тот факт, что я только что вышел с работы и заметно устал, но по телу стала разливаться слабость, а в глазах потемнело. Моё тело автоматически оттолкнуло от себя девушку, затем я с трудом выпрямился на сиденье. К счастью, из-за резкого торможения всполошились все пассажиры, делившиеся с водителем впечатлениями по этому поводу, и потому внимания на нас не обращали. К огромному счастью… потому как девушка, зачем-то снявшая перчатку с руки, внезапно