Стаи. Книга 3. Столкновение миров - Юлиан Львович Егоров Страница 2

Лис присел на бортик бассейна, поближе к подопечным, ведь он старший группы, ему и ответ держать за все шалости молодёжи, но взгляд чаще скользил по прозрачной преграде, за которой низкие тучи низвергали на унылую, лишённую зелёных красок землю щедрые потоки дождя.

Уже зима, хотя и непривычно тёплая — нет даже намёка на настоящие холода. Иногда стужа всё же посещает материк, и обильные снегопады вроде скрывают серость ушедших в глубокий сон горных лесов, но тут же с океанов приходят тёплые фронты, и белое покрывало снова уступает место серым и коричневым тонам ковров из умерших листьев. Вот и опять. Вроде только пару дней назад подопечные играли в снежки, а сегодня остались только островки грязных шапок под кустами да деревьями, а под ногами путников и под колёсами машин бегут ручейки студёной воды.

Лис глубоко вздохнул, словно стараясь набрать в лёгкие побольше освежающей прохлады, но стеклянный купол не пускал внутрь холод, и в чуткий нос ударил неистребимый запах дезинфицирующих средств. Почти неосязаемый для человека, он сильно мучил чуткое обоняние кицунэ, и приходилось время от времени принимать защитные меры: смачивать из бутылочки чистой родниковой водой платок и протирать нос, что приносило пусть и недолгое, но облегчение. Хорошо ещё, что Огнегорск — всё же провинция, да и сейчас не весна, наполненная ароматами пробуждающейся природы. В мегаполисах, особенно летом, ему лучше не появляться вовсе, ибо от мешанины техногенных запахов, хорошенько прогретых Авророй, вообще нет спасения!

А тут неплохо. Огромный спортивно-оздоровительный комплекс, вынесенный подальше от сталелитейных заводов, расположился даже не на окраине города. Убегающая на северо-восток долина вместила и горнолыжные трассы всех возможных степеней сложности, и бесчисленные крытые и открытые стадионы, залы, постоянно продувалась ветрами, бегущими либо от холодного северного океана, либо с востока, от более тёплых вод. Так что, запахов, способных выдать близкое расположение предприятий тяжёлой индустрии, тут почти никогда не ощущалось, да и не видно этих колоссов со склонов гор. Зато вокруг облагороженный лес, парки, аккуратные дороги, ведущие от подножия пиков чуть ли не к заснеженным вершинам.

Они почти никогда не избавляются от ледников до конца: Элан не мог припомнить ни одного лета, чтобы даже самое жгучее солнце полностью растопило такой хрупкий на вид панцирь из снега и льда, и, казалось, что на северо-запад убегают ряды исполинских копий, чьи белоснежные наконечники в жаркий сезон обманчиво дразнили воображение прохладой.

Но сегодня скованных стужей вершин не видно — небо плотно затянула пелена облаков и зарядов дождя, порой таких плотных, что даже трудно было разглядеть недалёкие леса. Налетал очередной шквал, и весь пейзаж исчезал в потоках неистового ливня, словно Творец прятал срамную наготу деревьев от взглядов живых существ.

Зато внутри тепло и сухо, конечно, сухо при условии, что ты откажешься от удовольствия искупаться в бассейне, но лидер Навигаторов и не собирался окунаться. Во-первых, он на работе, присматривает за своими подопечными. Во-вторых, нужен специальный чехол для хвоста, без этого чудного приспособления, превращающего рыжего красавца в плотно спеленованную подвижную колбасу неопределённо жёлтого цвета, в воду не пустят. Такие правила: людям положено прятать свои волосы под шапочками, а «лисам», коих с не таких давних пор в Институте заметно прибавилось, ещё и хвосты, дабы не загрязнять общественный водоём своей шерстью.

Оставалось сидеть на бортике и с лёгкой завистью наблюдать краем глаза за расшалившейся детворой. Но чаще чем дурачащихся девчонок его взгляд ловил собственное отражение в стекле.

Он сильно изменился, и дело даже не в том, что ему уже под сорок — это только начало зрелости. Разверзшиеся потопом небеса как в плохом кино показывали его лицо, отмеченное печалью, и огромные голубые глаза, из которых уже давно ушёл огонёк задора, а в бездне внимательный взгляд мог легко увидеть притупившуюся за долгие годы, но никуда не ушедшую боль. Он больше не рыжий: короткий ёжик так рано поседевших волос был скорее пепельный, выдавая перенесённое давным-давно чудовищное потрясение. Весёлый и жизнерадостный плут не пожелал оставаться в мире скорби и печали, и, казалось, навсегда ушёл в неизвестные дали, даже не пообещав вернуться…

Элан перевёл взгляд с сердитого неба на полную радужного настроения вспененную, разволновавшуюся под ударами ног и рук гладь воды. Это веселятся пока вполне обычные внешне люди: пусть за их плечами и осталась рукотворная Аномалия, позволившая конвою WS-9 преодолеть невероятное расстояние от Вольты до Самары за считанные минуты, но введённое много лет назад правило соблюдается свято. Никаких ломок тела стажёру не позволяется, более того, чтобы дать новичку съесть пуд соли для укрепления собственных сил, им не дают и духовных защитников, Сирин (девы-птицы славянской мифологии), начало которым положили Лесавесима и Хилья.

Восемь девчонок, ещё даже не разменявших первые два десятка лет своей жизни, первый раз прошли по удивительному миру эфирной реки, сами создали и сами же разрушили его, позволив пространственному туннелю связать две далёкие звезды. Позади осталось тяжёлое пробуждение (всплытие никогда лёгким не бывает!), болезненное осознание человеческого «Я», и мучительная борьба с желанием снова протянуть руку своей оставшейся в Океанесе половинке, протянуть ей руку, и привести с собой, в этот мир. Возможно, на этот раз они именно так и поступят, не пожелают отказываться от иной своей (а может просто навязанной наставниками?) сути, и после очередного путешествия к новой звезде сюда, на Новую Россию, вернуться уже не люди, а оборотни-лисы? Скорее всего, будет именно так — максимализм юных созданий не боится перемен, и в большую семью института вольются новые кицунэ, пополнив ряды рыжих хвостатых озорников, чьим появлениям в последние годы люди уже перестали удивляться.

Лис снова тяжело вздохнул. Новые. Новое поколение, которому ветераны проложили дорожку, проложили собственной кровью, свято хранило память о предшественниках, но память не заменит живого тепла, не победит холод смерти…

Элан резко задышал, загоняя рванувшие наружу воспоминания, но левая рука, словно оправдывая свою чуждость и независимость, словно стремясь подчеркнуть принадлежность к иному сознанию, не знающему человеческих страстей, потянулась к карману рубашки. Там уже много лет таился огонёк, рвущий тоской израненное сердце, простая фотография, бесконечно дорогие воспоминания, всё, что оставила злая и своенравная Судьба…

А началось всё с неё, с Аномалии…