Никто из ниоткуда - Николай Владимирович Беляев Страница 2

Дорогой мой, а зачем тебе вообще нынешний год? Что происходит вокруг — лично для тебя намного важнее.

Я вернулся в зал ожидания и, немного помедлив, толкнул дверь и вышел наружу.

М-да…

Прохладно, но явно чувствуется дыхание весны — небо чистое с редкими облачками и как-то по-особому голубое. Кусты, которыми обильно заросло всё вокруг, покрыты почками, из которых кое-где проглядывают крохотные липкие ярко-зелёные листочки. Конец апреля, если год тёплый, или начало мая — подсказало сознание. Как так — весна? Я же помню цветущую сирень. А, это же был сон…

Так, мозг, всё равно молодец. Давай, получай информацию, работай, а то как-то не по себе.

Впрочем, «информация», которая была у меня перед глазами, оказалась довольно своеобразной.

Здание снаружи было заброшенным и облезлым, как и внутри — ничего удивительного. Но вот прямо перед ним обнаружился перрон, уходящий в стороны, на который вела выщербленная непогодой бетонная лестница, из щелей её торчали пучки сухой прошлогодней травы.

Проверив прочность — вроде не должна рухнуть, бетон всё-таки, — я поднялся на перрон. Однако…

Артефакты утерянных цивилизаций — подумалось почему-то.

У перрона стояла электричка — да, мозг увиденное именно так и атрибутировал. Поезд из десятка вагонов с округлой «мордой», когда-то зелёный, но сейчас насквозь ржавый и лишённый почти всех стёкол в окнах. Двери в вагоны были открыты, но внутрь я заходить не стал. Зачем? И так видно, что там пусто.

Поезда ездят по рельсам, между разными городами. В городах живут люди. Если поезд давно не ездил — значит, заброшен не только вокзал.

Заброшено всё вокруг. Настолько, что связь между городами стала не нужна.

Что могло произойти, чтобы такое случилось?

В мозгу всплыло слово «война». Заныли виски, гулко стукнуло сердце — да, наверное, была война. Если на календаре 1983 год — скорее всего, тогда она и случилась. Что произошло? Не помню… не знаю. Сколько прошло лет? Как уже думал — не меньше десятки, чтобы всё настолько заросло и проржавело.

Я повернулся, оглядел снаружи здание вокзала. Плюгавенькое, деревянное, но когда-то, наверное, выглядело красивым. Окна почти двухметровой высоты — богато на момент постройки, но точно не сейчас. Над входом — выгоревшая табличка «111 км.», на которой от руки, коряво, но гораздо ярче написано «город 10 км» и стрелка, указывающая вправо.

Прелестно. Город — это цивилизация, люди, мой мозг это помнит. Если написанное на вывеске — не глупая шутка, то имеет смысл пойти именно в этом направлении. Надпись сделана точно уже после того, как эта электричка навечно встала у заброшенного перрона…

Добрый человек даже не поленился написать, сколько до города километров. Десять — это два часа ходьбы быстрым шагом. На деле, конечно, дольше — но тут есть отличное подспорье в виде железной дороги. Даже если она лет десять не использовалась — строится подобное, как правило, на века, так что пройти пешком по ней точно можно, это вам не лес или болото.

Угу. Выходит, приходилось мне бродить и по лесам, и по болотам…

Ну что, выдвигаться? Пожалуй, да — не торчать же здесь. Одно плохо — воды нет, но и пить пока не хочется. И желудок еды не требует — получается, я сыт.

Я зашагал вдоль платформы. Ну да, вон тут тоже спуск есть, такой же заросший… Ладно хоть, не грязно. А станция большая, несколько путей, не полустанок какой-нибудь.

Мелькнула мысль — раз есть станция, то явно же она построена рядом с чем-то? Но вокруг домов не видно, не слышно лая собак, в небо не поднимается дым — люди тут вряд ли есть. Если были дороги — то они скорее всего уже заросли, за десять-то лет…

Нечего тут искать. Лучше двигаться вперёд.

Уже отойдя шагов на двести, к кромке начинающегося леса, я оглянулся. Станция лежала позади, забытая и заросшая…

Ладно, хватит лирики.

Идти было легко. Обувь у меня удобная — кирзачи, не тяжело, дёшево, сердито и почти неубиваемо — если за ними следить, конечно. Нигде не трёт, я даже не поглядел, что там у меня внутри, носки или портянки. Ладно, не стоит останавливаться ради этого — нужно было там, в зале ожидания, смотреть…

Лес вокруг разросся, полоса между ним и рельсами — сплошь в зарослях жухлой прошлогодней травы. Столбы вдоль путей стоят, но вот проводов нет — и на станции я их не припомню. Вряд ли истончились от ржавчины — скорее всего, прибрал их кто-нибудь хозяйственный. Работа не для одиночки, но если есть город — значит, и люди найдутся.

Очередной признак цивилизации показался через 4 километра — это я мог утверждать абсолютно точно, потому что на ограждении коротенькой платформы из выщербленных плит можно было разобрать на табличке надпись «115 км». Вдоль тянулись высоченные ели лесозаграждения. Надо же, какие я слова знаю… Выходит, понимаю, как это в своё время работало. Откуда? Загадка.

От верхушки одной из елей отделилось пятно, и руки среагировали сами собой. Винтовку с плеча, рукоять затвора вверх-вниз, приклад к плечу, выстрел — и стремительно несущаяся на меня тварь сбилась с траектории и косо ушла в сторону, пытаясь выправить скукожившуюся перепонку меж лапами. Твою мать, если это белка-летяга — то слишком уж крупная, с овчарку…

Да ну, какая белка!

Рука сама рванула затвор, выкидывая стреляную гильзу и загоняя новый патрон. Выстрел, ещё один — ещё одна тварь рухнула на землю, а вот третий мимо. Успею! Достал следующей пулей — «летяга» упала в шаге от меня, приподнялась, клацая совсем не беличьей пастью с впечатляющими клыками, но получила контрольный и затихла. Я машинально вырвал из кармана полную обойму, вогнал патроны, огляделся — вроде это всё, других не видно. М-да…

Такие звери бывают? Бывают, вот они — но я о них ничегошеньки не знаю… или просто не помню.

Куда же меня занесло?

Оглядевшись, я собрал стреляные гильзы — пусть будут, пока есть возможность собирать. Выкинуть никогда не поздно. Повезло, что тварей было всего три. Успел бы я перезарядиться, будь их больше?

Не хочется об этом думать. Если что — надо успеть.

Когда я прошёл лесозаграждение — справа, чуть поодаль, увидел крыши домов. И опять — никакого дымка, да и крыши, похоже, осевшие… Не пойду туда — трава хоть и жухлая, но густая, а после летучих тварей что-то не очень хочется идти и не видеть, на что наступаешь. Лучше пойду вперёд