Одержимые 5 - Константин Зубов Страница 2

Регулярно поднималась идея с частичным поглощением, но добровольцев не находилось.

Я, конечно, втыкал себе нож в глаз, но одно дело, когда нет выбора, и совсем другое, просто так позволить себя ковырять крохотным ножом. А как перерубить кость, вообще идей не было, не об колено же в конце концов.

13-й закат.

— Полина! Если ты сядешь мне на грудь и задерешь футболку, мне будет гораздо проще, — Колян лежал на спине и скалился.

— Слышь, ты там не передергивай, — возмутился я.

— Да ладно тебе, Ужас, я вам в прямом смысле часть себя отдаю! Помнишь, я рассказывал, мне когда операцию без наркоза делали, я выл, и только когда женщина-врач меня зайчиком назвала, меня отпустило. Вы же мне руки будете держать, так что трогать не буду.

— Ярослав, если ты не возражаешь, — Полина смущенно посмотрела на меня. — Я не против.

— Пусть тогда снимает, меня это тоже успокоит, — влез Шизоид.

— Э, мля, что за сборище, — засмеялся я. — Два извращенца, одна эксгибиционистка, а из меня куколда сделать хотите?

— Деревня! Куколд — это когда…

— Я знаю, что это! Короче, чуток только приподними, если разглядит — молодец. Ты готов?

— Как пионер, мля!

— Затягивай жгут!

Влад резким движением затянул связанные между собой рубашки наших товарищей и перетянул ногу Молота сантиметров на пятнадцать выше колена.

— Полина, садись!

Девушка села коленями на правую руку Коляна спиной к предполагаемой операции. Я на правую лицом к ней. Влад на ноги.

— Давно хотел это сделать! — оскалился Шизоид и с размаху вонзил нож в ногу другу.

Молот дернулся и заорал.

Час с небольшим спустя.

— Давайте уже быстрее жарьте!

Молот очнулся минут двадцать назад и держался на удивление прилично, видимо, голод перебивал, или болевой шок еще не отошел. Культю его правой ноги мы прижгли и обмотали лишней одеждой.

Бледная Полина сидела в стороне, а мы с Владом готовили ужин.

15-й рассвет.

— Может, хоть до заката подождем? — насупился Влад.

— Ты посмотри, как он мучается, — напирала Полина. — И так выиграли сутки, а у него от жары воспаление пошло. Мы легко до тридцатого дня дотянем.

Коляну реально было плохо, и вряд ли бы он протянул еще хотя бы сутки. Он был весь горячим, бредил, стонал и кричал.

— Полина права, — я спрятал нож за спину и подошел к другу.

17-й рассвет.

— А чего ты запретил Полине грудь показывать? Ты у моей Катьки видел, и не раз.

— Я же не виноват, что вы двери постоянно не закрывали.

— Ей так нравилось, экстрима добавляло.

— А-а-а! — я повернулся к Полине. — А ты чего-нибудь расскажешь?

— Потом, — она многозначительно посмотрела на Влада.

— Писец, никогда бы не подумал, что мне придется умереть, чтобы двум голубкам удалось поворковать, — засмеялся Шизоид. — Потерпите, три дня осталось.

20-й полдень.

Мы остались вдвоем. Еды хватало, и часть ее мы по-прежнему хранили в резервуаре с соленой водой.

А еще у нас теперь было много воды, и в течение дня по мере накопления нам даже удалось кое-как помыться. Я рассматривал стройное тело Полины, ее узкую талию, красиво переходящую в бедра, длинные ноги. Молодую грудь с торчащими сосками… Когда уже сядет это проклятое солнце!

20-й закат.

— Первый раз заметила, как тут красиво.

Мы сидели, обнявшись, и смотрели на закат. Все лишнее мы выкинули, а кровь тщательно отмыли.

— Очень, — согласился я, с трудом удержавшись от шутки про погибших двойников друзей.

Вообще в черном юморе за последние две недели мы все классно поднаторели. Полина долго не понимала этого, но когда я объяснил, что это нормальная защитная реакция организма, смирилась и даже несколько раз пробовала шутить сама.

— Я ждала этого пять лет, — снова заговорила она.

— Попасть со мной на плот?

— Остаться с тобой наедине.

— Ну тогда твоя очередь рассказывать анекдот.

— Замолчи!

И, видимо, чтобы я точно замолчал, она впилась в мои губы. А еще через несколько минут ее рука юркнула мне в штаны.

Тремя часами позже.

— Если ты сможешь еще раз, Даша не поверит!

Я лежал на дне плота, а Полина, закинув на меня ножку, гладила мою грудь.

— С учетом этих дней у меня полтора месяца не было секса (эльфийки не в счет)… И, может, как-то без Даши? По крайней мере, без таких подробностей? — я засмеялся и чмокнул ее в лоб.

— Да все равно выпытает.

— Ну тогда придется ее удивить.

— Вот это дело!

Она поцеловала меня в губы, потом в шею, и стала медленно спускаться ниже.

23-й закат.

— Все! Солнце село — пора!

Полина быстро скинула одежду, и подняла ладонями свою грудь.

— Чую, следующие полтора месяца секс мне не понадобится.

— Вот и хорошо! Будем качаться!

Я засмеялся и притянул девушку к себе.

25-й рассвет.

— Мне страшно, — прошептала Полина.

Мы в обнимку лежали и смотрели на быстро светлеющее небо.

— Ну, во-первых, мы еще тридцать шесть часов будем вместе. Во-вторых, я сам все сделаю. В-третьих, тебе не нужно заготавливать много еды. В-четвертых, тебе не нужно долго здесь сидеть, как только выскочит сообщение системы, можешь заканчивать. Будет немного больно. А потом р-р-раз — и ты на Офилии вместе со мной и остальными.

От голода шевелиться было лень, но я сделал усилие и, приподнявшись, поцеловал ее.

— Последние дни были просто великолепны, — она чуть отстранилась и погладила ладонью меня по щеке.

— Да, ничего.

— Дурак! — она стукнула меня кулачком по голой груди и засмеялась.

26-й закат.

— Полина, вставай, — я наклонился и поцеловал девушку.

— М-м-м, — она ответила на поцелуй, но тут же резко отстранилась. — Нет! Давай до утра!

— Пора, моя радость. Ночью еда не так портится. И не тяни. Если не поешь, может начаться бред, ты вывалишься за борт, и мы умрем все ввосьмером. Обещаешь сразу заняться делом? Ради меня и нас?

— Обещаю, — ее губы задрожали, а из глаз полились слезы.

— Я верю в тебя! А теперь отвернись.

* * *

Слезы