Паладин из прошлого тысячелетия - Андрей Еслер Страница 2

Из зеркала на меня смотрел не я, впрочем, это не стало неожиданностью.

Первые ростки понимания проросли ещё там, когда я первый раз посмотрел на свою руку. Да и мелочи в зале. Такие например, как рост. Танцующие были явно не высокими, но тем не менее я был на их уровне.

Всё это натолкнуло меня на мысль, что я не в себе.

Теперь бы понять, насколько не в себе.

Рядом всхлипнула жертва неудачного полового акта. Её я специально оставил на десерт. Нет, желания закончить начатое тем щеглом не было. Не смотря на аппетитные бёдра, едва прикрытые разорванным платьем, милую мордашку и явное отсутствие бюстгальтера, о чем говорили два торчащих из под одежды соска.

— Где мы? — спросил я у едва пришедшей в себя девчонки.

— Митрофанов, ты… — еле слышно начала она.

— У тебя три секунды, чтобы прийти в себя, — произнёс я.

— А иначе что? — она стёрла слёзы обратной стороной ладони.

— Иначе я сделаю с тобой всё, что не смог сделать твой приятель, причём в самых разных позах… — судя по всему, я попал в точку, глаза девчонки наполнились ужасом. — Будешь говорить?

— Не знаю, что с тобой, но да, я скажу всё, что ты хочешь услышать, — быстро ответила она, опуская платье пониже и скрывая от меня аппетитные ножки.

Новая знакомая гибко соскользнула с края тумбы и внимательно посмотрела на меня.

— Видимо сегодня со всеми что-то не так… — с дрожью в голосе сказала она. — Но что с тобой, раздери тебя демон?

— Что со мной? — задумчиво протянул я, смотря на отражение в зеркале. — Считай, что я проснулся…

Мой будущий источник информации посмотрел на меня, как на умственно отсталого и махнул рукой.

— Что тебе нужно? — спросила она, встав рядом, чтобы умыть свою мордашку.

— Для начала, мне нужно знать, можем ли мы уйти отсюда, — пересилил себя я и начал думать рационально. — Могу поспорить, что нам не принесёт пользы времяпровождение в разломанном туалете, да ещё и в таком виде.

Девушка прикусила губу и осмотрела себя так, будто в первый раз увидела.

Покраснев, она собрала обрывки платья, что-то наколдовала и связала всё так, будто ничего и не было.

Затем быстро умылась, стёрла салфетками всё лишнее, что было на лице и могло выдать её слёзы.

— В твоём роду не было ведьм? — настороженно спросил я, наблюдая чудесное перевоплощение.

— Я о таких не знаю, — ответила она, на что я только пожал плечами.

Передо мною стояла уже не испуганная и заплаканная девчонка, а леди. Чуть меньше двадцати в бежевом платье, скрывающем ладную фигурку и с пляшущими в глубине глаз чёртиками, кричащими о непоседливой натуре.

— Выходи первый, затем я, — подала хорошую идею девушка. — Встретимся на выходе, возле фонтана.

Я без лишних вопросов выполнил требуемое. Пнул ручку, что удерживала дверь на манер клина и вышел в зал.

В уши тут же ворвался гром музыки. А ещё, перед глазами снова встала первая встреченная в этом времени девушка. То, что я нахожусь в другом времени, было очевидно, поэтому я почти с этим смирился. А ещё, я нахожусь не в своём теле, тоже очевидный факт. Если бы подобное кого-то и расстроило, я же был равнодушен.

Елена упёрла руки в бока. Глаза метают молнии, по бокам стоит парочка парней, одного я уже знаю, Громов.

— Нашёлся, — кивнула сама себе Елена. — Нам надо поговорить.

Громов как-то странно посмотрел на неё, практически не заметно хмурясь.

— В другой раз, солнце, — покачал головой я. — Сейчас у меня дела.

— Солнце? — ахнула Елена.

Продолжить ей не дали, позади открылась дверь и на свет вышла моя спасённая, поправляя платье.

Я быстро понял, что ситуация начала набирать дурной характер.

— Митрофанов? Мы же договаривались… — опешила жертва насильника.

— Митрофанов! — вторила Лена.

— Поговорим позже, — раздражённо хватаю свою спутницу и ретируюсь.

Благо, Елене хватило ума меня не преследовать.

Пробираясь через надушенных и разгорячённых парней и девушек, я чуть не взорвался. Благо, свежий ночной воздух быстро сделал своё дело, остужая сознание и тело.

Мы оказались в небольшом скверике перед величественным зданием с шестью колоннами и большими дверьми, через которые мы вышли минуту назад.

Шагая по дорожке, я приводил мысли в порядок, думая с чего начать.

Впереди появилась беседка, выплыла из-за угла, более не скрываемая ровными кустами и молодыми деревцами. Пахло весной.

Я вошёл под козырёк и сел на скамейку, кивком предлагая спутнице сесть напротив.

Та не проронила ни слова, пока мы шли, да и сейчас не торопилась. Лишь сверкала глазами в свете горящих на столбах фонарей и не сводила с меня взгляда.

— Мне нужны ответы, — произнёс я.

— Ты точно ударился головой, — кивнула спутница.

— Я и не отрицаю, — принял легенду я. — Повздорил с Громовым, а потом тьма, ничего не помню, можешь просветить?

Девушка ощутимо расслабилась, видимо решила, что я буду развивать тему с её туалетными приключениями. Но мне сейчас было не до этого.

— С чего начать? — вздохнула она.

— Кто я? Где мы? — предлагаю ей тему.

— Всё настолько плохо? — удивилась она, ёрзая на скамье и пытаясь собрать из разорванного платья что-то приличное.

Перед тем, как заговорить, она поёжилась от ночной прохлады. Я и не заметил, всё ещё находясь под усилением, что на улице не июль месяц, сейчас весна, ночи холодные, судя по региону мы где-то на севере.

Избавляюсь от пиджака, накидывая его ей на плечи.

Глава 2

Кто-кто я?

— Ты, Митрофанов Антон, — девушка смотрела на меня так, будто имя должно что-то повернуть в голове, заставить воспоминания высыпаться, как сахар из порванного мешка. — Как меня зовут, помнишь?

— Издеваешься? — скривился я, схватившись за голову. — Так, давай с самого начала…

— Поняла, — вздохнула девушка.

Она сидела с прямой спиной, будто проглотила штыковую лопату, без усердия и напряжения, будто всегда так сидела, сложив ножку на ножку, сплетая на плече косу. В голову полезли настойчивые, как демоны преисподней мысли. Нет, они не имели ни капли эротического подтекста.

— Ты дворянка? — девушка собиралась начать рассказывать про мою судьбинушку, но я её перебил.

— Да, — смутилась она, как оказалось её смутило выражение. — Не дворянка, а аристократка, так уже никто не говорит. И ты аристократ.

— Кто-кто я? — в горле стало сухо, хотелось залпом выпить стакан пива… ой, извините, игристого. Затем дать кому-то по роже, а затем снова выпить пенно… ликёра! Или что там пьёт эта накрахмаленная братия во вшивых париках?

— Вот это да, — потерянно прошептал я. — И давно я аристократ?

— С рождения, — непонимающе пояснила девушка.

— У-а-а-а-а!

Если бы из соседних кустов наблюдали волки, они бы уже строились в очередь за уроками, настолько пронзительно я взвыл.

— А эта зараза лечится, так же как раньше? Ну, отречением? — с надеждой спросил я.

— Какая зараза? — девушка сдвинула густые, аккуратно очерченные бровки.

— Ну, дворянство… — меня даже передёрнуло. — Согласись, звучит, как целый букет венерических заболеваний.

— Венер… — щёчки девушки загорелись.

— Продолжим, — я не сильно хлопнул в ладошки, выводя даму из астрала, куда она отлетела после слова «венерических».

Оно и понятно, голубая кровь, белая кость, в заднице гвоздь.

Глаза девушки впились в мою невозмутимую физиономию, ей стоило сил не выдать мне целую лекцию по этикету, я всё видел.

— Меня зовут Евдокимова Анастасия, — представилась она, встала и едва не сделал книксен, но вовремя развязавшиеся остатки платья не дали этого сделать.

Прижав свою чудесную попку, она снова налилась краской и продолжила.

— Мы в старшей школе города Новосибирска, он находится…

— Знаю, дальше, — махнул я рукой.

— Сегодня прошёл выпускной, мы закончили высшую школу аристократов, последний звонок и прочее…

— А война, война с демонами, она закончилась? — напряжённо спросил я.

— Закончилась, — сказав это, Настя осмотрела меня подозрительным взглядом. — Какая-то избирательная у тебя память, где Новосибирск помнишь, а про войну нет.

— Какая есть, — развожу руками. — Чем всё кончилось?

— Совет князей магии по праву рождения, уничтожил легионы больше трёх сотен лет назад, после чего Российская Империя живёт в мире.

— Так уж и в мире, — хмыкнул я.

— Ну, мы ведём несколько приграничных конфликтов, периодически отлавливают шпионов Британии, но больше ничего.

— И даже нет скверн,