Камень - Борис Вячеславович Конофальский Страница 2

рядового Рогова приходилось под руку вести, чтобы он не падал от жары и потери крови, ваш Рогов едва на вопросы мог отвечать, у него костюм протёк, мне приходилось отдавать ему свой хладоген. Я сомневаюсь, что он вспомнит о том, как мне пришлось отбиваться от двух даргов, не уверен, что он помнит, как я скармливал ему последние свои обезболивающие… Тем не менее он заметил и запомнил, что я вёл себя странно. И это ночью. Ваш Рогов очень…, - Горохов замолчал и правильно выбрал слово в этой ситуации: – Наблюдательный человек.

- Угу… Угу… Как я понял, - продолжал всё тот же член комиссии в очках, которого, видимо, не удовлетворил ответ уполномоченного, - этот мотоцикл, на котором вы оттуда уехали с Роговым, вы припрятали заранее.

- Да, ещё в первое моё пребывание в тех местах я сделал закладку, и мотоцикл я тоже там себе оставил, так как оставался один, а до ближайшего населённого пункта десятки километров пустыни. Закладки в степи – это обычная практика. И слава богу, что она мне в первый раз не пригодилась.

Вторую женщину из комиссии звали Елена Грицай. Горохов сразу запомнил её. Женщина была яркая. Как и все другие биоты, она была высокой, тяжёлые рыжие волосы собраны в высокий пучок на голове. Глаза у неё были зелёные и казались добрыми. Она пришла сюда, на такое серьёзное заседание, в юбке выше колен. Это сразу удивило всех мужчин из Трибунала. В том числе и Горохова. И вот тут эта Грицай и говорит:

- И именно в тот момент, когда вы раскапывали свой схрон, и появились Кораблёва с Винникером?

- Да; может, набрели случайно, а может, их привлёк шум работы двигателя, когда я проверял мотоцикл после того, как очистил его от песка. Они услышали и пришли.

- Андрей Николаевич, вы ведь успели пообщаться с Кораблёвой прежде, чем она погибла?

- Да, успели переброситься парой слов. Она спросила, видел ли я ещё кого-нибудь. Я ответил, что со мной один раненый Рогов.

- И она вам сразу, в этом коротком разговоре сообщила, что вещество при ней? – продолжала Грицай.

«Зачем она спрашивает, она же читала мои рапорты». Но это вопрос риторический, он знает, что его ещё не раз о том спросят. В общем, это был очень хитрый вопрос. Но у Горохова хватило ума, чтобы не попасться в эту ловушку, когда он ещё писал первый свой рапорт об этом деле.

- Нет, про вещество не было сказано ею ни слова, просто, когда я сказал, что нужно вернуться за Роговым, она сказала, что самое важное уже при ней, и рисковать этим она не собирается, а Рогов…, - Горохов красноречиво махнул рукой, выражая пренебрежение, – Рогов её не интересовал.

Члены комиссии не выразили никаких чувств после подобного его объяснения, и рыжая Грицай, как ни в чём не бывало, продолжала:

- На мотоцикле два места, вас было четверо, не возникло ли между вами конфликта?

- Какой ещё конфликт? - хмыкнул уполномоченный. – Ваша Кораблёва прекрасно понимала, что из сложившейся ситуации только я могу её вывезти. Рогов был ранен, Винникер не бог весть какой проводник по степи.

- Она вам что-то сказала на эту тему?

- Не успела, её убили.

- Убили? Это были дарги? – на этот раз спрашивала Самойлова.

- Да.

- Откуда вы знаете?

- Одного из них я убил. Остальные ушли. Их было, наверное, трое.

- Почему же они ушли? Почему не убили вас?

- Испугались, это были молодые особи, - уверенно врал уполномоченный. – Не прошедшие инициацию. Я осмотрел того, которого убил. А может, у них было мало патронов. Бой-то шёл с вечера.

И тут снова заговорила Елена Грицай, глядя на уполномоченного так, как будто хотела просветить его насквозь своими зелёными глазами:

- Ваша одежда с той экспедиции не сохранилась?

- Нет, в той одежде мне пришлось иди через пески и прыгать в речную воду. Она стала непригодна для носки.

- Зато сохранилась одежда рядового Рогова, – эту фразу рыжая произнесла так, словно угрожала Горохову.

Но тот отреагировал на её слова весьма спокойно:

- И что?

- На одежде Рогова, кроме его крови…, - тут Грицай сделала паузу, словно хотела напугать уполномоченного и закончила: - найдена кровь Кораблёвой.

Уполномоченный не ответил. Он не знал, что ей ответить на это. И тогда Грицай продолжила:

- Можете это объяснить?

«Кровь Кораблёвой на одежде Рогова? Что за бред! Откуда? – и тут же ему в голову пришла мысль. - Кровь Кораблёвой, наверное, нашли на штанах Рогова. И попасть она могла на них только с мотоцикла».

Он пожал плечами и ответил:

- Когда в Кораблёву попала пуля, она находилась возле мотоцикла. Возможно, на мотоцикл попали брызги. А Рогов потом ехал на нём. Или на его одежду кровь могла попасть с моей, я ведь обыскивал Кораблёву после того, как её убили, – он снова пожал плечами. - Других вариантов у меня нет.

Это логическое объяснение, кажется, не было для Грицай неожиданностью.

- А что делала Кораблёва в тот момент, когда начался бой?

Он взглянул на неё с некоторой усталостью и ответил нехотя:

- Она ела персики из персикового компота.

- Дарги стреляли в неё в первую? Почему?

- Они всегда стреляют в ту цель, в которую легче попасть. Кораблёва и Винникер стояли во весь рост, а я сидел на корточках, возле бархана. Было темно, они были лучшими целями.

- А вы хорошо знаете даргов, - заметила Самойлова.

На это её замечание уполномоченный отвечать не стал; он достал очередную сигарету и закурил, а брюнетка, не дождавшись его ответа, заговорила:

- А раз вы так хорошо знаете даргов, как они смогли подойти к вам?

- Очень просто, - ответил уполномоченный. – Я мотоцикл уже выкопал и проверил, после выкапывал воду и бензин, а Кораблёва и Винникер пришли и притащили за собой даргов.

- То есть они привели даргов, а не вы? – уточнила Самойлова.

- Точно не я! – с вызовом ответил ей Андрей Николаевич. – Я приучен ходить аккуратно, не оставлять лишних следов и постоянно оборачиваться.

Она замолчала, уткнулась в свои бумаги, и тут заговорил