Совершенное оружие - Александр Державин Страница 2

Да, если не хочешь привлекать к себе внимание куда лучше не бежать с места преступления, а сделать скучное выражение лица и идти в ближайший трактир, но увы, в моём случае это не сработает. Я,конечно, не самого высокого мнения о человеческом интеллекте, но полагаю даже им, хватит ума связать два трупа убитых голыми руками и парня с рассеченным лбом и сломанным носом.

Пробежав примерно три квартала, захожу в первый попавшийся двор и сажусь на скамейку. Первоначальный владелец этого тела скорее всего, где-то жил, да и вопрос с пищей ему решить будет сильно проще, чем мне. Вот пусть и разбирается.

В конце концов, именно для этого я и оставил его душу и астральное тело нетронутыми.

* * *

— Какого хрена?!

Буквально секунду назад я разговаривал с людьми Глотова по поводу своего долга. Один из них, Сеня вроде, пнул меня по голени, я упал. А дальше?

Щупаю затылок, пальцы чувствуют что-то липкое и тёплое. Ну класс, от удара этого ушлёпка я упал, приложился головой и вырубился. Они обосрались, ясное дело, им всё-таки деньги нужны, а не жмур, и оттащили меня на ближайшую скамейку. Странно только что голова не болит. Боли вообще нет, и осязание притуплено, как будто закинулся чем-то.

Вот только сознание ясное.

Ладно, харэ сидеть, завтра ещё в шарагу, да и живот крутит так, как будто я месяц не ел.

Интересно, Глотов мне за этот косяк с его стороны скинет часть долга?

Хотя это не в его стиле. Скорее пообещает убить, если в полицию сунусь. Чёрт, говорили мне, нельзя у него деньги брать. Но неееет, я же самый умный. Решил, что эта ставка сто процентов выгорит. Хотя по правде говоря, тогда многие пролетели. Как вообще можно было предугадать, что долбанный проф боец, умудрится в первом же раунде сам себе ногу сломать?

Под эти невеселые мысли я добрался до ближайшей остановки.

— ТВОЮ НАЛЕВО!!!!!

Это чё реально я?! Да нууууу неееее! Это они меня уже после того, как я вырубился так?!!! Или мне память отшибло и я только первый удар запомнил?

Из отражения стекла киоска стоящего рядом с остановкой, на меня глядела распухшая харя, нос некогда бывший тонким, превратился в огромную картофелину, на лбу, у основания волос, рана сантиметра три в длину, вся морда из-за неё в крови.

Но круче всего смутно различимый отпечаток подошвы кроссовка. Как, чёрт подери я раньше всё это не заметил. Трогаю нос, казалось бы, должно быть очень больно, но ощущение такое, как будто он просто слегка онемел. Это шок или эти два ушлёпка меня реально чем-то накачали?

И ведь в больницу нельзя, там точно поймут, что отпечаток подошвы от падения с лестницы появиться не может.

Интересно, если люди Глотова со мной такое за задержку долга в двести ка сделали, то за связь с ментами меня реально убьют?

От этой мысли внутри всё похолодело, а желудок еще сильнее скрутило от голода.

Срочно нужно домой, как раз и автобус уже подъезжает. Пока он останавливается, быстро натягиваю на лицо медицинскую маску, хоть какой-то плюс от этого масочного режима, и захожу в автобус. Рассеченный лоб удалось скрыть натянутым капюшоном, так что если никто не будет вглядываться в мое лицо, то проблем не будет.

Спустя двадцать минут захожу в квартиру и сразу же срываю с лица маску. Живот крутит, ощущения такие, как будто желудок уже начал переваривать сам себя. Сестра ещё на работе, поэтому можно не париться насчёт внешнего вида ближайшие пару часов. Не раздеваясь бегу на кухню, к холодильнику, достаю оттуда двухлитровую кастрюлю с борщом и начинаю жадно пить. Когда бульон заканчивается, приходится на секунду отвлечься, чтобы взять половник. Как бы мне ни хотелось есть, я всё-таки не животное готовое запихивать еду в рот грязными руками.

Вслед за вчерашним борщом, который показался мне безумно вкусным даже не смотря на то, что я в принципе ненавижу супы, отправилась пачка сырых сосисок, четыре огурца, два помидора, упаковка майонеза, батон хлеба и полпалки колбасы. Продукты закончились, а чувство голода и не думало ослабевать. Пришлось лезть в морозилку за пельменями. С трудом поборов желание начать есть их прямо так, ставлю сразу три кастрюли на плиту и, не дожидаясь, когда закипит вода, засыпаю туда замороженные шарики. Да так они развалятся, но если я прямо сейчас не уберусь от них подальше, то голод победит, и о том, что случится после этого страшно даже думать.

За время варки пельменей, успел раздеться и умыться.

Пока, я занимался делом, невыносимый до этого голод ослаб настолько, что у меня даже появилась тень сомнения в правильности решения сварить четыре килограмма пельменей зараз. Вот только длились эти сомнения недолго, стоило мне выключить газ и слить воду из первой кастрюли, живот снова скрутило и я с глухим урчанием набросился на обжигающе горячую пищу.

Спустя тридцать минут, когда все пельмени были съедены, голод наконец-то отступил, оставив после себя крайне интересный вопрос.

Как я смог столько сожрать?!

Даже если предположить, что этот безумный жор является отходняком после той дряни, из за которой пропала чувствительность к боли, это всё равно не объяснит, как в меня могло поместиться столько пищи. Когда-то я видел американское шоу, в котором огромные толстяки соревновались в том, кто больше бургеров съест зараз. В нём говорилось, что объём человеческого желудка может максимум составлять четыре литра, а я сейчас одного бульона из-под пельменей выпил около пяти. Может, у меня желудок разорвался и наркота не даёт мне это почувствовать?

“Это не так, ты смог столько съесть вследствие произведенной мной модификации желудка. “

— Кто здесь?! — я вскочил со стула и начал озираться по сторонам.

“ Незачем так орать, я прекрасно слышу твои мысли.”

— Зря я всё-таки в больницу не поехал. Ой зря.

“ Если я правильно понимаю значение слова больница, то тебе бы там всё равно ничем не помогли. Впрочем, это и неважно. Насколько я понял, пока наблюдал за твоими действиями и мыслями, ты являешься представителем низшего слоя общества, у тебя нет ни денег, ни силы, ни власти, и даже твоя свобода воли весьма ограниченна. Это так? “

— Это всё нереально, голоса в голове нету, это просто эффект наркоты, нужно лечь спать и на утро всё пройдёт.

“ Эх, я