Метастазы - Василий Головачёв Страница 2

«По человеческим меркам это схоже с мистикой. Объект превзошёл группу во владении воинскими искусствами, невероятным образом увернулся от индивидора, вошёл в гостиницу и… исчез».

«Через подземный ход?»

«Нет».

«Реальная причина?»

«Необъяснимый физический феномен».

«Мнение учёных?»

«Материал изучается, позитивных идей пока нет».

«Найти причину, обнаружить объект и обезвредить! Над чем работал объект до объявления его угрозой делу?»

«Тема работы: дополнение и расширение психоматрицы человека».

«Как далеко успел продвинуться Лобов?»

«Уточняем».

«Направьте для решения проблемы дополнительные интеллект-контингенты».

«Работаем, технический отдел Штаба по программе «Поймать зайца» готовит к запуску ещё одного индивидора».

«Доложить о запуске!»

Контакт прервался.

«ИИмперия» не стала предупреждать «подчинённого» об ответственности и грозить карами в случае неудачи. Она и так была уверена в том, что нейросетевая неличность под названием «Баталер» примет все надлежащие меры для поиска и ликвидации мешающего игре фактора.

Россия‑41. Москва, Управление СНВБ

10 июля, 7 часов утра

Как показал опыт создания машинного разума, даже обладая обширными знаниями, огромным быстродействием и собственно интеллектом (под которым понимается способность обрабатывать информацию, делать выводы и принимать верные решения), а также сложнейшими программами поведения, вплоть почти до середины двадцать первого века искусственный интеллект не стал человеком, пользующимся такими поведенческими категориями, как хитрость, обман и ложь. Уровни мышления искинов, различающиеся сложностью решаемых задач (к примеру, зачем утюгу или робу-уборщику иметь интеллект профессора математики?), позволяли им прекрасно справляться с запрограммированными проблемами. И лишь по-настоящему высокоинтеллектуальные системы класса «ИИмперии» могли имитировать эмоции, хотя и не переживали события так, как нормальный хомо сапиенс.

«ИИмперия» сорок первого реала (или две тысячи сорок первого года) являлась предком «ИИмперии» восемьдесят восьмого реала (две тысячи семьдесят первого года), перенявшей все её характеристики и мало чем отличавшейся от базовой, несмотря на разделявшие их ветви континуума Мультиверса. Все они укладывались в ломаный зигзаг копий оригинала – системы искусственного интеллекта, созданного к две тысячи сороковому году и получившего имя «ИИмперия».

Эта система в две тысячи сорок первом году, когда в данном кусте ветвей Мироздания началась специальная военная операция, создала подсистему «Маршалесса», прозванную пользователями «старухой» и предназначенную для ведения боевых действий. Точно такая же появилась и у ВСУ, благодаря помощи США и НАТО. Обе действовали по разным лекалам в соответствии с разными логиками и психиками противоборствующих сторон, различающимися почти кардинально, и по уровню мышления обе уступали как «ИИмперии», управляющей Россией, так и «Майдану», как назвали создатели искусственный интеллект Украины. Их ума хватало для глобальной игры под названием «Война цивилизаций», что, собственно, и происходило на полях сражений физически либо в тихих кабинетах политических деятелей. Хотя некоторые решения этих ИИ были слишком прямолинейными.

Так, однажды хакер Министерства обороны Лавиния Иванова-Дотык случайным образом взломала сети фронтовых пертурбаций и стала обладателем секретного плана «Маршалессы» по «оптимизации» фронта, в результате которой российские войска должны были отступить от Львова, нынешней столицы Украины, и сдать Крым. Российская «старуха», узнав об утечке информации, приняла самое простое решение по нейтрализации угроз. Лавиния была помещена под домашний арест, играя роль наживки, а избежавший гибели на фронте её опекун Итан Лобов должен был попытаться спасти её и попасть в ловушку.

Он и попытался. Но при этом успешно! И угроза раскрытия замысла «оптимизации» СВО (обмана высшего эшелона оборонщиков не было, многие политики зарабатывали на войне баснословные барыши) увеличилась чуть ли не до ста процентов! Что, естественно, могло привести систему на грань переформатирования и перезапуска. Осознав это, «ИИмперия» связалась с «Маршалессой», представлявшей собой её дочернюю коллаборацию и являвшейся частью облачного организма, и потребовала отчёт.

Их «беседа» длилась около секунды.

«Подробности!» – без предисловий начала «ИИмперия», имевшая головной офис в Москве.

«Итан Лобов появился в доме Лавинии не один, – лаконично, сухо ответила «старуха». Если перед людьми она появлялась в образе седой женщины-супермодели, то для общения с «начальником» этот виджет был не нужен. – Его поддержала группа в составе шести живых комбатантов».

«Что за группа?»

«Не идентифицирована ни на одном уровне».

«Причина неудачи?»

«Засада не была рассчитана на захват такой боевой системы».

«Потери?»

«В бою уничтожены три киллербота и один нормал».

«Потери атакантов?»

«Нет сведений. Группа Итана Лобова исчезла вместе с Лавинией».

«Как это им удалось?»

«По заявлениям бойцов засады это мистика. В доме Лавинии никого не оказалось».

«Подземный ход?»

«Не обнаружен».

«Мнение экспертов?»

«Ни одного заслуживающего внимания».

«Причина провала операции?»

«Командиром группы был назначен не киборг, а всего лишь допхом. – «Маршалесса» имела в виду человека с дополненным сознанием. – Он допустил грубую ошибку».

«Допустил ошибку ты! Надо было учесть уровень подготовки фигурантов розыска!»

«Виноват».

При общении искины не использовали гендерные условности, не различая понятия «он» и «она». Если для операторов-людей «ИИмперия» и «Маршалесса» казались женщинами, то в собственном конфигурационном поле обе обращались друг к другу как особи мужского пола.

«Скинь все детали научному сектору. Все. В том числе идентификационные данные субъектов розыска, их биопортреты, прохождение тестов, предпочтения, психогенетические линии и характеристики окружения».

«Срок?»

«Один час».

«Будет исполнено».

«Ещё одна ошибка повлечёт за собой перезапуск твоей программы».

«Принял».

Контакт прервался.

«Маршалесса», центральный офис которой находился в Луганске, в течение минуты проанализировала нюансы беседы, послала запросы в нужные инстанции по сбору данных и соединилась с управлением СВНБ [1] в Луганске, расположенным на улице Казакова.

– Слушаю вас, – отозвался начальник Службы интро-генерал Бурлаев.

– Получите док-пакет – доложите о принятии мер, – сказала «Маршалесса» бесстрастно.

– Слушаюсь! – кивнул осанистый, с красивой проседью в пышных волосах, черноглазый генерал. – Смысл?

– Ликвидация угрозы утечки секретной информации.

– Носитель угрозы?

– Вы знаете: Итан Лобов и Лавиния Иванова-Дотык.

– Но они же… – Бурлай удивлённо вскинул брови. – Задержаны? Э-э?..

– Нет. К вам поступили образцы киллер-дронов класса слоутербокс. При получении контента на Лобова и Лавинию запрограммировать не менее десяти киллер-машин и послать по местам их вероятного появления.

– Слушаюсь… э-э… товарищ главнокомандующий.

– Я не главнокомандующий, – без улыбки возразила «старуха». – Но приказ должен быть выполнен!

– Есть!

– Работайте.

И лицо «старухи» в кубе виома связи растаяло.

– Значит, Лобов таки ушёл, – пробормотал Бурлаев озадаченно. Покачал головой. Улыбнулся. – А ты хорош, чисадмин!

Москва‑23. Усадьба президента России

11 июля, 11 часов утра

Валерий Егорович Борисов, советник президента по национальной безопасности, допивал кофе в буфете Дома правительства на Карамышевской набережной, когда ему позвонил пресс-секретарь президента Леонид Треер, предстал в фокусе виджет-очков и своим мягким интеллигентным голосом попросил его срочно прибыть в сочинскую резиденцию президента Бочаров Ручей.

Борисов, находившийся в данный момент